Юкито Аяцудзи - Another. Часть 1. Что?.. Почему?..

У Вакуя, кажется, была хроническая астма, поэтому он даже во время занятий пользовался иногда портативным ингалятором. Я воспринимал его как более-менее родственную душу, товарища по респираторному заболеванию, а теперь… за что мне такое холодное обращение?

Я был слегка раздосадован, однако это был всего лишь один из примеров. То есть…

Ни один человек в классе не подходил ко мне потрепаться. С кем бы я ни пытался заговаривать, они либо вовсе не реагировали, как Вакуй, либо уходили, не сказав ни слова, как Мотидзуки. Даже те, с кем я до прошлой недели общался совершено спокойно, – Кадзами, Тэсигавара и еще пара других.

На большой перемене я попытался дозвониться Тэсигаваре на мобильник. Но все, чего я добился, – стандартное сообщение «Абонент выключен или находится вне зоны действия сети». Я трижды звонил и трижды получал этот ответ. Потом заметил Мотидзуки и окликнул его, но, как и после первого урока, он не ответил.

Так было весь день.

В конечном итоге я так ни с кем из класса и не пообщался. Да это еще что – меня даже учителя ни разу за весь день не вызывали; короче, я вообще вслух не говорил, кроме как с самим собой. Если я сам пытался заговорить с кем-то, мне никто не отвечал, и это продолжалось без конца.

С учетом всего этого…

Мне пришлось на многое посмотреть под другим углом.

Заново обдумать – и по кусочкам, и целиком – загадочность («потусторонность»), которая окутывала Мей Мисаки и которую я почувствовал с первого же появления в классе 3-3 в начале мая. Что она означает – вопрос, на который мне не удалось получить внятного ответа за целый месяц. Что лежит за ней. И какова «реальность», в которой это все существует.

3

Центральным для меня стал вопрос, который изначально даже задавать казалось нелепым, – существует ли Мей Мисаки.

Она есть или ее нет?

Есть ли она в этом классе, в этом мире, или ее нет?

Столько вопросов меня начало донимать, как только я сюда перевелся. Я даже сосчитать не мог.

Вот некто, с которым ни один другой ученик в классе не общается и даже не пытается общаться. Задним числом я осознал, что вообще ни разу не видел, чтобы кто-то из класса подошел к ней, заговорил с ней, позвал ее, да хотя бы просто произнес ее имя.

И реакции всех, когда я подходил к ней или говорил о ней…

Скажем, в первый день – реакция Кадзами и Тэсигавары, когда я увидел Мей на лавке перед нулевым корпусом и заговорил с ней. В тот же день – реакция Юкари Сакураги, когда мы, оба освобожденные от физкультуры, разговаривали и я упомянул имя Мей. Реакция Тэсигавары и Мотидзуки – это, кажется, на следующий день было? – когда я, увидев Мей в дополнительной библиотеке, зашел туда. И это не весь список. Далеко не весь.

В конце концов Тэсигавара додумался позвонить мне и предостеречь.

«Кончай обращать внимание на то, чего нет . Это паршиво».

И слова Такеру-куна, младшего брата Мидзуно-сан, которые она мне пересказала.

«"Чего ты об этом спрашиваешь? Нету таких у нас в классе". И он говорил совершенно серьезно, я его никогда раньше таким серьезным не видела».

Она на самом-то деле существует?

То, что никто не общался и не пытался общаться с Мей, относилось не только к ее одноклассникам. Все учителя, преподающие в классе 3-3, вели себя так же.

Никто из них не проводил перекличку в начале урока. Поэтому они никогда не произносили имя «Мей Мисаки». Я ни разу не видел, чтобы ее вызвали решить задачку или прочитать текст из учебника.

Я никак не мог ее винить, что она на физре поднималась в одиночестве на крышу, вместо того чтобы смотреть вблизи. Даже если она опаздывала, или вовсе не являлась на урок, или уходила в середине экзамена, или прогуливала несколько дней подряд… ни учителя, ни ученики не обращали на это ни малейшего внимания.

Возможно, то, при каких обстоятельствах я познакомился с ней в больнице, сыграло определенную роль – даже я иногда рассматривал возможность того, что «Мей Мисаки не существует », хоть и считал это бредом.

«Потому что меня нет ».

Она сама сказала это как-то раз.

«Они меня не видят. Что если… меня видишь только ты один, Сакакибара-кун?»

И я же собственными глазами видел, как она вдруг появляется и исчезает в подвале «Пустых синих глаз».

Быть может, Мей Мисаки действительно не существует; ее нет.

Быть может, она действительно что-то вроде призрака, которого могу видеть и слышать лишь я один. Быть может, она нереальна.

Ее невероятно древняя парта – единственная такая на весь класс; ее именной бейджик на груди – грязный и мятый… все это как-то вписывалось в общую картину.

…Однако.

Если мыслить реалистично – нет, такой ерунды просто не может быть. А раз так, я должен объяснить все эти события и факты как-то по-иному… Вообще говоря, был другой вывод, куда более разумный .

Мей Мисаки есть , она правда существует .

Но все вокруг нее усиленно делают вид, что никакой Мей Мисаки нет . Вот такой вот вывод.

Мне даже казалось сперва, что это некая разновидность «издевательства» – о таких вещах сейчас много говорят. Издевательство, выражающееся в том, что весь класс ее начисто игнорирует. Но – кстати, я и Мидзуно-сан это тоже говорил – даже если так, все равно в этом есть что-то странное.

В прошлом году я вляпался в историю с «Сакакибарой» и на собственной шкуре испытал, как это погано. Может, я из-за этого стал слишком восприимчивым. То, что происходит здесь, совершенно не похоже на обычное издевательство в виде бойкота. Звучит туманно, но атмосфера вокруг этого всего какая-то другая. Слишком другая.

«Может, они ее боятся».

А, да. И Мидзуно-сан тоже о чем-то таком говорила…

…Так или иначе.

Мей Мисаки существует или нет?

Я размышлял, где правда, а где нет, но разобраться было чертовски трудно. В том-то и проблема. И она останется, если я что-то не предприму.

Я вновь и вновь кидался от одной теории к другой, от одной крайности к другой, колеблясь под влиянием собственного душевного состояния и всякий раз внушая себе, что других вариантов нет. Но…

Сегодня наконец я почувствовал, что нашел один из ответов, так сказать, личным опытом. Нельзя сказать, что я все понял, но, похоже, я прочувствовал «форму» того, что было в основе.

Это было – это . То, что сейчас происходило со мной.

Что-то вроде этого с самого начала происходило и с Мей.

Чтобы убедиться, я посреди шестого урока (японского языка) встал, не спросив разрешения, и вышел в коридор. По классу пронесся легкий шорох, но Кубодера-сэнсэй не сказал мне ни слова упрека. Ага. Значит, это правда.

Я подошел к окну и посмотрел в затянутое облаками низкое, дождливое небо. На душе у меня было тоскливо, но в то же время – чуточку полегче.