Марина Андреева - Твоя чужая жизнь

— Уже четыре смерти. И всё сойдёт на тормозах?

— Увы, — пожал плечами старлей. — Кстати, дело об убийстве Гавриловой после смерти Ивана закрыли. По крайней мере, официально тебе ничего не грозит. Ах… даа, забыл! Михаила выпустили, штраф наложили, и всё.

— Хоть что-то хорошее.

— Ладно, поеду я. Ты, как выходить начнёшь — звони. Сюда лишний раз являться мне не с руки. Но будь осторожнее.

— Хорошо, — провожая гостя, согласился Коля.

День сменялся днём. Ни Кирилл, ни Юля, ни Василийне появлялись. Так, в грёзах о мести и в печали, прошла ещё неделя, прежде чем врачи освободили Колю от опостылевших повязок. «Папик» по-прежнему старался не попадаться на глаза строптивой «дочери». И кипящий энергией действия Коля решился сам пойти навстречу:

— Па! Ты прости… я тогда…

— Не извиняйся, милая, — облегчённо вздохнул мужчина. — Но если он тебя обидит, только дай знать!

— Уже всё хорошо. Кстати, а где ключи от моей машины?

— Решила куда-то съездить?

— На озеро хочу, — взглянув на солнечный денёк за окном, на ходу придумал Коля. Погода — супер, а я на неё только через окно и смотрю. Так и лето пройдёт.

— Развейся, — протягивая «дочери» ключи и банковскую карту, пожелал «любящий папаша». — Карта новая, код — число и месяц твоего рождения.

— Спасибо, — уже исчезая в комнате, выкрикнул Коля.

Ощущая в руках долгожданные ключи к свободе, было сложно не кинуться к выходу из квартиры в ту же секунду. Но Коля всё же выждал с полчасика. Одел довольно легкомысленный сарафанчик, шляпку, солнечные очки, прихватил с собой пляжную сумку и, обуреваемый жаждой действия, выскочил из квартиры.

Сначала он проехал до станции метро Озерки, планируя оттуда попытаться вспомнить дорогу, и тут ему нежданно улыбнулась удача: вырулив на стоянку, притормозил знакомый автобус, из недр которого, беззаботно щебеча, выпорхнула стайка девушек, за ними следовали трое весьма довольных жизнью парней. Коля не без труда подавил в себе желание остановить молодых людей и развеять их наивные грёзы. Но он понимал, что ему не поверят, а если и прислушаются, то он спасёт только эту небольшую кучку. Ему хотелось большего. Вынужденное долгое бездействие и количество ребят, принесённых в жертву зажравшимся богатеям, камнем висели на душе. Проехав чуть дальше, Коля запарковался, ожидая, когда же автобус тронется в обратный путь. Однако ждать ему пришлось долго. Час за часом он смотрел на неспешно прогуливающегося вдоль павильончиков водителя. Затем тот направился к «Макдональдсу», и почувствовавший голод сыщик последовал за ним. Взяв гамбургер, картошку фри и пепси, Коля примостился за свободным столиком возле окна неподалёку от выхода и, стараясь не привлекать внимания, продолжил следить. В том же духе прошёл весь день, и лишь в начале одиннадцатого вечера к автобусу начали подтягиваться возвращающиеся с прогулок гости «пансионата».

Пассажиры заняли свои места, и автобус наконец-то тронулся в путь. Стараясь не привлекать внимания, Коля держался подальше. Вот впереди наконец-то зажглись стоп — огни, и «объект» свернул с трассы. Немного притормозив, юный «сыщик» выключил не сильно актуальные в белые ночи фары и нырнул на просёлочную дорогу. Автобус уже успел скрыться между деревьев. Прибавлять газу и догонять Коля побоялся, решив, что и так нашёл уже верное направление. Вскоре ему встретилась развилка. Выйдя из машины, он осмотрел дорогу. В обоих направлениях она была хорошо накатана, но в одном относительно недавно оставило чёткий, нигде не поврежденный след какое-то гусеничное транспортное средство. Свернув на другую дорогу, Коля поехал дальше. Мимо мелькали знакомые за время нескольких поездок поля, лесочки, луга и рощицы. Потянулся густой сосновый лес, который сменили мрачные, нависающие над самой дорогой ели. Заметив мелькнувший вдали свет стопаков, Коля притормозил и заглушил машину. Оттуда, где растворился в листве автобус, едва различимо доносились звуки музыки и голоса.

— Очередной сабантуй для идиотов, — прикуривая, проворчал он.

Загнав машину под укрытие еловых лап, Коля тихонько вышел и, стараясь не шуметь, начал пробираться вперёд, сквозь придорожные заросли норовящего выколоть глаза молодого ельника. Вскоре в просвете между ветвей стали видны знакомые ворота.

Убедившись в том, что нашёл именно то, что искал, Коля вернулся в машину. И сохранил в навигаторе точку. После чего вернулся к трассе и довольно долго старательно искал какие-нибудь отличительные ориентиры, однако место оказалось абсолютно непримечательно, метрах в трёхстах впереди нашелся километровый столб. Для подстраховки вновь пришлось сохранить координаты. Вернулся в город Коля глубокой ночью, жутко уставший, голодный, но настолько довольный собой, что даже боль от потери сестры приглушилась.

Проснулся он на удивление умиротворённый далеко за полдень. И сразу же договорился с Василием о встрече. К оговоренному времени Коля сидел в небольшом уютном кафе.

— Надеюсь, ты больше ни во что не вляпался, — вместо приветствия произнёс старлей.

— Скажем так, — Коля замялся, подбирая слова, — мы ещё не всё тебе рассказали.

И поведал ошалевшему от подобной новости товарищу о подробностях своего исчезновения полтора года назад. Выяснив, что нигде «блудная дочь» Станислава Витальевича не отдыхала в это время, — точнее, какое-то время она действительно прожила в заброшенном домике, но это был не отдых, а попытка скрыться от возможного преследования, — старлей совсем опешил.

— То есть, где-то там, в земле, лежит труп вашего товарища, и вы не соизволили об этом оповестить власти? О том, что у него есть родные, которые волнуются и ждут, у вас мысли не возникло?

Василий достал мобильник.

— Верочка, я должен отъехать на встречу с потенциальным осведомителем. Да. Да. С питомника звонили? Это хорошо. Очень кстати. Нет, не надо. Я сам туда подъеду. Прикрой, если что. Завтра буду. Если всё глобально не поменяется. Давай.

Отключившись, он взглянул на Колю и тяжёло вздохнул.

— И за какие грехи вы на мою голову свалились? — поджав губы, покачал головой старлей. — Поехали, заберём псину, и покажешь место. Буду думать, как выкручиваться. И что с пансионатом вашим делать.

— Какую псину? — не понял Коля.

— Обычную. Четыре лапы, морда, хвост. Если в личной жизни полная чушь, то хоть зверю помогу. Отбраковали его. Их на поиск натаскивают и задержание. Некондицию в живодёрню сдают. Жалко пса.

— Это да. У меня когда-то почти так же ротвейлер появился.

— Ты не рассказывал, — удивлённо приподнял бровь старлей, выворачивая на очередной проспект.

— Ну, там немного иначе было. Ещё на первом курсе поехал я на выходные к одногруппнику, а у него предки заводчиками были. Накануне как раз сучка ощенилась. По мере подрастания, один щенок слегка запушистил: ушки мохнатенькими стали. Его, несмотря на уже открывшиеся глазки, собирались утопить. Вот я его и забрал. Хороший пёс был.