Таня Вэллинг - Поцелуй крови

Увидев, что я продолжаю смотреть на нее, Нина пояснила:

— У тебя жар. Пожалуйста, сделай еще глоток.

— Как я выжила? — Каждая буква давалась с трудом.

Наконец, Нина отставила стакан в сторону и осторожно уложила меня на постель, укутав до подбородка.

— Вода. Она смягчила падение. Ненамного, но этого хватило.

— У меня все тело болит, словно не осталось ни одной не тронутой клеточки.

— Вполне вероятно. — Вид у Нины был очень озабоченным. — Раньше ты никогда не получала столько ран. Что ты чувствуешь?

— Боль. Одну сплошную боль. — Послушавшись подруги, я прислушалась к своем у телу и вдруг почувствовала одну странность — болела только половина тела — только верхняя ее часть. Я попыталась пошевелить руками — пальчики двигались, на большее не хватило сил.

— Элла? — Осторожно спросила Нина.

— Подожди!

Я пыталась уже раз в третий пошевелить пальцами на ногах, но у меня ничего не получалось.

Вдруг я ясно поняла весь ужас сложившейся ситуации, безумно захотелось плакать, но даже слез не осталось.

— Нина! — Тихо позвала я.

— Да! — Немедленно отозвалась подруга. — Тебе что-то нужно?

— Да. — Собравшись с силами, произнесла я: — Пожалуйста, сделай для меня одну вещь.

— Все, что угодно.

— Дотронься до моих ног.

Я видела, что эта просьба поставила ее в тупик, но она, не говоря ни слова, выполнила все, что я просила.

Я ничего не почувствовала!

— Сильнее!

— Но…

— Сильней!

Я видела, что она немного сильней сжала мою ногу, но результат был тот же.

— Элла, ты же не хочешь сказать… — Тяжело вздохнув, она покосилась на мои беспомощные ноги, но не смогла произнести ни звука.

— Я парализована ниже пояса, — спокойно констатировала я, хотя внутри меня все кричало от отчаяния.

— Нет… НЕТ! Этого не может быть! — Нина упала на колени перед кроватью и стала осторожно ощупывать мои ноги. — Нет. Просто от боли ты ничего не чувствуешь. Боль пройдет и все будет хорошо.

— Нина…

— Нет.

— Нина.

— Я не верю. Ты — элин. Ты поправишься, иначе и быть не может.

— Нина, посмотри на меня.

Она подняла на меня полный боли взгляд.

— Не может быть.

— Ты знаешь, что это правда.

— Кровь! Моя кровь тебе поможет.

Она уже собралась перекусить себе вены на запястье, когда я ее остановила.

— Милая, ты забыла? Кровь вампира убьет меня не хуже его укуса.

— Но что же делать? У тебя сломано столько костей, что я даже затрудняюсь ответить. Множество открытых переломов, пострадали внутренние органы. Кое-что, конечно, начинает срастаться, но намного медленней, чем всегда. Ноги! О, Господи! — Ну, вот. Вампир впал в истерику, только этого мне и не хватает.

Каждый вздох отзывался тупой болью в груди. Левая рука так и осталась неподвижной. Все тело — сплошной синяк. Я парализована. А единственное существо, на которое я могу положиться, в данный момент мечется от окна к двери и обратно, вызывая дополнительную головную боль.

Глаза начинают закрываться сами собой, бороться с усталостью и болью становится все трудней. Я уже практически отключилась, когда слова Нины выдернули меня из оцепенения, в которое я впала.

С трудом открывая рот, я произнесла слабым голосом:

— Что ты сказала о Веберах?

— Доктор Вебер сейчас должен находиться в Будапеште на какой-то медицинской конференции. Брайан говорил мне об этом. — Наконец, она перестала мельтешить перед глазами.

— Нина, нет.

— Нам нужен врач. Что если кости срастутся неправильно? И ты уже никогда не сможешь ходить! Он посмотрит, что с твоим позвоночником и может, сможет помочь.

— Нет!

— Прости, Элла, но это наш единственный шанс.

— Я запрещаю те…

Мне ничего не удалось сказать — было уже некому. Как же я ненавижу эту способность вампиров мгновенно перемещаться.

Думать о том, что будет, стоит только доктору Веберу узнать, кем я являюсь — мало удовольствия. Впрочем, я не могу думать связно — боль не позволяет ни на чем сосредоточиться.

Очнувшись, я почувствовала на лбу чью-то прохладную руку. С трудом разлепив отекшие веки, я увидела склонившуюся надо мной Аннушку.

— Прости, я разбудила тебя.

— Ничего.

— В таком случае, нужно выпить отвар.

От одного упоминания этой гадости я скорчила гримасу отвращения и тут же задохнулась от боли.

— Ну-ну, не так уж это и противно.

Я с недоверием приложилась к кружке и осторожно стала делать глотки.

— Вот и умница.

— Нина.

— Она еще не вернулась. Сказала, что приведет доктора.

— Мне жаль, что мы причиняем сам столько неудобств.

— О чем ты? — Отмахнулась Аннушка. — Никаких неудобств. Ты делаешь доброе дело.

— Откуда…

Аннушка включила прикроватную лампу и поправив одеяло, улыбнулась мне. Я и не заметила, как спустились сумерки.

— Отдыхай и не о чем не волнуйся. Твой секрет никто не узнает.

Я снова провалилась в беспамятство, как ни боролась с этим.

Волны боли накатывали одна за другой непрерывным потоком. Определить конкретный источник было просто невозможно.

Я чувствовала, как медленно затягиваются мелкие ранки и ссадины. Уже и лицо не казалось таким огромным, но пошевелиться и не вызвать этим новый приступ боли, представлялось несбыточной мечтой.

Темнота окружила непроглядной стеной, отгородив от внешнего мира. Даже на то, чтобы открыть глаза требовалось невероятное количество усилий.

Мне было больно! Неутихающая бесконечная боль. Мне уже стало казаться, что я родилась с ней и больше ничего не существует, кроме нее, когда что-то обжигающе ледяное прикоснулось к сломанной ключице. В этот раз боль оказалась настолько острой, что я застонала и глаза, полные слез распахнулись, уставившись в обеспокоенные зеленые глаза того, кто стал причиной этой боли.

Доктор Вебер собственной персоной.

Нина все-таки нашла и привела его сюда.

— Я причинил тебе боль, прости. Это было необходимо, иначе кость может срастись неправильно.

В глазах доктора светилось столько добра и понимания, что на этот раз слезы облегчения полились из глаз.

— Милая, как ты себя чувствуешь?

С трудом повернув голову, я взглянула на Нину.

— Страдаю от безделья. А сама как думаешь? — Прохрипела я.

— Доктор Вебер тебе обязательно поможет. Я обещаю.

— Не стоило его в это втягивать.

— Ты парализована! О чем тут можно спорить? — Она гневно сверкнула глазами.

Пока мы спорили и сверлили друг друга глазами, док быстро, но осторожно, насколько это возможно в моем состоянии, провел ревизию неповрежденных органов или поврежденных, которых, разумеется, было больше, намного больше.

— Ммм… Нина. — Тихо окликнул мистер Вебер.

— Да? — Она тут же обеспокоенно повернулась к нему, напрочь забыв о нашем молчаливом споре.