Борис Левандовский - Вампокалипсис: Третья кровь

– Так как насчет чашечки чая? – повторил старик, делая шаг вперед и оттесняя Веру в сторону кухни.

"Он же меня видит! " – пронеслась в сознании ошеломляющая мысль.

– Вы… стали одним из них…

Старик осклабился, обнажая короткие, едва выделяющиеся клыки какого-то грязно-серого оттенка, будто месяц пережевывал нечистоты:

– Одна чашечка чая. Для тебя. И еще одна – для твоей подруги.

Его шаг вперед, ее – назад.

– Кое у кого к вам серьезный разговор. Вот и подождем.

Вера уперлась плечом в косяк кухонного проема. Белла притихла за дверью туалета, откуда доносилось лишь приглушенное журчание воды в наполняющемся бачке унитаза.

– Пусть выходит, составит нам компанию…

В этот момент дверь туалета распахнулась от сильного удара ногой и, врезавшись в старика, отбросила того к стене прихожей. Вслед за этим выскочила Белла, визжа, словно фурия, и набросилась на старика сверху, размахивая в руке чем-то длинным.

Раздался громкий чмокающий звук, будто лопнул огромный гнойник, и все на долгий миг замерло.

– А вот тебе… – пробормотала Белла и медленно, задыхаясь, поднялась на ноги.

Вера посмотрела вниз. Из правой глазницы старика торчал кусок тонкой металлической трубы, забытый под ванной среди прочего хлама после недавнего сантехнического ремонта.

– Ты как? – спросила Белла.

Вера лишь покачала головой, продолжая смотреть на мертвого пожилого соседа, которого знала всю свою жизнь, столько раз оказывала помощь, по-своему даже любила… У нее на минуту потемнело в глазах. Опершись о стену, Вера несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула.

– Я думаю, нам пора уходить, – осторожно прикоснулась к ее плечу Белла. – Ты слышала, что он сказал?

– Да… Сейчас… – кивнула Вера, постепенно приходя в себя. – Наверное, он успел кому-то сообщить, что мы здесь, и собирался нас задержать.

– Старый мудак! – Белла сделала вид, что собирается пнуть распростертое на полу тело.

– Не нужно… – остановила ее Вера. – Его превратили. Так могут сделать с любым из нас. А он… был хорошим человеком. Его, похоже, как-то сумели обмануть. Тот, кто приходил за мной и не успел застать. Ладно, идем отсюда.

– Фу, черт! – вскрикнула Белла.

Вера проследила за ее взглядом, исполненным крайнего отвращения. Тело мертвого старика скукоживалось прямо на глазах, бледное лицо проваливалось внутрь, будто у сдувающейся резиновой куклы, покрываясь темными смыкающимися язвами; из носа, глаз и ушей сочилась похожая на гной серая жижа, образуя вокруг головы грязный нимб стремительно растущей лужи…

– Итак, пришло время ответить на все ваши вопросы, – объявил Рубинштейн, вернувшись к трибуне. Президент «Нового света» уже в который раз легко переключился с неформального тона на деловой и выглядел очень уверенно. И Стас, и Марк про себя отметили, что изначального скептицизма у аудитории заметно поубавилось. – Любые ваши вопросы.

Сразу же вверх поднялось пять или шесть рук.

– Пожалуйста, – он указал на женщину лет тридцати, сидевшую во втором ряду.

– В чем главное отличие вашей компании от остальных ей подобных?

– Спасибо, – поблагодарил Рубинштейн с вежливой улыбкой. – Это очень хороший вопрос. Что ж… – он на секунду задумался, прежде чем начать.

– Во-первых. Мы уважаем интеллект наших потенциальных партнеров и потребителей. Поэтому никогда не утверждаем, что наша компания – самая быстрорастущая, самая прибыльная, самая стабильная, обладает самым лучшим планом маркетинга в мире и так далее, как поступают многие наши коллеги. По моему глубокому убеждению, придти к подобным выводам – дело сугубо личное.

Во-вторых. Мы – я, как президент, и мои ближайшие партнеры – крайне далеки, чтобы превращать сотрудничество с нашей компанией в аналог некого религиозного поклонения. Те из вас, кто ранее уже имел дело с эм-эл-эм, легко поймут, о чем речь.

По залу прокатились одобрительные смешки.

– В третьих, – Рубинштейн, отсоединив радио-микрофон от стойки, медленно покинул трибуну и спустился с подиума в центральный проход. – Мы не производим никакой якобы уникальной продукции, которую нужно активно распространять, и не убеждаем собственных дистрибьюторов в необходимости ее потребления. Не призываем третировать родственников, отталкивать друзей и хороших знакомых, пытаясь что-то им навязать. Мы лишь предлагаем список самых ортодоксальных товаров, приобретаемых каждым из нас через обычную розницу, причем от тех же самых производителей. Но, как уже говорилось ранее, без лишних затрат на накладные расходы. Плюс – дополнительная скидка после подписания договора.

К "в четвертых" президент достиг задних рядов. Стас неожиданно встретил его продолжительный заинтересованный взгляд, словно говоривший: "Я заметил тебя, помни: таким, как ты, всегда найдется подходящее место в моей команде".

– …не внушаем обреченность на успех только за трудолюбие и следование рекомендациям компании. И заведомо не развешиваем ярлыки "дураков" и "лентяев" на тех, кто не считает для себя сетевой, многоуровневый или системный маркетинг единственно верным выбором в жизни. Мы с самого начала выступали против такой политики. В любом деле, включая и наш бизнес, лишь ограниченное число людей способно достичь настоящего успеха и благополучия. Жаль, но многие наши коллеги из других компаний упорно продолжают утверждать обратное. Но вот вопрос: а как же люди искусства – музыканты, художники, писатели, – педагоги или те, кто просто влюблен в свое ремесло? В конце концов, если у вашего ребенка разболится зуб, не вести же его к своему информационному спонсору? А когда в вашем доме прорвет отопительную трубу, должно быть, ее примчится, бросив отдых с семьей на Гаити, латать "бриллиант" из соседней ветки? А может быть – это буду я?

Большая часть публики в зале рассмеялась, кто-то даже зааплодировал.

– Наконец, в пятых…

Стас чувствовал подкупающую силу его слов, то, как вся аудитория, фраза за фразой, проникается доверием и растущим энтузиазмом, желая дальнейшего вовлечения. И вдруг поймал себя на подспудном желании… подписать договор.

Если бы только…

Если бы не память о тех бесконечных минутах, проведенных здесь, в офисе, две ночи назад. Ползун, спешащий к нему по длинному коридору… Застывшая кровь мертвого охранника на стене, прикрытой теперь рекламным плакатом… Если бы не столь явное ощущение некой силы, исподволь умножающей эту иллюзию правильности происходящего.

"За последний месяц результативность презентаций увеличилась почти втрое, – всплыли в памяти слова Веры, брошенные как бы невзначай примерно неделю тому назад, когда Стас поинтересовался успехами ее работы. – Даже не представляю, чем Рубинштейн их берет…"