Игорь Негатин - Псарь [litres]

– Ка-арр-р!

– Ну да, конечно, как тут про тебя забудешь, – зевнул я и поднялся, отряхивая с плаща снег. Ночью подморозило, и снег не прилипал к одежде. Хоть это хорошо! Надоело мокнуть и спать на сырой земле.

Нур, помогая себе клювом, перебрался на плечо и нахохлился в ожидании положенного куска мяса. Нет, слава богам, ворон не принес новых видений. Я и так знал, где находится девушка. Вчера не пошли искать, потому что добрались сюда уже в сумерках, а ходить по берегу и орать не хотелось. Тем более что девушка прибилась к одной старушке и вполне успешно адаптировалась. Это поначалу она чуть с ума не сошла. Такие истерики закатывала, что у меня во время видений кровь из носу шла.

Кстати, интересная вещь. Когда Нор или Нур приносят очередные новости, вместе с видениями передают и эмоции. Я не знаю, как это происходит, и вряд ли когда-нибудь узнаю. Иногда привычная головная боль может прийти таким ударом, что с ног валит. Будто тебе кувалдой бьют по мозгам, передавая крупицы информации о людях, попавших в этот мир.

Спустя два часа мы вышли на побережье. Оно было очень похоже на берег, где я очнулся. Только везде лежал снег и, судя по всему, таять не собирался.

– Трэмп! – хмыкнул Рэйнар и показал рукой на город, синеющий на горизонте.

– Домой-то зайдешь?

– А что, меня там кто-то ждет? – Он пожал плечами. – Очень сомневаюсь. Последние три года ни братья, ни отец даже на письма не отвечали. Кормилица, наверное, давно умерла. Так что мне там делать нечего.

– Заехать все равно придется. Нужно купить лошадей.

– Единственное, что в этом городе стоит нашего внимания, так это лошади и бабы.

На берегу небольшого залива стоял дом. Хотя… Сложно назвать эту хижину домом. Это скорее избушка, сложенная из толстых жердей и обмазанная глиной. Я не представляю, как можно жить в этой развалюхе зимой. Узкая печная труба, торчащая из крыши, едва дымила. Позади дома сарай, рядом с которым сделан загон. В нем лениво жевали сено четыре козы. Не очень-то богато живут здешние жители…

Я уже подъехал к дому, когда дверь открылась, и навстречу мне вышла старушка. Лет восьмидесяти, если не больше. Тепло одетая. Глаза серые, прищуренные. Она подозрительно посмотрела на меня.

– Этерн дарр!

– Этерн дарр! – кивнула в ответ, перевела взгляд на Рэйнара, всплеснула руками и прошептала: – Рэйнар?

– Кормилица!!! – крикнул Трэмп и спрыгнул с лошади.

– Слава богам, я дожила до этого счастья!

Вот уж не думал, что такое возможно. Да, этот мир тесен. Когда восторги утихли и старушка немного пришла в себя, я спросил о девушке. Старушка насторожилась, но Рэйнар ее успокоил.

Девушка ушла за дровами и должна была скоро вернуться. Чтобы не мешать, я поинтересовался, куда именно направился дровосек в юбке, и пошел искать. Пошел пешком. Не успел пройти и двухсот метров, как увидел худенькую девушку, несущую большую вязанку хвороста. Да, ребята, это вам не в офисах рассиживаться.

Я убрался с дороги и встал за кустом. Невысокая, кареглазая. Шатенка. Из цивильной одежды сохранились лишь джинсы. На ногах грубые башмаки. Голени обернуты кусками шкуры и замотаны веревками. Какой-то балахон из волчьей шкуры. За поясом небольшой топорик. Экая северянка. Если бы не знал точно, даже не подумал бы, что из наших. Я нечаянно задел ветку, и меня осыпало снегом. Девушка среагировала мгновенно. Вязанка упала на землю, и она выхватила топор.

– Даже не думай! Этерн дарр…

– Этерн дарр, – отрезала она и зло прищурилась. – Чего тебе надо?

– Mozet, v kino shodim? Esli tebia mama otpustit.

