Борис Левандовский - Вампокалипсис: Третья кровь

– Даже не представляешь, как я с тобой согласна, – выразила солидарность Белла.

После того как счета целиком обратились в пепел и были смыты водой, девушки заторопились к выходу. Однако едва они достигли прихожей, в дверь позвонили.

Вера с Беллой застыли на месте, с нескрываемым ужасом глядя друг на друга. Большая серая моль пролетела у них под самым носом и уселась на косяк входной двери. Спустя несколько (или несколько десятков) растянутых в тошнотворном ожидании секунд кто-то снаружи опять дважды нажал кнопку звонка.

Дзииииииннг-дзиньг!.. – звук казался столь неестественно громким, что буквально оглушал.

Пауза.

Ни Вера, ни Белла даже не пошелохнулись.

Дзиииииииииииин-ньг!..

Вера, наконец, решилась осторожно прильнуть к дверному глазку.

И тут же расслабилась.

– Все в порядке… – произнесла она шепотом, обернувшись к Белле. – Это слепой старик из соседней квартиры, я иногда ему помогаю. Наверное, опять что-то понадобилось.

– Уф-ф!.. – медленно выдохнула та. – Я ведь чуть было не обмочилась…

– Ладно, – сказала Вера, поворачивая замок. – Постараюсь его по-быстрому спровадить.

– Ну… а я тогда буквально на минуточку сюда, – Белла шустро юркнула за дверь туалета и клацнула внутренней задвижкой.

– Рада вас видеть, Петр Ильич, – поприветствовала старика Вера, открыв входную дверь. – Проходите.

– Это всегда взаимно, Верочка, – ответил тот, переступая порог квартиры.

– Как ваши дела? Как самочувствие? Кстати… прекрасно выглядите, просто замечательно, будто лет на двадцать помолодели, правда!

– О, спасибо, спасибо… – старик зачем-то, словно машинально, прикрыл за собой дверь. – С моими делами все в порядке. Вот, хотел узнать, как ваши.

– Ну, в общем, все как обычно: работа, дом, работа…

Белла чем-то громыхнула за дверью туалета, затем спустила воду.

– Это подруга, – пояснила Вера. – А-аа… у вас ко мне какое-то дело? Нужна помощь?

– Нет-нет, всего лишь зашел перекинуться парой слов, по-соседски. Не угостите одинокого старика чашечкой чая?

"Надо же, как не вовремя все это! Приспичило ему, именно сейчас!" – с растущим раздражением посетовала Вера.

– Ох, простите… Дело в том, что мы с подругой очень торопимся. Как-нибудь в другой раз, обязательно, – она изобразила самую сердечную улыбку, которую только смогла выдавить в тот момент, но тут же вспомнила, что это совершенно ни к чему.

Казалось, старик ее не расслышал, продолжая как ни в чем не бывало оставаться на месте.

– Извините, но… нам нужно уходить, прямо сейчас.

– Я так не думаю.

– Что?

– Я так не думаю, – он был всего на пару сантиметров выше, и их лица находились почти на одном уровне. До Веры только сейчас вдруг дошло, что на нем нет тех извечных темных очков, без которых старик никогда не покидал своей квартиры. А его взгляд обращен прямо на нее.

Ей в глаза.

– А теперь… – Рубинштейн, загадочно улыбаясь, будто намекая, что сейчас должно произойти нечто неординарное, легко прошелся по подиуму и вдруг совсем по-простому уселся на краю, свесив ноги; каблуки его черных дорогих туфель коснулись пола.

– Прежде чем мы перейдем к следующей части… – президент "Нового света" неспешно сунул руку во внутренний карман пиджака, извлек пачку зеленых купюр и нарочито медленно, явно стремясь подогреть интригу, пересчитал на глазах у аудитории. Затем поднял банкноты вверх:

– Здесь – ровно тысяча американских долларов, – голос Рубинштейна был исполнен предвкушения. – Ровно тысяча. Ее прямо здесь и прямо сейчас получит тот…

Он снова внимательно осмотрел зал, как бы убеждаясь, что все взгляды устремлены на него. Аудитория зашушукалась, пожимая плечами, обмениваясь с соседями короткими удивленными репликами, кто-то издал нечленораздельное восклицание. Но уже вскоре установилась полная внимания тишина.

– Тот, кто первым верно ответит на один очень простой вопрос. – Альберт Рубинштейн ослепительно улыбнулся, демонстрируя великолепные зубы. – Да-да, это не шутка. Всего-навсего нужно ответить на один вопрос.

– И?! – не сдержался кто-то в середине зала.

– Почему миллионеры улыбаются? – Рубинштейн лукаво изогнул одну бровь, став похожим на преподавателя, решившего подкинуть ученикам задачку с подвохом.

Аудитория зашевелилась, напряжение сразу же резко спало, вызвав волну тихих смешков, шорохов и вздохов. Но интрига сохранилась, продолжая витать в воздухе.

– Ну не рыдать же им, в самом деле! – сварливо подала голос дама, сидевшая в одном ряду со Стасом и Марком. Несколько человек засмеялись.

– Действительно, – улыбаясь, закивал Рубинштейн. – И… все-таки?

Он повторил свой вопрос.

– Потому что могут все позволить!

– У них меньше проблем!

– А в чем тут подвох?!

– От избытка черной икры в организме!

Предположения, встречные вопросы и плоские остроты посыпались со всех сторон.

– Я знаю эту фичу, – сообщил Стас, вновь наклонившись к Марку.

И вдруг, сам того не ожидая…

– Да! – моментально среагировал Рубинштейн, заметив его вскинутую вверх руку. – Пожалуйста, молодой человек в предпоследнем ряду!

– Они потому и миллионеры, что улыбаются! – громко произнес Стас.

Поднявшийся гам в зале неожиданно стих на несколько тонов, головы присутствующих завертелись туда-сюда, на большинстве лиц застыло одинаковое вопросительное выражение: действительно ли только что прозвучал верный ответ?

– Браво! – воскликнул Рубинштейн, выдержав небольшую паузу. – Именно так! – Он обернулся к помощнице, ранее чертившей схему на доске, а теперь ожидавшей дальнейших распоряжений у правого края сцены. – Передайте, пожалуйста, молодому человеку его заслуженный приз.

Аудитория дружно зааплодировала, будто по какой-то невидимой команде, хотя на многих лицах читалось явное разочарование.

Пока помощница дефилировала по проходу, чтобы вручить деньги, Рубинштейн бросил оценивающий взгляд в сторону Стаса:

– Буду рад видеть вас в своей команде.

Изобразив легкое смущение, Стас почему-то в этот момент подумал о тех восьмидесяти с небольшим хвостиком тысячах долларов, которые лежали на двух его основных банковских счетах, – результате личных откатных "премий", получаемых на протяжении многих месяцев, и причине его увольнения с последней работы.

Принимая так неожиданно и легко доставшиеся деньги, Стас как бы невзначай задел руку помощницы. На миг возникло ощущение, что он прикоснулся к ожившей ледяной статуе.

– Эй? – обеспокоенно наклонился к нему Марк, когда помощница Рубинштейна вернулась к сцене. – Что-то случилось?

– Да так… – Стас постарался придать себе как можно более беспечный вид. – Кое-что, показалось…