Виталий Вавикин - Вендари. Книга вторая

– Прости, не могу.

– Никто не умрет.

– Дело не в этом. – Либена налила Раде выпить. – Абсент, верно? – спросила она, показывая, что все еще помнит вкусы старого друга. Потом долго объясняла, что они стараются не привлекать лишнего внимания. – Никто из всех этих людей не запоминает, что был здесь, – сказала она, пояснив, что все, кто хочет заработать, собираются в другом доме, где кто-нибудь из старых слуг промывает им мозги. Потом их привозят сюда, а утром возвращают в тот дом, где они были, и снова промывают мозги. – Они думают, что это просто какой-то клуб, где собираются богатые извращенцы. И ничего больше. – Либена еще что-то говорила, но Рада уже не слушала ее. – Ты привыкнешь и полюбишь этот дом, – пообещала Либена.

– Помоги мне лучше найти для Клодиу пищу, – сказала Рада. – Потому что та, которую поставляет для него Фриш, никуда не годится.

– Да, плазма это совсем не то, что настоящая кровь. Особенно когда пьешь ее прямо из человека. – Либена снова улыбнулась. – Не думала, что тебе когда-нибудь понадобится моя помощь.

– Так ты поможешь или нет? – начала терять терпение Рада. Либена долго смотрела ей в глаза, затем в очередной раз подметила, что она изменилась.

Они встретились на следующий день на Манхэттене, долго кружили по городу в «Кадиллаке» Либены с открытым верхом. Мужчина, которого выбрала Рада, был высоким и выглядел достаточно крепким, чтобы пережить эту ночь. Либена забралась ему в мысли, лишила воли. Она подвезла Раду и ее жертву до дома Клодиу на Статен-Айленд и умчалась прочь. Рада отвела мужчину в дом. Он должен был подчиняться, но вместо этого попытался сбежать, как только увидел метаморфозы Клодиу. Все блоки, поставленные Либеной, рухнули. Остался лишь страх и крики.

Рада не могла позволить ему уйти, не могла позволить привести в этот дом полицию, заставить Клодиу бежать. Не сейчас. Она схватила с кухонного стола нож и воткнула его мужчине в грудь. Сталь лязгнула о ребра и неожиданно глубоко погрузилась в плоть. Мужчина вскрикнул еще раз и уставился на Раду. Она испуганно выдернула из его груди нож. Струя крови вырвалась из раны, ударила ей в лицо. Мужчина стоял неподвижно несколько долгих секунд, затем упал на колени, зажимая рану руками. Кровь сочилась между его пальцев.

– Я умираю, умираю, умираю… – шептал он, продолжая смотреть Раде в глаза.

Клодиу неподвижно стоял за спиной мужчины с изменившимся для кормежки лицом, словно эта сцена парализовала его так же, как и Раду.

– Выпей, сколько сможешь, он все равно скоро умрет, – сказала Рада, хотела отвернуться, но продолжила смотреть, как жизнь покидает глаза мужчины, которого она привела в этот дом…

– Я предупреждала, что это может не сработать, – сказала на следующий день Либена.

Рада кивнула. Бар в Бронксе, где они сидели, был тихим, и она неосознанно скучала по временам, когда был жив Боаз Магидман.

– Хочу напиться, – сказала Рада, заказала абсент, но абсент уже давно был совсем не тот, что прежде. – Хочу забыть обо всем.

Она пила весь день и ближе к вечеру отключилась прямо в машине Либены. Кровь Клодиу, то небольшое количество, что еще оставалось в ее теле, помогла избавиться от алкоголя, оставив лишь тяжелое похмелье. Рада очнулась. Стоянка. Верх «Кадиллака» открыт. Небо звездное. В клубе через дорогу, который Рада никогда прежде не видела, гулко звучала музыка Уильяма Броуда.

– Где, черт возьми, старый, добрый джаз? – заворчала Рада, неловко выбираясь из машины.

Ей потребовался почти час, чтобы найти в толпе Либену.

