Шарлин Харрис - Все хорошо, что начинается с убийства

— Вряд ли ты сможешь этому помешать. Я не Карен Кингслэнд. — Мой голос звучал резковато.

— Лили, послушай! Я знаю, что ты сильная и считаешь себя крутой, но дело здесь не в одном противнике, который честно дерется. Это стая. Они тебя убьют… может быть, не сразу.

Я уставилась на него, почему-то перестав чувствовать удовольствие при виде Джека, и заявила:

— Ты говоришь — поправь меня, если я неправильно поняла, — что я считаю себя крутой, хотя на самом деле это вовсе не так. Мол, я могу победить противников, только если те честно дерутся. Дарси, Джим и Том Дэвид изнасилуют меня, если подвернется шанс. Боже, кто мог бы подумать!

— Знаю, ты начинаешь злиться, — сказал он, повернувшись и посмотрев на меня. — Вероятно, я этого заслуживаю, но не могу допустить, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Ты никоим образом не можешь впутаться в это дело.

— Ты станешь просто заглядывать сюда, когда у тебя найдется минутка для секса? Будешь оскорблять других моих гостей?

Его четко очерченные губы плотно сжались. Он тоже начинал злиться.

— Нет. Я не должен был ничего говорить насчёт визита Бобо. Не имел права. Я уже извинился. Эй, я ни разу не упомянул копа, посылающего тебе цветы, а они все еще стоят на твоем кухонном столе, и в них торчит открытка.

— Которую, конечно же, ты имел полное право прочитать.

— Лили, я детектив. Конечно, я ее прочитал.

Я сжала голову руками, потрясла ею, чтобы разогнать туман.

— Уходи. Я не могу сейчас иметь с тобою дел.

— Вот мы и начали все сначала, — беспомощно сказал он.

— Нет, только ты. — Я не шутила. — Ты чуть не свел меня с ума, сказав, что мы не должны демонстрировать на публике нашу связь. Хорошо, признаюсь, я чуть не ответила тебе тем же, при всех дав понять, что интим между нами есть, — чтобы спасти твою задницу. Ты импульсивно изливаешь душу, рассказываешь про недоверие работодателя. Мол, мне то ли грозит, то ли нет серьезная опасность. Потом ты велишь не впутываться в разгребание всей этой неразберихи.

— Если излагать суть дела подобным образом, то да, признаю, вряд ли я поступаю с тобой должным образом.

— Неужто? Не шутишь?

— Почему мы все время так… так… сцепляемся? Я пытаюсь поступать правильно, не хочу, чтобы ты пострадала!

— Знаю, — ответила я и вздохнула. — А теперь тебе нужно идти. Возвращайся и поговори со мной где-нибудь на публике, когда решишь, какой же линии поведения ты в данный момент придерживаешься.

Джек встал. На лице его отражались противоречивые чувства.

— Поцелуй меня, — попросил он, протянув руку. — Я не могу уйти вот так. Между нами зарождается что-то настоящее.

Почти нехотя я повторила его жест. Он потянул меня так, что я встала на кровати на колени, нагнулся и крепко поцеловал меня в губы. Я почувствовала, как по мне снова начинает прокатываться жар, и отодвинулась.

— Да. Настоящее, — сказал Лидс, оделся, легко поцеловал меня в лоб и направился к двери.

Тем утром Кэрри не пришла в клинику. Это был первый случай за долгое время, когда ее не оказалось там в субботу. Я и не знала, как сильно рассчитывала ее увидеть, пока не въехала на парковку за клиникой и не увидела, что там пусто.

Кэрри оставила мне записку, прикрепив ее к двери туалета для пациентов, поскольку знала, что первым делом я убираюсь в этой комнатке.

Лили, следую твоему предложению. Сегодня все свободные от дежурства члены полицейского управления занимаются переездом Клода в нижнюю квартиру, раньше принадлежавшую О'Хагенам. Бекка Уитли устанавливает у задней двери пандус! Я знала, что ты захочешь быть в курсе.

Меня слегка расстроило то, что Кэрри заботится о Клоде. Я навещала его в больнице еще пару раз и теперь осознала, что он постоянно говорил о ней. Может, я потому и не беспокоилась о проблемах, связанных с возвращением Клода домой, что уяснила намеки? Этим займется кто-то другой, а не я? Так-так-так. Кэрри и Клод. Это мило.

Я прибралась в клинике, хотя без Кэри чувствовала себя здесь одиноко. Взявшись за работу у следующего клиента, я хмуро размышляла о том, что сказал мне Джек. Меня терзало то, что Хоувелл мне не доверяет. Я очень надежная, честная, держу язык за зубами. Моя деловая репутация зависит от этих качеств.

Попытавшись припомнить все наши с Хоувеллом недавние встречи, я старалась вычислить ту, которая объяснила бы, почему он внезапно перестал мне доверять.

Когда мой рабочий день подходил к концу, я решила нанести визит.

Сверившись с телефонной книгой и картой, я снова поехала в черный квартал Шекспира, раскинувшийся вокруг церкви Голгофы. Меня подташнивало, когда я проезжала мимо пострадавшего здания, омытого теперь ярким солнечным светом зимнего дня. Холодный ветер теребил большой лист пластика, которым прикрыли дыру в крыше. Уже успели поставить временные передние двери. На траве лежала груда расщепленных церковных скамей. В воздухе все еще чувствовался запах гари. Мужчины работали и снаружи, и внутри. Среди них был и белый. Внимательно присмотревшись, я узнала католического священника из Монтроуза. Потом увидела Брайана Грубера, владельца фабрики по производству матрацев, и рыжеволосого Ала из «Спортивных товаров Уинтропа».

После этого я почувствовала себя немного лучше.

Моя цель находилась в квартале или двух отсюда, в одном из кирпичных домов этого района.

Аккуратное крошечное жилище стояло в окружении сетчатого забора в четыре фута высотой, на котором висела дощечка: «Осторожно, злая собака!» Золотисто-желтый цвет ставней и свесов крыши контрастировал с коричневыми кирпичами.

Я осмотрела двор, но не заметила злой собаки, а потому подняла щеколду ворот. Из-за дома стремглав вынырнул большой желтовато-коричневый пес с короткими ушами, неудачная смесь разных пород. Он гавкал, рычал и метался из стороны в сторону у самого забора.

Из передних дверей вышла невысокая чернокожая женщина, такая же ухоженная и аккуратная, как и дом. Сегодня, в выходной день, на ней была одежда цвета красной розы.

При ее появлении пес немедленно умолк, выжидая, как поведет себя хозяйка.

— Что вам нужно? — окликнула она без радушия или враждебности.

— Если вы Калли Канди, то мне хотелось бы с вами поговорить. Я Лили Бард.

— Я знаю, кто вы такая. О чем нам с вами говорить?

— Об этом. — Я показала ей потертый бархатный футляр.

— Почему у вас кольцо миссис Уинтроп?

В точку. Как я и подозревала, вещица никогда не принадлежала Мэри Хофстеттлер.

— Мисс Канди, мне и вправду нужно с вами поговорить.

— Мисс Бард, я не собираюсь быть грубой, но от вас одни проблемы, а у меня их уже достаточно. Больше не нужно.

Я успела узнать все, что желала.

— Хорошо. До свидания.