Елена Арсеньева - Большая книга ужасов. Самые страшные каникулы (сборник)

И вот они настигли его, облепили — и лопнули.

Мальчик исчез.

В первое мгновение Юле показалось, что он исчез потому, что тоже лопнул, как мыльный пузырь, но нет… он лежал на полу, словно сломанная кукла. И он был маленьким, как кукла!

Только кукла эта была сделана каким-то неумелым мастером. Казалось, она небрежно собрана из деталей, принадлежавших разным игрушкам. Голова слишком велика для хилого тельца, одежда, тоже странным образом уменьшившаяся, сшита на живую нитку, ноги разной длины…

Юля покачнулась, невольно прижавшись к девочке. И та прижалась к ней, и они обе стояли, дрожа, поддерживая друг друга, объятые одинаковым неодолимым ужасом.

— Представление продолжается! — закричал Огр, хватая зеленую пластмассовую лягушку.

Снова полетели мыльные пузыри, снова облепили куклу-мальчика, и вдруг он начал расти, расти… и опять сделался таким, как был прежде, только еще более убогим и кривобоким.

— На место! — рявкнул Огр, и мальчик, качаясь, двинулся к Юле, вытягивая вперед трясущиеся руки.

Казалось, он упадет, если не схватится за Юлю!

Она торопливо подала ему руку, помогая удержаться.

Мальчик вцепился в нее, содрогаясь от беззвучных всхлипываний.

Юля тоже готова была разрыдаться от страха и жалости. И от безысходности…

Она отлично понимала, что ничего хорошего не ждет ни ее, ни этих несчастных детей!

Огр положил на стол суфляжи с наполовину опустевшими резервуарами и открыл одну из коробок, стоящих на столе.

По знаку Огра дети подвели, вернее подтащили, Юлю к столу, и она заглянула в коробку.

И вскрикнула испуганно…

В коробке рядами лежали куклы — мальчики и девочки. Каждая кукла была около двадцати сантиметров ростом. Одеты просто, некоторые даже бедно — вроде тех детей, которые держали Юлю. Однако все были целые, не изуродованные, и тут уж нельзя было сказать, что их собрали из частей, принадлежавших разным куклам.

Их лица были сделаны с невероятным искусством! Они выглядели как живые дети — только очень маленькие. Одежда их была тоже аккуратной, только ужасно старомодной и очень бедной. Как у муатье.

Глаза у всех кукол были закрыты.

— Правда, как новенькие? — гордо сказал Флажоле. — А ведь лежат тут с сорок третьего года!

Юля растерянно хлопнула глазами.

— Не понимаешь? Ничего, сейчас поймешь, — сказал Огр, поглядев на Юлю кривыми глазами жандарма Флажоле. — Ну-с, кого бы взять для начала? Пусть будет номер, скажем, девятнадцатый!

Он вынул куклу с длинными рыжими косами, одетую в белую блузочку, красную юбку в горошек, носочки и сандалии, положил на стол и открыл другой сундучок, длинный и узкий. Там стояли фотографии — точно так, как стоят карточки в библиотечном каталоге.

Огр покопался в сундучке и достал одну фотографию. Показал Юле.

Сверху было написано: 19, Арлетт . Это был снимок девочки на велосипеде. Веселой, смеющейся! Юбка в горошек взвивалась над коленками, ноги в сандалиях крутили педали. Фотография была черно-белой и, кажется, такой же старой, как тот снимок, который пропал из дома Верьеров.

Огр направил желтую лягушку на куклу. Радужные пузыри облепили ее всей массой, а когда лопнули, на столе лежала девочка.

Та самая, которая ехала на велосипеде и смеялась! Но теперь она лежала неподвижно, как мертвая. Юле было видно, что она не дышит, и лицо ее бледно, в нем нет ни искорки жизни…

— Смотри, какая она хорошенькая, аккуратненькая! — умиленно промурлыкал Огр. — А почему? Потому что у меня был ее снимок. И все эти детки — он повел культей над коробкой с куклами, — тоже получатся ну просто загляденье. Все они есть на фотографиях! Как видишь, я иду в ногу с прогрессом, — самовольно сказал Флажоле. — Раньше приходилось рисовать портреты. Это отнимало уйму времени! К тому же я не наделен талантом портретиста. Оттого никогда не удавалось добиться хороших результатов после превращения. Но теперь все иначе! Прогресс — великое дело!

Огр счастливо вздохнул.

— Взгляни на этих уродов, — он небрежно махнул культей на мальчика и девочку. — Их зовут Люк и Клоди. А твое имя Жюли? Ну, познакомьтесь! Пожмите друг другу руки!

Юля ощутила, как мальчик и девочка еще крепче сжали ее пальцы.

Люк и Клоди…

Она словно услышала голос Жибе: «Дед говорит, что живет за своего брата и сестру, Люка и Клоди, которые погибли во время войны с бошами».

Неужели это те самые дети? Но разве такое может быть?!

Кажется, да…

— Люк и Клоди потому такие кривые и корявые, что их фотография сгорела. Понимаешь, я вез этих двух кукол и их снимки в своей походной сумке. Но я был ранен, не справился с мотоциклом, врезался в дерево… произошел взрыв. Все бумаги сгорели, меня и кукол разорвало на куски. Конечно, мои останки сгнили, — доверительно объяснял Огр, — поэтому мне пришлось искать чужое тело. Помнишь барсука?

Он хитро подмигнул нарисованным глазом, и Юля тихо застонала от ужаса.

— На счастье, один флакон с моим снадобьем тоже уцелел, — продолжал Огр. — Как только я наконец подчинил себе тело барсука, мне удалось заставить работать его довольно неуклюжие лапы. Барсук кое-как смог собрать останки кукол и оживить их. Правда, они получились довольно неуклюжие. Но не только потому, что их мастерил барсук! У меня не было фотографии, а я подзабыл, какими были эти дети раньше… Но я запомнил, что мельком увидел снимок на камине в вашем доме в ту ночь, когда к вам заглянул…

Окровавленная ухмылка барсука вновь проступила на его деревянной физиономии…

— Кажется, в этом доме раньше жила тетка Люка и Клоди. Она снимок и сохранила. Я подумал: явлюсь в виде Алекса, тайком заберу его — и бедные детки перестанут быть уродцами. Но не удалось! Так они и остались кособокими и ужасно бестолковыми! Хорошо, хоть немного моих флаконов со снадобьями нашли на вид-гренье и умудрились стащить.

Вдруг Огр схватил желтую лягушку и наставил ее на Юлю:

— Хочешь стать куколкой?

Юля, наверное, упала бы, но Люк и Клоди прижались с двух сторон, поддержали ее.

— Хочешь?

Она слабо покачала головой.

— Не хочешь, — кивнул Огр. — Отлично, я так и думал, что ты не захочешь! А теперь слушай внимательно. Мне необходима твоя помощь… Я открыл тайну, которая была прежде неведома даже самым мудрым и искусным магам. Я научился с помощью особого снадобья уменьшать человеческое тело, останавливать в нем жизнь, а потом возвращать его в нормальное состояние. Я могу увеличивать даже вещи! Именно так я увеличил куклу жандарма Флажоле.

Юля смотрела на него сквозь слезы. Но сейчас она плакала не о себе и не от страха. Ей было невыносимо жаль жертв Огра. И эта жалость придала ей смелость.

— Возвращать в нормальное состояние? — повторила она. — Да ведь Арлетт не дышит! Она мертва! А разве можно назвать живыми Люка и Клоди? И всех тех детей-кукол, которые лежат в этом сундучке?!