– Ну что? Получилось забыться? – спросила Либена, продолжая кокетничать с каким-то тощим подростком.

– Получилось заработать похмелье, – буркнула Рада. Среди всей этой молодежи вокруг она чувствовала себя неприлично старой. – Увези меня куда-нибудь, – попросила она Либену.

– Выпить можно и здесь, – сказал подросток, с которым была Либена. Рада наградила его тяжелым взглядом.

– Так бы и убила, верно? – подмигнул ей подросток.

– Ты даже не представляешь, насколько верно, – процедила сквозь зубы Рада.

Либена спешно увела ее из клуба. Рада не смотрела, куда они едут. Бар оказался пережитком прошлого, но Либена сказала, что здесь хорошая выпивка и можно с легкостью найти мужчину на ночь.

– К черту мужчин, – ворчала Рада, заказывая абсент. Официант извинился и сказал, что хорошего абсента нет.

– А то, что есть… – он поморщился. – Так, только этикетка.

– Тогда текила, – сказала Рада, игнорируя его желание поговорить, подружиться.

– Снова будешь пытаться напиться? – спросила Либена. Рада кивнула. – По-моему, это бесполезно.

– Наркотики мне не нравятся. Если ты об этом.

– Нет. Я не о наркотиках. Я о Клодиу. Хочешь забыться, попроси у него крови. Когда со мной происходит такое, я всегда прошу у Плеймна крови.

– Не буду, – сказала Рада. – Я столько лет обходилась без этого… – Она вспомнила мужчину, жизнь которого забрала в прошлую ночь. – К тому же Клодиу еще слишком слаб.

– Так помоги ему набраться сил, – сказала Либена, словно дьявол-искуситель.

– Я не хочу больше убивать. – Рада жестом попросила бармена, который налил ей стопку текилы, оставить на стойке всю бутылку. – Не хочу, понимаешь?

– Никто не хочет, – улыбнулась Либена. Какое-то время они молчали. – Может, тебе сейчас лучше побыть одной? – предложила Либена.

– Я не против, – сказала Рада.

Больше часа она пила в одиночестве, игнорируя словоохотливого бармена, затем появился Стиджн Отэман. Он подсел к Раде и с гордостью произнес свое имя, словно оно должно было что-то значить для нее. Он был среднего роста, бледный, с круглым лицом и безвольным подбородком. Его голос оказался на редкость высоким, почти женским, как и манера общаться.

– Я не пойму, ты ищешь себе подругу для разговоров или женщину на ночь? – спросила Рада. Он покраснел, замялся. Она предложила ему выпить, затем сказала, что они могут забрать бутылку текилы с собой и поехать к ней. – Я живу на Статен-Айленд, недалеко от Моравского кладбища. Знаешь, где это?

– Кажется.

– И у тебя есть машина, на которой мы сможем туда доехать?

– Да.

– Черт… Выходит, тебе сегодня везет…

Спустя четверть часа они покинули бар. Пикап Отэмана был старым, но ухоженным. Отэман рассказывал о своем детстве, о работе. Рада сидела, закрыв глаза, и мысленно умоляла его заткнуться.

– Мне казалось, ты говорила, что живешь одна, – сказал Отэман, когда они вошли в дом Клодиу, и он увидел хозяина. Отэман обернулся и растерянно уставился на Раду. Она молчала, видела, как искрится в метаморфозах лицо Клодиу, и пятилась назад, к входной двери.

Отэман закричал в тот самый момент, когда Рада выскочила на улицу. Тело била мелкая дрожь. Ноги тряслись так сильно, что ей пришлось сесть на крыльцо. Воздух стал тяжелым. Рада пыталась сделать вдох, но не могла. В доме что-то зазвенело, разбилось. Отэман позвал на помощь. Крик был тихим, сдавленным. Рада зажмурилась, зажала руками уши. Потом услышала, как открылась входная дверь, обернулась. На пороге стоял Клодиу.