Артем Чуприн - Линия жизни (сборник)

Я поймал его сочувствующий взгляд:

– А сейчас я что делаю?

– Да ты, по-моему, и так догадался, – сказал охотник и поднялся. – Ладно, пойду я. Бывай.

Мужчина позвал собаку и ушел, оставив меня в одиночестве.

Голова немного поплыла от папиросы. Я жадно затянулся вновь.

«Да кто он такой, чтоб лезть в мою личную жизнь?»

– Да никто! – вслух ответил я.

Сиплый голос неожиданно громко прозвучал в тишине леса.

«А ведь нет у меня личной жизни-то».

На это я сам себе промолчал. Ну, а что тут скажешь?

Еще затяжка.

«Да еще и эта страсть.… Не, ну вот какая у него страсть? Это же просто тупой убийца».

Вспомнился сочувствующий взгляд «убийцы».

Чужеродный звук будильника на телефоне раздался из рюкзака. Я поморщился и, потушив окурок, положил его в карман. Выключив навязчивую трель, медленно встал с пенька.

Окинув родную полянку прощальным взглядом, я пошел к машине. Что-то внутри подсказывало, что сюда я уже не вернусь.

Уже будучи за рулем я громко включил радио, и попытался с оптимизмом подпеть очередному попсовому хиту. Надо просто сосредоточиться на песне и на дороге. Слова охотника, словно растревоженный улей пчел настырно крутились в голове.

«А ты уже, видать, поселился на этой поляне».

«Оно и понятно, что ушла».

«Когда жить-то начнешь?»

Такой драгоценный раньше тубус, лежал на соседнем сиденье.

Раздраженно вдавив педаль газа в пол, я устремился прочь от леса.

Во дворе стояло всего несколько машин. Остальные уже развезли своих хозяев на работу. Мне тоже следовало поторопиться. Схватив тубус, я закрыл автомобиль и поспешил к подъезду.

Неожиданно в дверях столкнулся с Анной. Тубус выпал из рук на крыльцо и щелкнул крышкой. При падении по лестнице, из него выпало несколько листов ватмана.

– Извините, пожалуйста! – залепетала она, поправляя свою красную шапку.

– Да что вы, это я виноват, торопился, – пробормотал я, и начал собирать упавшие рисунки.

Девушка с готовностью помогла мне. Увидев мой последний рисунок, она хихикнула:

– Прямо как у меня шапка.

Я посмотрел на голову щегла на ватмане.

Анна продолжала улыбаться. На душе сразу сделалось тепло и уютно.

– До свиданья! – сказала она и неспешно пошла по тротуару.

Провожая ее взглядом, я вдруг понял…

– Ань!

Девушка обернулась.

– А что вы сейчас будете делать? – решившись, спросил я.

Опоздание на работу было не важнее рисунков.

– Я? Собираюсь прогуляться перед второй парой. У меня окно, – ответила она.

– А можно составить вам компанию?

Девушка улыбнулась на мои слова.

«Что такое опоздание? Хотя, наверно, чуть позже позвоню на работу. Сегодня у меня появилась самая важная причина прогула: мне надо начинать жить».

Погода в Зоне снова не радовала: угрюмые серые тучи медленно ползли по небу, всем своим видом показывая, что готовы разразиться на мертвую землю проливным дождем. Солнце трусливо убежало за горизонт, видимо испугавшись подступающей к ней темноты, сверкнув на прощанье краешком золотого диска. Бродяга ветер качал из стороны в сторону абсолютно голые ветки деревьев, подобно маятнику. Тишина. Только кроны старой растительности жалобно скрипят от потока распаявшегося небольшого урагана. Где-то вдалеке, возле легендарного саркофага, сверкнула первая, на сегодня, молния, осветив своей вспышкой пространство вокруг четвертого энергоблока.

Спустя двадцать шесть лет после катастрофы, в этих местах еще не было ни одного человека. По крайней мере, люди не знают тех смельчаков, которые смогли бы добраться сюда и вернуться живыми. Конечно, военные не раз пытались проникнуть сюда, но все безрезультатно: наземные экспедиции гибли или терялись без вести, что, в принципе, одно и то же, вертолеты уничтожались воздушными аномалиями, месторасположение которых меняется после каждого выброса, а те несчастные, которые сумели выжить в этом Аду, теряли рассудок и пользы, собственно, уже никакой нести не могли. После нескольких крупных неудач военные все-таки оставили свои попытки добраться до Центра. Не хочет Зона видеть их здесь, значит дорога сюда им заказана. Да и не только вояки рвались к ЧАЭС, каждый сталкер мечтал побывать в саркофаге, ведь по легенде там, за толстым слоем бетона, находиться артефакт способный исполнять желания – Монолит. Но опять же, это всего лишь легенда, которая служит в роли стимула для местных искателей приключений.

Тихий шелест листвы и звук ломающихся веток разорвали тишину. Из куста показался ствол автомата. Его хозяин поводил им из стороны в сторону в поисках предполагаемой опасности, затем, не обнаружив ничего подозрительного, вылез из кустарника полностью. Это мужчина, лет сорока, облаченный в обычный сталкерский комбинезон, с увесистым рюкзаком за плечами. Весь грязный, заляпанный с ног до головы какой-то вонючей дрянью, лицо исцарапано, широкая дорожка запекшейся крови неровной лентой идет через всю щеку до самого уха. Единственное чистое место – это бандана с изображением какого-то непонятного, из-за складок, рисунка. Видимо, эту тряпку он одел недавно, иначе ее ждала бы та же участь, что и комбинезон. Человек осмотрелся, потом развернулся к растительности, из которой вылез, и сказал:

– Чисто!

Спустя несколько мгновений раздался знакомый шелест веток, и на небольшую поляну вылезло еще двое сталкеров, ничем, собственно, не отличавшиеся от грязного человека в бандане. Один высокий, за спиной висит СВД, одет камуфляж, на груди разгрузочный жилет с множеством всяких карманов и карманчиков. Другой человек был низкого роста, но коренастый, с небольшой бородой и невозмутимым взглядом, в руке держал автомат Калашникова, ствол направлен вниз. Левая нога наспех перемотана тряпкой, которая встала колом от антисанитарных условий.

– Ну, что, друзья, хочу вас поздравить…, – начал было сталкер в бандане, но другой, коренастый его грубо прервал.

– Рано еще, лучше спрячь свой язык, Блок, а то сглазишь и беду накличешь. Каждый раз одно и то же!

– Да ладно тебе, Крот…! – все не унимался сталкер, вешая автомат за спину, – все хорошо же…

– Я тебе что сказал? – прикрикнул Крот, угрожающе беря автомат двумя руками, – Люц, может нам пора избавиться от него?

Названный Люцом сталкер с винтовкой просто стоял и смотрел на станцию, вовсе не собираясь вмешиваться в суеверные конфликты товарищей.

Крот пользовался авторитетом в этой скромной команде, поэтому вполне мог позволить себе кричать на всех и размахивать оружием. Он матерый сталкер, много чего на своем веку повидал, поэтому с его опытом спорить бесполезно, лучше просто промолчать. Однако, капитаном команды был все же не он…