Татьяна Корсакова - Дежавю, или Час перед рассветом

Добравшись до избушки, Саня первым делом осмотрел дедовы раны, потрогал горячий, как припечек, лоб, а потом достал из печи котелок с кипятком, бросил в воду щедрую щепоть гарь-травы, пообедал щами, пока готовился отвар, поменял повязки, смазал раны мазью, до самой бороды укрыл деда тулупом.

Трава настоялась ближе к вечеру, и Саня медленно, по каплям, принялся вливать в деда горький, пахнущий дымом отвар.

Ночью снова приходили волки, пугали Саню тоскливым воем, заглядывали в окошко. Уснул он опять только под утро, перед тем как провалиться в сон, успел с радостью заметить, что жар у деда спал.

Утро следующего дня выдалось жарким и душным. Это лето грозило побить все температурные рекорды. Матвей потянулся, настежь распахнул окно, сощурился от ослепительного солнца и едва не оглох от рева газонокосилки. Газонокосилкой управлял кряжистый дядька в синем рабочем комбинезоне и защитных очках на пол-лица.

— Ильич? Эй, Ильич! — Матвей замахал руками, привлекая к себе внимание.

Рабочий выключил газонокосилку, сдернул с лица очки. Матвей не ошибся — перед ним был их давний знакомый, еще в лагере работавший садовником.

— Разбудил я вас? — Ильич виновато улыбнулся. — Простите, не знал, что к Степану гости приехали.

— Ильич, это же я — Матвей! — Он перемахнул через подоконник, приземлился на свежескошенный газон. — Не помнишь меня?

Тот вспомнил, улыбка из виноватой сделалась радостной.

— Вот это новость! — Ильич стащил перчатку, пожал протянутую руку, чуть поморщился. — Артроз, чтоб его! Сначала спина, а теперь вот суставы прихватывают. А ты, я смотрю, орел! Надолго к нам?

— В отпуск! — Матвей пожал плечами.

— Один или полным составом?

— Все приехали: и Гальяно, и Дэн. Степка позвал, и мы приехали.

— Вот и меня Степка, то есть Степан Владимирович позвал. — Ильич достал из кармана комбинезона сигареты, закурил. — Десять лет по земле мотался, искал лучшей доли, а под старость на родину потянуло. Вернулся, а тут такие перемены.

— В лучшую сторону?

— Если ты о поместье, то да.

— А если в глобальных масштабах?

Ильич всегда был хорошим источником информации. Грех не воспользоваться.

— А если в глобальном, то про убийство Суворова ты уже наверняка знаешь. — Ильич нахмурился. — и про волков, и про то, что в лесу снова блуждающий огонь появился. Вы ж не просто в гости приехали. Вы же разобраться хотите.

— Ничего-то от тебя не скроешь, — усмехнулся Матвей.

— Так ведь у меня и глаза, и уши, и мозги, слава богу, есть. Думаю, Суворов тоже разобраться хотел, а оно вот как вышло… Вы бы поостереглись в лес ходить. Помнится, вам уже однажды досталось на орехи.

— Ну, так то когда было?! — сказал Матвей беспечно. — Мы уже большие мальчики.

— Суворов тоже был большой мальчик. — Ильич глубоко затянулся. — Ладно, — он похлопал Матвея по плечу, — еще увидимся! А пока, извини, мне работать нужно. Мымра эта заграничная еще похлеще Шаповалова будет, даром что девка.

— Это ты про Алекс?

— Про нее. Все под контролем держит, все видит. Ну, бывай! — Он махнул рукой, врубил газонокосилку.

Матвей постоял секунду в раздумьях, заглянул сначала в окно Гальяновой комнаты, потом — Дэновой. Ни одного, ни второго на месте не оказалось. Ранние пташки.

Он неспешно брел к главному корпусу, когда увидел входящего в ворота Дэна. Если судить по темным пятнам от пота на футболке, тот возвращался с утренней пробежки. А если судить по мокрым волосам, то после пробежки Дэн купался в реке. Или в затоне, что вероятнее.

— Решил тряхнуть стариной? — Матвей пожал протянутую руку.

— Теряю форму. — Краем футболки Дэн вытер влажный лоб. В этот самый момент Матвей и увидел на его груди до боли знакомый медальон. Он мог поклясться, что еще вчера медальона не было.

— И где ты его взял? — Он не стал уточнять, о чем речь, Дэн и без слов все понял.

— Вчера вечером мне дал его Туча.

— А Туча где его взял?

— В лесу, на том самом месте, где ты видел призрак мальчика. Как думаешь, это простое совпадение? — Дэн осторожно коснулся медальона, одернул футболку.

— Я думаю, что таких совпадений не бывает. Мальчик хотел, чтобы мы нашли медальон.

— Зачем? — Дэн смотрел на него очень внимательно.

— Не знаю, но собираюсь выяснить в самое ближайшее время.

— Я с тобой! — И снова друг понял его без слов. — Давай после завтрака.

— Туча и Гальяно с нами?

— Туча рано утром уехал по делам в город, а Гальяно дежурит под окнами Лены. Думаю, мы справимся без них.

Они ушли в лес сразу после завтрака, оставив «на хозяйстве» непривычно сосредоточенного Гальяно, уже на выходе из поместья столкнулись с Алекс. Несмотря на жару, одета она была по-официальному строго.

— На прогулку? — Алекс окинула их подозрительным взглядом, как будто они были ее подчиненными, а не гостями ее босса.

— Хотим искупаться, — соврал Матвей, — не беспокойтесь за нас.

— Я не беспокоюсь. — Она улыбнулась, но как-то неискренне. — В лесу — волки, — сказала после небольшой паузы.

— Мы в курсе, — Дэн вежливо кивнул, обошел Алекс по большой дуге, направился к воротам.

— Я обязана была вам напомнить. — Она равнодушно пожала плечами.

В лесу оказалось чуть менее душно, чем в поместье. Если бы не мошкара, было бы и вовсе хорошо. Они шли неспешно, надеясь на смутное, не до конца сформулированное предчувствие.

— Я сегодня купался в затоне, — сказал Дэн после долгого молчания. — Там нет течения: ни поверхностного, ни придонного. Понимаешь?

Матвей понимал. Если нет течения, то как тело Ксанки оказалось в другом месте? Почему ее не нашли в затоне?

— А вчера я разговаривал с Васютиным, и он дал понять, что на следствие оказывалось давление. Странно, да?

— Не знаю. — Матвей пожал плечами. — Дело было резонансное: Ксанку убили, нас едва не убили, Суворова искалечили. Вполне вероятно, что на него давили, форсировали, так сказать, процесс.

— А зачем? Убийцу вычислили сразу, его даже искать не пришлось. Что там было форсировать? Почему нас не пустили на опознание?

— А зачем мы были нужны, если тело опознали родители? Может, они и надавили? Они запросто могли подключить кого-нибудь из Москвы.

— Могли. — Дэн кивнул, но по лицу его было видно, что с этой версией он не согласен. — А Турист, главный свидетель? О нем тоже ничего не известно. Мы ведь даже фамилии его не знаем.

— Спроси у Васютина при случае. Не думаю, что это государственная тайна.

— Спрошу. — Дэн остановился, всем корпусом развернулся к Матвею. — Знаешь, меня не отпускает странно чувство. Мне все время кажется, что вот сейчас я увижу Ксанку. Умом понимаю, что это невозможно, а вот тут, — он похлопал себя по груди, — как-то по-особенному неспокойно. Столько времени прошло, а меня не отпускает. Я с женой развожусь из-за того, что она ревновала меня к мертвой девушке.