Юкито Аяцудзи - Another. Часть 2. Как?.. Кто?..

Никто не помнит, кто такой █ █.

Это началось на следующий же день после того, как я его убил. Ни учителя, ни ребята, ни его родители… Ни один человек из тех, кто имеет отношение к нашему классу, не помнит, что был у нас такой парень █ █ с апреля месяца. Они его забыли. Ну или, можно сказать, их память починилась.

Когда "мертвый", которого не должно было быть вообще, вернулся в мир мертвых, все цифры сложились как надо… и вернулся порядок. Все изменения отменились, начиная с воспоминаний всех вовлеченных. Думаю, так это следует понимать.

Лично я имел настолько сильное отношение к смерти █ █, что продолжаю его помнить – единственный из всех. Но, думаю, это вопрос времени.

Для истории: этот █ █ был младшим братом парня по имени █ █, который учился в классе три-три два года назад, в 1981. И он в том году умер из-за "катастрофы". И у всех, кроме меня, память уже вернулась к этой истине .

Думаю, я скоро тоже начну забывать про █ █.

Даже если я сохраню в памяти, что некий неизвестный "лишний" пролез к нам в класс в апреле и что после этого каждый месяц кто-то из наших умирал… Наверняка все остальное – и то, что "лишним" был █ █, и то, что это я его убил, и то, что "катастрофы" из-за этого и прекратились, – все это рано или поздно забудется.

…Вот почему.

Вот почему я решил оставить эту запись. И я решил спрятать ее где-нибудь в классе, потому что рано или поздно я забуду даже смысл этой записи…

…Вот почему.

Я записываю то, что было, пока еще помню это четко… Я хочу сообщить факты вам, моим будущим кохаям, которые, возможно, страдают от того же, от чего и мы. И теперь совет вам, как остановить "катастрофы"…

Да? Вы ведь уже поняли, да? Вы знаете, что я вам хочу сказать?»

Под конец в голосе Мацунаги появился особенный нажим.

« Верните "мертвого" в мир мертвых. Тогда к вашему классу вернется покой.

Вы поняли?

Верните "мертвого" в мир мертвых. Вы должны убить "лишнего", как я убил. Только так вы сможете остановить "катастрофы", если они уже начались».

4

– Ты все рассказал Мисаки-сан про кассету? – спросил Мотидзуки.

– Почти все, – ответил я, лежа на кровати. – Мы встретились позавчера и поговорили на этот счет. Она сказала, что хочет сама послушать. Поэтому я тебя и попросил взять сегодня кассету и плеер.

– …Да, ты уже говорил.

Мотидзуки сел на край второй кровати и подпер щеки руками. Кондиционер в комнате был выключен, но окно широко распахнуто. Мы его открыли, потому что воздух снаружи нес в себе прохладу, совершенно не такую, как в городе. И еще меньше этот воздух был похож на токийский.

– А еще кому-нибудь? – спросил Мотидзуки.

– Что?

– Еще кому-нибудь говорил про кассету?

– А… ага. Кое-что рассказал Рейко-сан, – рассеянно ответил я.

– Рейко… аа, – Мотидзуки убрал одну руку от щеки и кивнул. – Ты ей все рассказал?

– Нет, только проверил факты, – я медленно сел. – Раз уж она тоже была в том лагере пятнадцать лет назад. Я хотел убедиться, что они правда поднимались в храм на второй день и что два ученика погибли от несчастных случаев на обратном пути.

– …И?

– Она помнит все очень туманно, но сказала, что часть про двоих учеников, которые умерли на обратном пути, вроде правильная. И, по-моему, когда я ей напомнил, она была в таком же шоке, как тогда…

«Что мне делать? – с болью в голосе бормотала она. – Что я могу сделать?»

Глядя на эту ее реакцию, я…

– Ты ни о чем другом с ней не говорил?

– Я спросил, был ли у нее в классе такой Мацунага-сан. Она сказала «кажется, был». Но когда я спросил, помнит ли она, что еще один ученик пропал, кроме тех двух, которые умерли, она ответила, что не знает.

– Как и говорил тот парень на кассете.

– …Ага.

– И большое она ничего не сказала?

– Больше ничего.

Мне просто не хватило силы воли на то, чтобы рассказать ей всю историю – что единственный способ остановить «катастрофы», когда они уже начались, – это найти «лишнего» / «мертвого» и вернуть его в мир мертвых – то есть убить.

– И больше ты никому не рассказывал?

– Никому.

– И я тоже. Думаю, и Тэсигавара-кун.

– Смысла нет кому-то рассказывать. Только панику создавать.

– Вот именно.

Если рассуждать здраво – в первую очередь бояться нам следовало жуткой, всеобъемлющей паранойи.

Если «лишнего» / «мертвого» убить, «катастрофы» прекратятся.

Что будет, если весь класс об этом узнает?

Ответ найти нетрудно: все будут отчаянно искать «лишнего». Несмотря на то, что вычислить его невозможно. И если они просто решат без каких-то конкретных доказательств, что вот этот человек и есть «лишний»…

Я всего лишь вообразил, что будет, а у меня уже мурашки по спине побежали.

Жуткое предчувствие меня охватило.

Вот почему мы решили оставить эту информацию при себе, по крайней мере пока. Правда, я предупредил, что в виде исключения расскажу Мей.

– Слушай, Сакакибара-кун, – произнес Мотидзуки; его взгляд бегал, не находя, на чем остановиться. – Как ты думаешь, он здесь, с нами? В смысле, «лишний».

– …Без понятия.

– Эта мысль просто не идет из головы. Когда я думаю, что «лишний» может быть прямо здесь, я…

– У всех так же, – ответил я и глубоко вздохнул. – Нет смысла говорить себе не думать об этом. Даже Тэсигавара так же думает. Я видел, как он сегодня косился на всех подряд. Небось надеется, что как-то сможет вычислить «лишнего»…

– Его действительно никак нельзя вычислить?

– Похоже, у того Мацунаги пятнадцать лет назад вышло чисто случайно.

– …Но неужели правда никак?

– Насколько я слышал.

Я пододвинулся к краю кровати, поближе к Мотидзуки. Пацан с ангельским личиком, любитель Мунка и женщин старше себя, сник и уперся взглядом в пол.

– Но допустим, найдется способ… и ты узнаешь, кто «лишний». Что тогда будешь делать?

– В смысле…

– Ты убьешь этого человека ? – спросил я (наполовину себя самого). – Сможешь?

Мотидзуки ничего не ответил. Он поднял было глаза, но тут же опустил обратно. И издал протяжный, унылый вздох. Я тоже вздохнул и лег на кровать.

«Ты убьешь этого человека ? Сможешь?»

Я повторил этот вопрос, но уже про себя.

Кто убьет этого человека ? И как?

– Думаешь, мы завтра на самом деле пойдем на гору? – спросил Мотидзуки, выглянув в окно.

– Вряд ли планы поменяются, – ответил я.

– Но мы знаем, что ходить в храм бесполезно…

– Да уж.

– Но если погода испортится, это же отменят, правда? Надеюсь, что отменят. Если польет так же сильно, как пятнадцать лет назад, я даже не…

– Это точно… не хочешь повесить на окошко амулетик, чтобы призвать дождь?

И тут зазвонил мой мобильник. Я сразу понял, что это мой, – по мелодии.

Я спрыгнул с кровати и принялся рыться в сумке в поисках телефона, наконец нашел и сразу глянул на ЖК-дисплей.