Елена Арсеньева - Большая книга ужасов. Самые страшные каникулы (сборник)

Володя рассказал, как шел по тайге, как чуть не утонул вместе с лодкой Чернонда. И о встрече с Морской Старухой поведал. Только о новых наваждениях Чернонда промолчал. О призраке голодной Унгхыр, о змееглавой руке… И о том, что видел, как улетел вертолет.

Подал Унгхыр заветный туесок.

Унгхыр, увидев чумашку с икрой, поглядела на Володю с такой горячей благодарностью, что ему стало неловко.

— О, если бы ты знал! — пробормотала старуха. И радостно закричала: — Ита! Марг!

Из-за деревьев выбежала, отбрасывая за спину косы, Ита, которая ушла, чтобы не мешать встрече Унгхыр и Володи. Следом появился высокий человек. Его седоватые волосы были аккуратно собраны в косу, лоб охватывал неширокий, но странно неровный, словно обгрызенный каким-то зверем, ремешок.

— Гости приехали! А я ничего не знал! — обратился он к Володе приветливо.

Володя смущенно поздоровался, с любопытством поглядывая на ремень. Повернувшись к Унгхыр, охотник почтительно спросил, зачем она позвала их. Вместо ответа Унгхыр показала на икру.

— Это Морской Старухи дар, смотрите! — вскрикнула она, чуть не плача от радости.

Марг и его дочь переглянулись. Ита прижала ладони к груди и низко-низко поклонилась Володе, а Марг крепко, как взрослому, пожал ему руку, а потом чуть ли не бегом направился к берегу. Там врезался в море утес, и волны, ударяясь о него, рассыпались тысячью пенных брызг.

«Место удара большой волны», — вспомнились Володе слова Морской Старухи.

Марг взобрался на камни и бросил в воду всю икру прямо с чумашкой. Несколько минут он пристально смотрел вниз, а потом, обернувшись, замахал руками. Унгхыр, Ита и Володя наперегонки побежали к нему. Скользя на мокрых, блестящих камнях, Володя допрыгал до Марга и тоже вгляделся в зеленые крутые волны.

Вода была чиста и прозрачна настолько, что виднелись узоры камешков на дне. И над их серыми пятнышками Володя разглядел какие-то прозрачные тени. Сначала подумал — рябь от солнца, но непонятных силуэтов становилось больше и больше. Это были мальки! Да какие там мальки — они на глазах превращались в крупных рыб. Их становилось так много, что не видно уже было цвета воды.

Марг свесился с камня и прямо руками выхватил одну рыбу — живую, трепещущую — из воды. Она походила на кету, огромную кету.

Ита, хохоча, прыгнула на берег и побежала собирать плавник для костра, выкрикивая:

— Спасибо, спасибо, Морская Старуха!

Володя кинулся помогать. Он был так же счастлив, как и остальные. К тому же проголодался здорово, и не раз, пока бродил по тайге, появлялась мысль подкрепиться этой икрой. Но сейчас очень радовался, что не сделал этого. Он собирал сухие ветки и тоже выкрикивал:

— Спасибо, спасибо, Морская Старуха!

Рыба билась, играла в волнах, и несколько серебристых косяков уже уходило в сторону Куги-Рулкус.

В этот вечер долго сидели у костра. Володя снова и снова рассказывал о своих приключениях, но опять не упомянул ни словом о самом страшном. Зато очень старательно живописал, как покончил с унырком. Искры восторга так и плясали в глазах Иты. Может быть, конечно, это было отражение искр костра? Ну Володя предпочитал так не думать!

Узнал он и о жизни Марга и Иты. Мать девочки давно умерла. Когда Чернонд в первый раз посватался к Ите, Марг прогнал его, пригрозил прибить, но понял, что шаман не оставит их в покое. Так и случилось, а потому весть, принесенная чингай, не застала отца и дочь врасплох.