Нашу новую знакомую звали Кира Ягужинская. Насчет дворянских корней и родовитых предков не выяснял. Как-то времени не было, да и желания тоже. Единственное, что я могу сказать с уверенностью, ее силы и энергии хватит на десятерых. Правда, когда заговорил с ней на русском языке, она даже топор выронила. Потом закрыла лицо ладошками и начала реветь. Горько и громко. Размазывая слезы по щекам и по-детски всхлипывая. И мне ничего не оставалось, как обнять эту маленькую девочку и еще раз восхититься ее храбростью. А слезы… Слезы это мелочи. Нормальная женская реакция. Думал, что будет хуже. Иногда я начинал подозревать, что боги издеваются над нами. А может, наоборот – дают еще один шанс. Даже тогда, когда ты этих шансов не видишь и не понимаешь.

Ягужинской двадцать четыре года. Не замужем, детей нет. По профессии – ветеринар. Лечила разных мелких животных, вроде диванных собачек и кошек. Врачевала хорьков, морских свинок и красноглазых кроликов с большими ушами. Невысокая и худенькая. Эдакая кареглазая шатенка с короткой стрижкой, как у Мирей Матьё. Что с ней случилось и как сюда попала, не помнила. Если быть точным – помнила, но не хотела рассказывать. По глазам видел, что врет. Я не стал настаивать и просто кивнул.

К нашему счастью, старушка-кормилица не рассказала девушке легенду о черных рыцарях. Она просто спасла ее от смерти. Как спасла когда-то маленького Рэйнара Трэмпа. Извините, но эту историю расскажу когда-нибудь в другой раз. Когда настроение будет получше…

Почему старушка жила не в замке? Ее просто выгнали. Она стала обузой, и старший брат Рэйнара выпроводил кормилицу за порог. Сразу же после смерти отца. Идти ей было некуда, вот она и поселилась на берегу моря. Завела коз и мирно доживала отведенный богами век. Я предложил Рэйнару переселить старушку к нам, но она твердо отказалась. Попросил Киру поговорить с ней, пока мы съездим в Трэмп за лошадьми. Посмотрим, может, и удастся ее уговорить.

– Как он мог, – стиснув зубы, повторял Рэйнар, пока мы ехали к городу. – Она ведь и его кормилица. Она нам как мать.

– Люди иногда поступают неправильно, – сказал я.

– Убью тварь…

– Он не стоит этого. Поверь. Наказать – да, нужно. Убивать – нет.

Конюшня нашлась в предместье Трэмпа. Наконец я увидел людей, которые выращивали этих красавцев! Будь моя воля – я бы здесь и остался.

Лошадей купили. Четырех кобыл и жеребца. Если честно, – взяли бы и больше, но денег пожалели. Вороные, выращенные на западном побережье, ценятся очень дорого. Насколько дорого? В больших городах их цена доходит до ста тридцати даллиноров. Обычную верховую лошадь можно купить за сорок-пятьдесят. Рабочую – за тридцать. Тяжеловозы – не больше шестидесяти.

Да, местные лошади прекрасны! Эта порода вынослива, неприхотлива и сильна. Как моя Найда. Все как на подбор! Эта порода просто создана для Асперанорра. За лошадей заплатил четыреста даллиноров. Сбруя и седла обошлись в сотню. Чересседельные сумки – двадцать. И еще три даллинора и два мюнта за несколько мешков хорошего фуража.

Заодно заглянул в кузницу. Оставил несколько писем для гномов-наемников и навел справки о западном клане. Есть у меня одна проблема… деликатного характера. Кузнец обещал помочь. Рэйнар не стал заезжать в замок – я не позволил. Парень был так зол, что в два счета мог наломать дров. И так город Трэмп гудел, как растревоженный улей. Ну как же! Младший сын покойного норра стал воином ордена Черных Псов. Рэйнара узнавали на улицах, но с разговорами не лезли. Понимали, кому он служит, и настороженно ждали развязки. Слухи разносятся быстро… Кто поручится, что младший брат приехал с миром? Тем более что Рэйнар даже не смотрел в сторону родового замка. Если быть точным, то это был даже не замок, а манор – хорошо укрепленное поместье, но без приличествующих замку башен и донжона.