Виталий Вавикин - Вендари. Книга вторая

Рада очнулась, когда услышала аплодисменты. Клодиу стоял рядом с ней и хлопал, казалось, громче всех. Балет всегда увлекал его. Сейчас Рада завидовала ему. Сейчас она завидовала любым чувствам, которые можно испытывать в этом опустевшем мире. Когда они вышли на улицу и Клодиу поймал такси, она сказала, что ей нужно немного пройтись.

Вечер сгущался, медленно перетекая в ночь. Люди, как тараканы, сновали по театральному кварталу. На Таймс-сквер Рада встретила молодую золотоволосую пару. Они были так похожи, что их страстные поцелуи вызывали смущение у прохожих, которые невольно принимали их за брата и сестру. Эта пара напомнила Раде Вильду и Аллана Монсона, головы которых еще недавно лежали в изножье ее кровати.

Золотоволосая пара шла по Седьмой Авеню, и Рада, не особенно понимая почему, шла следом за ними. Шла так близко, что слышала их голоса. Девушка говорила, что мечтает стать актрисой. Парень смеялся и отпускал по этому поводу непристойные шутки. Она притворялась, что обижается, и демонстративно, в знак наказания, убирала его руку со своих ягодиц. Но все это было частью их веселья. На пересечении Седьмой Авеню и Сорок второй стрит они спустились в метро, проехали семь остановок и вышли на Кларк-стрит.

За полчаса, что они провели в метро, Рада насчитала восемнадцать поцелуев, девять анекдотов и четыре попытки блондина пробраться под блейзер своей девушки к ее груди, две из которых увенчались недолгим успехом. Рада не знала, почему считает все это, почему идет за этой парой. На Кларк-стрит она уже хотела поймать такси и вернуться домой, когда вдруг увидела, что пара сворачивает на Генри-стрит – улицу, которая находилась рядом с Пьерпонт-стрит, где стоял старый дом в викторианском стиле, в котором Вильда Монсон отрубила Мэйтал голову, а ее брат воткнул Раде в спину нож.

В груди что-то екнуло. Что-то вздрогнуло в этой заполнившей все тело и мысли пустоте. Рада замерла. Мимо проехало такси. Она махнула рукой, но сделала это уже слишком поздно. Пара, за которой пришла сюда Рада, скрылась за поворотом на Генри-стрит. Рада не слышала их голоса, но ей казалось, что она слышит обрывки их мыслей. Или же это были ее собственные мысли, ее воспоминания? Она словно бы видела все глазами Аллана Монсона и его сестры. Вот они так же, как и эта золотовласая пара, выходят из метро, вот идут по Генри-стрит, сворачивают на Пьерпонт-стрит. Старый викторианский дом продается. Они ждут, когда не будет свидетелей, затем Аллан разбивает окно в подвале, пробирается внутрь. Вильда следует за ним…

Словно во сне, где с трудом понимаешь, что происходит и почему, Рада дошла до Пьерпонт-стрит. Золотоволосая пара, которую она преследовала, стояла в тени разросшихся на тротуарах лиственных деревьев, но Рада смотрела только на дом, где Монсоны убили Мэйтал, а затем Гудэхи убил Монсонов. И все еще кажется, что это сон, что сейчас время повернет вспять, и Аллан приведет ее и Мэйтал не в дом смерти, а на забавную вечеринку, где снова кто-то обнажится и будет цитировать Ницше. Но мечты эти не сбудутся. Сон не останется сном. Это реальность. Чертова реальность.

