Эрик Хелм - Уцелевший

— Девочка совершенно права, — подхватил де Ришло. — И не забывайте, Ричард: я сам наполовину русский по крови. Касаемо национального сознания Мари-Лу говорит сущую истину.

— Примерно за год перед тем, как ты вызволил меня и вывез в Англию, — сказала Мари-Лу, — в деревне, отстоявшей от Романовска верст на пятьдесят, убили оборотня.

Итон довольно-таки невежливо расхохотался.

— Ну-ну, — произнес он, приближаясь к дивану, где привычно свернулась калачиком жена. — Теперь пытаетесь убедить бедного доверчивого британца, будто человек и впрямь способен превращаться в хищного зверя! За полночь выбираться из постели, отращивать когти, клыки и выходить на охоту... А потом возвращаться домой, принимать обычный облик и тихо-мирно досыпать?

— Не столь упрощенно, — улыбнулась Мари-Лу, — однако здравое зерно в обрисованной тобою картине, пожалуй, наличествует.

— Расскажи, — попросил Саймон.

— Ты же знаешь, волки охотятся стаями. Почти неизменно. А в том уезде объявился волк-одиночка, наводивший ужас на окрестных обитателей и наделенный чудовищной, неимоверной хитростью. Он резал овец, ловил собак, загрыз двух маленьких детей. Потом растерзал старую крестьянку.

Мари-Лу помолчала, точно собираясь с силами, а потом продолжила:

— Ее отыскали уже окоченевшей, с напрочь вырванным горлом, изгрызенную. Но, вдобавок, изнасилованную. Тогда-то и стало ясно, что речь не о волке, а о волколаке.

Саймона передернуло. Ричард Итон свел брови у переносицы.

— Но после этого людоед имел неосторожность наброситься на дровосека, большого сильного мужчину с топором в руках. Тот умудрился отразить нападение и крепко ранил чудовище в плечо. На следующий день бедный полусумасшедший парень, деревенский дурачок, внезапно скончался. Когда тело взялись обмывать, выяснилось: дурачок умер от потери крови, а в левом плече зияла нанесенная топором рана. Так и выяснили, откуда взялся оборотень... как их зовут по-английски и по-немецки? — вервольф.

На мгновение Ричард призадумался.

— Но ведь парнишка мог злодействовать и не изменяя телесного облика! Перепуганные крестьяне думали, будто маньяк — это настоящий вервольф, а на самом-то деле по провинции...

— По уезду, — поправила Мари-Лу. — Никак не затвердишь правильно, — прибавила она с ласковой, чуть насмешливой улыбкой.

— Пускай по уезду... Шатался обыкновенный патологический садист. А к тому же, по твоим собственным словам, явный безумец... Послушай, ведь если человека укусит бешеный пес, человек заболевает водобоязнью, часто лишается рассудка, щерится, лязгает зубами, стремится укусить окружающих, рычит и воет! Ликантропия [44] Способность превращаться в волколака. От греческого lykos — волк, и anthropos — человек. , в которой обвиняли деревенского дурачка, была просто буйным помешательством.

— А дровосек? — спросила Мари-Лу.

— Налгал с три короба.

Молодая женщина только устало махнула рукой.

— Думай как хочешь. Я с тобою спорить не в состоянии, пускай попытается Сероглазый. Пора, наверное, распорядиться насчет ужина.

Мари-Лу поднялась и неторопливо покинула гостиную.

Герцог обратился к Ричарду:

— Твои контр-доводы более нежели наивны, однако изумительным образом совпадают с аргументами, выдвигаемыми учеными мужами. Поверь, пожалуйста: судопроизводство любой страны рассматривало десятки подобных дел. Свидетельства, по сути, не поддаются разумному опровержению! Здесь не время и не место излагать подробности, поверь на слово, Ричард! Оборотни существуют. Звериный облик, правда, меняется в зависимости от климата и географической широты, но эта связь пока что необъяснима. В Греции часто говорят о вепрях-оборотнях. В Африке — о гиенах и леопардах. В Китае и Японии — о лисицах. В Египте — о шакалах. Самая страшная разновидность — индийская; это оборотень-тигр. Самая же смешная, хоть и вовсе не безобидная, водится здесь, на британской почве, в графстве Суррей. Спросите моего доброго знакомого, сельского доктора. Он расскажет немало прелюбопытных историй по этому поводу.

— И что за оборотни водятся в Суррее? — против собственной воли полюбопытствовал Ричард.

— Зайцы, — невозмутимо сказал герцог.

* * *

— Ваша светлость, — угрюмо ухмыльнулся Ричард, — неужто вы и впрямь уверены в эдакой чуши? На чем основывается убеждение?

— Лунные фазы... — нерешительно промямлил Саймон.

— Уверен, — сказал герцог. — Луна, действительно, оказывает известное влияние на трансформацию, но дело не только в луне.

Де Ришло поднялся и неторопливыми шагами начал мерить лежавший у очага коврик.

— Придется еще немного побеседовать об эзотерических учениях...

Саймон и Ричард безмолвно слушали, как герцог рассказывает о начавшейся в предвечной древности борьбе меж силами света и тьмы, борьбе, сокрытой от обычного человеческого взора.

— Эгей, — внезапно сказал Итон. — Ежели моя полуобразованность...

Герцог улыбнулся: Ричард был обладателем двух университетских дипломов.

— ...не подводит меня, то вы изволите излагать манихейскую ересь?

— Более-менее.

— Сжальтесь над полным и ни бельмеса не разумеющим профаном, — взмолился Аарон. — О чем речь?

— Манихеи, — академическим тоном изрек де Ришло, — верили в бытие двух властителей — Света и Тьмы. Они полагали также, что в прошлом свет и тьма существовали раздельно. Затем тьма, по их мнению, надвинулась на свет и смешалась с ним, тем самым сотворив настоящее: мир, где переплетаются добро и зло. Секта манихеев проповедовала эстетику, считая ее вернейшим средством высвободить заключенный в людской плоти свет, дабы в будущем — отдаленном будущем — свет и тьма вновь окончательно разделились.

Худое лицо герцога озарилось внезапной улыбкой.

— Кстати, у манихеев было высказывание по этому поводу:

— Корни этих верований уходят в незапамятную, по меньшей мере, до-египетскую древность, однако лишь перс Мани сделал тайное учение доступным для всех.

— Кажется, — вставил Итон, — одно время оно серьезно соперничало с христианством.

— Хм! — откашлялся герцог. — Соперничало, действительно. И даже умудрилось выжить, невзирая на жесточайшие преследования. Перса Мани распяли на кресте в третьем веке, а в согласии с правилами самих манихеев, намеренно склонять людей к принятию этой веры не дозволяется. И все-таки учение выжило. Подспудно, разумеется... Южная Франция. Двенадцатый век. Альбигойцы. Потом — война и беспощадная резня еретиков. Столетием позднее манихейство распространилось в Богемии. Некоторые секты продолжали его исповедовать еще в 1840-х годах, а отдельные люди, полагающие учение Мани стержнем любой истинной религии, рассеяны по всему белому свету и поныне.