— Шаман плохой человек, — задумчиво глядя в огонь, сказал Марг. — Все люди для него — дрова, из которых он жжет свой костер. Но кому станет тепло и светло от такого костра?..

Скоро Унгхыр с девочкой ушли спать в шалаш. А у Володи сна не было ни в одном глазу. Он смотрел в огонь — и видел то маму, которая махала вслед ему и деду, шедшим к вертолету, то деда: с какой тревогой взглянул тот на внука, когда вдруг перестали вращаться лопасти вертолета!.. Мелькали черные крылья тахть, светились красноватыми угольками их печальные глаза. Прыгал как ошалелый Чернонд, обращался в груду черных камней унырк, зеленоватые волны плескали на одеяние Морской Старухи, смеялась Ита, искры восторга сияли в ее глазах… Но все это то и дело заслонялось желтыми глазами чогграма.

Володя вздрогнул, отвел взгляд от костра. Марг набросил ему на плечи мягкую, хорошо выделанную тюленью шкуру, поправил на лбу свою странную, словно обгрызенную, повязку и, перехватив любопытный взгляд Володи, объяснил:

— Это следы зубов чогграмов. Мой амулет. Хранит он меня на охоте, от всех бед остерегает.

Володя тотчас вспомнил рассказ о храбром охотнике, который видел чогграмов и остался жив. Да, его звали именно Марг!

Марг усмехнулся:

— Вот этим ремешком давным-давно дразнил я чогграмов. Но ни один из них не стал моим братом…

Струхнул Володя. Эти люди ненавидят чогграмов. Что, если они возненавидят и «брата» этого чудовища?

Но Марг смотрел на него не зло, а задумчиво:

— Много чудес, знаю, бывает в жизни. Мало, ой как мало понятно человеку! Не надо спешить осуждать кого-то, если не знаешь всего, что и как было. Унгхыр тебя любит, ты наш гость — живи и ничего не бойся. Но помни: опасны зубы чогграмов! Вот послушай, что рассказывают старые люди…

Давно это было. На берегу таежной протоки нивхи расположились. Рыбаки, охотники. Промышляли рыбу, ловили силками, из волос сплетенными, длинноклювых кроншнепов. Вечер близко подходил. Ко времени падения солнца вытащили они свои лодки на берег, шалаш сложили. Глазастый огонь разожгли. Еду сготовили. Проголодались все, но ели не спеша. Старшие молодых учили: «Немного съев, отдохните. Затем еще немного съешьте. Разом много нельзя».

И вдруг вдали щенячий плач послышался. Но откуда в таежной глуши собаке взяться? И не одной собаке, а несколькими?..

«Айть! — крикнул старый охотник. — Чогграмы!»

Да, это стая чогграмов надвигалась…

Страх людей с земли поднял, как резкий осенний ветер опавшие листья вздымает. К лодкам все бросились. Изо всех сил на весла налегли и вмиг на середине протоки очутились. Понеслись по течению, подальше от этого страшного места…

Много дней спустя решились все-таки на свой стан приехать, оружие собрать. Вернувшись, увидели: ничего не осталось от их вещей. Все, что человеком пахло, звери уничтожили, даже ремни от ружей, даже ветки, из которых шалаш был сложен. Одежда пропала. А железный топор на солнце блестел, словно прозрачный камень. И ни кусочка от топорища не осталось. Это поработали зубы чогграмов.

Давно Володя не спал так спокойно, как в эту ночь. Крепко-крепко! И не тревожили его сон ни чогграм, ни унырк, ни шаман. Володе снилось, что он вместе с Маргом, Унгхыр и Итой летит на вертолете в Прибрежное и с высоты различает внизу фигуры бабушки, деда и мамы. Но что это? Зеленое поле небольшого аэродрома вдруг покрылось студеными сугробами. И холодно-холодно стало! Володя обхватил плечи руками, пытаясь согреться, и… проснулся.