Ксандр Лайсе - Моя любимая сказка

— Уходите! — не опуская руки, повторила она.

— Но позвольте! — я сам и не заметил, как в моём голосе возникли умоляющие интонации — Что это значит?! Почему?

— Я не стану заниматься вашим делом.

Дверь резко захлопнулась, едва не задев Ярославу. Мы переглянулись. Яра выглядела поражённой. Да и меня такой поворот событий, мягко говоря, удивил. Я постучал костяшкой пальца по двери. Странно: мне показалось вдруг, что я как будто совершаю святотатство… но я взял себя в руки. Ведь не для себя…

— Лариса! Если вы, в самом деле, не хотите с нами работать, то скажите, по крайней мере, к кому нам можно обратиться! Кто будет этим заниматься?

Слово «мы». «С нами». Ощущение, что я нарушил какую-то незримую границу, зримым проявлением которой стала закрытая дверь Ларисы, сразу уменьшилось. Мы. Намеренно сделав ударение на слове «будет», я ожидал хоть какой-то реакции. Но за дверью не было слышно ни звука.

В лифте Ярослава обессилено откинулась на стенку и взглянула на меня. А что я мог сказать? Лариса была единственной возможностью. Обращаться по объявлениям — напрасная трата времени и денег…

— Что теперь? — Яра была подавлена. Она искала надежду. Любую, даже самую ничтожную надежду на то, что всё будет хорошо. Пусть не всё. Пусть — хоть когда-нибудь. Но будет.

И что теперь? Ответить на этот вопрос я был не в состоянии.

Телефон в кармане противно завозился. Кто ещё? Но пока я расстёгивал куртку, он успокоился.

Лифт прибыл на первый этаж. Я пропустил Яру вперёд. Она прошла несколько шагов и, увидев, что меня рядом нет, обернулась.

— Что случилось? — судя по тону, она была готова к любым неприятностям.

— Это смс, — я поднял глаза от экрана мобильника. — От Ларисы.

— Миш… — Яра задумчиво вертела в руках брелок с ключами. — Как ты думаешь… Может, это так и должно быть?

Поток машин, невзирая на довольно поздний час, оставался по-дневному густым. Люди едут. Возвращаются по домам. По своим да чужим. Поспевая или не поспевая к ужину… Со стороны может показаться — мы тоже едем домой. Заехал за женой и качу теперь, предвкушая уют домашнего очага.

Одиночество, оказывается, бывает и таким. Для двоих. Рассказать, куда и зачем мы едем любому из них — кто нас обгоняет или плетётся следом — за психов примет. И уедет поскорее. К ужину, теплу и уюту. Ровные глухие будни оказались вдруг стеной… щитом. Заглянуть за который я ещё мог, но вот укрыться за ним…

А спрятаться там очень хотелось.

Вот уж не думал, что способен тосковать об этом!

— Что именно? — не понял я.

До Царицыно ещё далеко. Как там? «Улица Ереванская… дом… Владимир, сказать, что от Ларисы, он в курсе». «Спасибо» — ответил я в смс. Не позвонил, не решился. Будто опять увидел перед собой раскрытую ладонь. Говорят, нельзя благодарить колдуна. Но — ведь это только за колдовство…

— Всё это… И то, что я попала сюда, и… Может, я действительно должна стать… колдуньей? Бывает же предопределение. Например, с тех пор как я в Москве, я не рисовала ни разу. Просто поняла, что не могу, и всё. Пару раз заставляла себя в худсалон сходить… смотрела, краски выбирала. Так ничего и не купила. И всё, — Яра говорила спокойно, только голос её был усталым. Очень усталым. — А раньше казалось — как это, не рисовать?!

— Погоди, я не понял. Ты хочешь сказать… — я даже едва не проскочил на красный.

— …и Лариса, она же не просто так отказалась… — перебила меня Яра. — Могла увидеть, что всё в порядке, что так всё и должно быть…

— Яр, если бы она увидела — не стала бы нас на ночь глядя на другой конец города гнать. Это — во-первых. А во-вторых… С чего ты взяла, что обязана становиться ведьмой? Потому что твоя бешеная бабка так решила? — я начал раздражаться, хотя и понимал, что Ярослава просто устала. Устала от неизвестности, обречённости, от собственного бессилия. — Она так хочет?! Да чёрта лысого! Обойдётся! Пускай другую ученицу себе ищет. А тебя я ей не отдам! Вот так! — раздражение начало проходить. — У меня на тебя большие планы. Девушка, а что вы делаете в ближайшие лет пятьдесят?

Краем глаза я заметил: Яра улыбается. Немного грустно, но всё же — улыбается.

Обшарпанный подъезд изнурённой жизнью хрущёвки не наводил на мысли о мистике. Скорее, наоборот.

Грязная дверь, из-под обивки которой смущённо выглядывала вата, вкупе с заплёванным, усыпанным окурками полом на площадке производила ещё менее магическое впечатление. В ответ на звонок внутри немедленно послышались шаги и старческий кашель. Я насторожился.

Дверь открыл заросший щетиной старик в грязной майке и тренировочных штанах.

— Добрый вечер. Мы от Ларисы, — я был несколько смущён его внешним видом.

— От какой ещё Ларисы? — подозрительно прищурился дед.

— Как это — от какой? Она сказала, вы в курсе… — мне стало неудобно: вот, значит, как колдуны деликатно «показывают путь» надоедливым клиентам…

— А вам кто нужен? — осведомился мой vis-à-vis, подтянув штаны.

— Нам — Владимир.

— А-а! — недобро глянув на нас, протянул старик. — Вовка! — неожиданно громко заорал он — Слышь?! К тебе! — и, не удостоив нас больше ни единым словом, скрылся на кухне.

— Коммуналка тут, что ли? — шёпотом спросила Яра.

— Почему? Может, просто семья? — я тоже перешёл на шёпот.

В это время дверь ближайшей комнаты отворилась, и перед нами возник длинноволосый молодой человек в до невозможности истёртых джинсах. Он на ходу застёгивал рубашку. Обычный парень. Никаких чудес… или это я уже начал привыкать?

— Вы — Владимир?

— Ага. А вы, я так понимаю, — от Ларисы? Ярослава и… Михаил? — справившись с пуговицами, Владимир как-то странно взглянул на Ярославу, но сразу же отвёл глаза. — Проходите, проходите. Сюда.

В дверях комнаты, пропуская Ярославу вперёд, я заметил, что молодой человек как будто попятился, когда она поравнялась с ним. Что бы это значило? Чего наговорила ему Лариса? А ещё я заметил подвеску — «молоточек Тора», висевшую у него на шее. У Ларисы, помнится, никаких амулетов не было.

Первое, что бросилось мне в глаза, когда мы оказались внутри — высокая Т-образная стойка возле окна. На стойке восседала огромная чёрная птица. Но зато — никакого полумрака, свечей и благовоний. Самая обычная комната.

— Ворона не бойтесь, он ручной, — послышался за спиной голос Владимира.

Разбуженный голосом хозяина, ворон открыл затянутые до того серой плёнкой глаза и равнодушно воззрился на нас.

— Какой громадный! Я думала, они меньше… — Ярослава подошла к птице на расстояние вытянутой руки. — Как его зовут?

— Хугин [30] Хугин и Мунин — в скандинавской мифологии пара воронов, которые летают по всему миру и сообщают богу Одину о происходящем. На древнеисландском Huginn означает «мыслящий» или «мысль». .