Мара Брюер - Слепое знамя дураков

– Если тебя не затруднит… – попросила девушка. – Не уверена, что удержу ложку…

– Что с тобой? Ты плакала? – Оля набрала немного бульона.

– Я узнала, что потеряла родных… – она чуть не разрыдалась вновь. – Я осталась совсем одна…

– Как тебя зовут? – спросила Оля, пока больная делала глоток бульона.

– Нина… – ответила она через мгновение. – А тебя?

– Ольга.

– Ты… давно здесь? – Нина несколько оживилась.

– С первого дня. Давай ещё ложечку, – Оля поднесла её ко рту девушки.

– Очень вкусно… – поблагодарила Нина. – Я давно не ела ничего горячего…

– Мы позаботимся о тебе здесь, – натянуто улыбнулась Оля.

На самом деле она расстроилась, что Нина оказалась обычной девушкой, не связанной с нашим миром. А значит, инспектор почувствовал к ней симпатию по собственной воле, без вмешательства магии.

– Она чиста, Дмитрий, – отчиталась моя дочь.

– Почему это не радует тебя? – приподнял бровь Гром.

– Дело не в ней, – соврала Оля, – просто я не выспалась сегодня, допоздна не могла сбить температуру одному офицеру.

– Знаешь, ты стала очень хорошенькой, – неожиданно заметил он, глядя на Олю и улыбаясь.

– Вы вправду так считаете? – её действительно удивили его слова.

Но в тот же миг из его мыслей она узнала, что это всего лишь комплимент, а на самом деле он думал о Нине.

– Конечно. С самого первого нашего знакомства, – довольно искренне ответил он.

Оля ничего не поняла и поспешила к Оксане.

– Мне нужна твоя помощь… – обратилась она к крёстной. – Одна новенькая понравилась инспектору. И мы с Клавдией и Александром опасаемся, что…

– Почему ты сама не прощупала её? – перебила её Лидванская.

– Ни мне, ни Мите ничего не удалось выяснить. Она вроде обычный человек… – ответила Оля.

– Значит, так и есть, – констатировала колдунья.

– Александр сказал, что Митя был околдован одной демоницей и с тех пор охладел к женщинам, – рассказала ей Оля.

– Почему тебя это интересует? – казалось, голова Лидванской была занята другими мыслями.

– Нас всех это должно интересовать, – возмутилась Оля её безразличию. – Если появится наследница, а Митя будет занят другим…

– Ты права… В какой она палате? Я загляну к ней.

– Спасибо, Оксана, – обрадовалась Оля, а после небольшой паузы добавила: – Ты не хочешь поговорить с Александром?

– О чём? – не поняла Лидванская.

– О том, что вы двенадцать лет не решаетесь друг другу сказать, – дерзко бросила ей Оля.

– Я не могу, – Оксана отвела глаза.

– Отчего же?

– Мы не можем быть вместе…

– Даже твой брат-пуританин, и тот счастлив с Клавдией, а она вампир! Ты не хочешь быть с Александром, потому что он волк? Вспомни, когда он в последний раз перекидывался? – стала Оля на нашу защиту.

– В ту ночь, – не раздумывая, ответила Оксана.

– Именно, и с тех пор благодаря лекарству, которое даёт ему инспектор, он не следует зову луны.

– У нас нет будущего, Оля, – голос дрогнул, выдав все её мучения. – Даже если мы решим быть вместе… даже если всё будет серьёзно… кто у нас родится? Волчата?

– Вы оба – люди, – заспорила Оля. – Ты знаешь хотя бы одного оборотня, ген которого передался потомству?

– Я вообще не знаю ни одного оборотня с потомством! – выкрикнула Лидванская.

– Ты сейчас неискренна со мной, Оксана. Я это чувствую, хотя не лезу в твою голову. Но я давно уже научилась прорываться через твой блок. Знай это.

Оля замолчала, давая Лидванской возможность переварить информацию.

– Оля… Он ведь знает, да? Ты рассказала ему? – беспокойно произнесла она.

– Извини, я видела его мучения и не могла больше молчать, – объяснила Оля, взяв Оксану за руку. – Я сделала это для вас двоих, потому что вы мне дороги.

– Но почему тогда он сам не пришёл ко мне? – удивилась колдунья и сжала Олину руку.

– Он так же нерешителен, как и ты. Один из вас должен сделать первый шаг… вот, теперь вы оба знаете и сами разберётесь, – она вздохнула, сбросив с души груз. – А теперь, прошу, помоги мне с этой Ниной. Она в одиночной.

– Хорошо, – недовольно буркнула Оксана.

– Прошу прощения, инспектор… – моя дочь возникла в дверях кабинета Грома.

– Заходи, Оленька. Что-то важное? – он не отрываясь читал что-то.

– Думаю, да, – ответила она серьёзно.

Громовой поднял глаза от больничного журнала.

– Я слушаю тебя.

– Мне… могу я перевестись в другое подразделение? – резко выпалила девушка.

– Перевестись? Но что случилось? – Дмитрий встал из-за стола и направился к моей дочери.

– Я поняла, что врачевание – не моё… – начала выкручиваться Оля. – Я могла бы быть полезна в Сибири, на Камчатке или где-нибудь ещё…

– Почему у меня такое ощущение, что ты хочешь быть подальше от чего-то или кого-то? – спросил Громовой, жестом предлагая ей присесть.

– Нет, нет, инспектор… Просто я хотела бы заняться чем-то другим… Здесь от меня мало толку, – Оля, так же жестом, отказалась.

– А Марья Фёдоровна, напротив, хвалит тебя.

– Но это не значит, что мне это по душе, – уверенно ответила она.

– Хорошо, я узнаю, где нехватка наших… Твой отец в курсе? – с сомнением в голосе спросил инспектор.

– Никто пока не знает. Я сразу пошла к вам, – честно ответила она.

– Оля, мы можем уже перейти на «ты». Ты выросла и ты равна мне, как и остальные братья и сёстры.

– Я привыкла уже… – она смотрела по сторонам, чтобы не глядеть на него.

– Ты можешь называть меня по имени, – продолжил Дмитрий. – Я прошу тебя как человек, а не как твой наставник. Или мне следует попросить как инспектору?

– К чему это? – она повернулась к нему и посмотрела прямо в глаза. – Я… Митя, спасибо за понимание. Я жду новостей.

– Но с одним условием, – заявил он.

– Что я должна сделать? – Оля была готова на всё, лишь бы он исполнил её просьбу.

– Сейчас же расскажи о своём решении Александру.

– Ты никуда не поедешь! Я не разрешаю тебе! – рычал я на дочь, ходя взад-вперёд по комнате.

– Но, Александр, я не могу так больше. Он с каждым днём сближается с этой Ниной. Мне невыносимо смотреть на это. И я не понимаю – она ведь обычный человек! Не ведьма, не колдунья, не ворожея, не ясновидящая. Я читаю её мысли постоянно, и в них свет. А в моих – всё больше темноты. Я боюсь…

– Тебе нечего бояться, Оля. И тебе пора снова поставить блок, – потребовал я.

– Я не могу! Понимаешь, не могу оставить их без присмотра! – она говорила так жалостливо, что моё сердце сжималось. – Они воркуют как голубки…

– Ты читаешь в его мыслях, что он влюблён в неё? – уточнил я, чтобы знать, стоит ли и дальше её убеждать.

– Нет, но он думает о ней – я это улавливаю. И она думает о нём, – с отчаянием в голосе ответила она.

– А что он думает о тебе? – спросил я, остановившись у письменного стола.