Рада прижалась спиной к дереву и закрыла глаза. Где-то далеко гудел город, и молодой блондин склонял свою девушку к сексу. Его намеки были настолько прозрачными, что Рада не сразу поняла, о чем он говорит. Потом появились случайные прохожие, заставив парочку отступить в темноту между домами. Сумрак проглотил их тела, оставив едва различимые ореолы светловолосых голов. Мимо проехало еще одно такси, остановилось впереди, возле дома на углу с Хикс-стрит. Рада перешла на другую сторону, чтобы не беспокоить молодую пару, надеясь, что кэб окажется свободным, и она сможет вернуться домой. Но не успела она пройти и десятка шагов, как такси, скрипнув резиной, лихо сорвалось с места и умчалось прочь. Рада остановилась возле лестницы в греческом стиле, которая вела в крошечный, окруженными колоннами портик, в глубине которого таился вход в четырехэтажный дом.

– Правда не можешь больше ждать? – спросила на другой стороне улице в темноте между домами девушка своего парня.

– А ты разве не чувствуешь? – спросил он.

– Чувствую. – Девушка неожиданно обернулась, желая убедиться, что рядом никого нет.

Деревья на тротуаре скрыли от нее Раду, скрыли этого неслучайного свидетеля. Рада слышала, как зажужжала молния на джинсах, видела, как одна из светловолосых голов переместилась вниз. Чувств по-прежнему не было, но Рада неожиданно поняла, что может слышать не только голоса этой пары, но и мысли. Далекие, сбивчивые.

– Считай звезды и не подглядывай, – сказала девушка своему парню таким шутливым и в то же время задорным голосом, что Рада пожалела, что не может подойти ближе.

Мысли этой пары, словно слабая радиоволна, то долетали до нее, становясь четкими, то гасли. Понять что-то из этого было невозможно. Да Рада и не хотела понимать, не хотела находиться здесь. Она подумала, что должна была давно умереть. Подумала, что ее тело давно бы сгнило где-нибудь в болгарской земле, если бы Клодиу не дал ей свою кровь. Но сейчас вечная жизнь не казалась больше подарком, скорее проклятием. Спина заныла как раз в том месте, куда вонзил нож Аллан Монсон. Заныло и плечо. Раны затянулись, не осталось даже шрамов, и Рада знала, что это болят не порезы, а тяжелые, мрачные воспоминания, которых становится слишком много для одной жизни, для одного человека.

– Не могу больше сдерживаться, – сказал на другой стороне улицы молодой блондин.

– И что ты хочешь, чтобы я сделала? – спросила девушка снизу.

– Не знаю, – растерялся он. – А что ты обычно делаешь?

– А что тут можно сделать?! – хихикнула она.

Обрывки ее мыслей долетели до Рады. Или не ее – блондина. А может кого-то из жителей этих домов.

– Не провожай меня, – сказала девушка парню, когда они вышли из своего убежища. Она чмокнула его в щеку и побежала к перекрестку с Хикс-стрит, скрылась за углом. Походка у нее была легкой. Казалось, что она парит над дорогой. Блондин закурил, сунул руки в карманы джинсов и пошел прочь.

Рада пошла за ним. Ей было все равно, куда он идет. Было все равно, какие у него планы. Она собиралась набраться смелости, выбрать тихую улицу и прокусить ему шею, выпить его кровь. Желание было каким-то странным, словно и не принадлежало ей. Но она не могла с ним бороться, не хотела. Рада пересекла улицу. Блондин заметил ее, но оборачиваться не стал. Они поравнялись. Рада выждала несколько мгновений и толкнула блондина в темноту между домами. Еще совсем недавно в подобной темноте молодая девушка подарила ему оргазм, сейчас другая женщина, такая же молодая телом, но старая духом, собиралась забрать у него жизнь. Блондин словно почувствовал это, выудил из кармана пружинный нож. Рада сдавила ему горло, прижала спиной к кирпичной стене, пытаясь решить, как лучше пустить ему кровь. Блондин дернулся и как-то неуверенно воткнул свой нож ей в бедро. Боль обожгла сознание. Струйка крови потекла по ноге. Рада сильнее сжала блондину горло и отобрала свободной рукой нож. Он что-то пытался сказать, но не мог.