Артем Чуприн - Линия жизни (сборник)

– Нет! Ради чего тогда все это было?!

– Главное мы здесь были! Уходим! Живее, Блок!

– Ой, да плевать на него! – спокойно сказал Крот. – Хочет пусть остается!

С этими словами низкорослый сталкер двинулся к дыре, откуда они недавно пришли.

Покачав головой, Люц последовал его примеру.

Блок неожиданно понял, что происходит.

Все как в прошлый раз! Он вернулся в прошлое! Сталкер не мог поверить. Но это так!

Плюнув себе под ноги, Блок двинулся за друзьями, но тут его взгляд упал на камень, отколовшийся от Монолита. Погрозив ему пальцем, сталкер двинулся к дыре…

Мы с отцом были очень близки. В отличие от других подростков, которые всячески стремятся держаться подальше от своих родителей, мы всегда находили общий язык и мирно решали все назревающие конфликты, если таковы имелись. Без преувеличения скажу: мы с папой жили душа в душу.

После смерти матери, он решил не жениться второй раз и даже не заводить более отношений с прекрасным полом, что окончательно закрепило его авторитет в моих глазах. Но помимо всего этого была еще одна вещь, которая действительно объединяла нас – мы обожали готовить вместе. На протяжении нашей, хоть и не очень долгой, совместной жизни, я только и помню, как мы устраивали грандиозные соревнования по приготовлению того или иного блюда. О, как же это было весело! А после этих соревнований мы устраивали грандиозную уборку. Сколько себя знаю – ни разу не смог выиграть у него, так он восхитительно готовил. Хоть отец и не обладал специальностью повара, он мог приготовить абсолютно любое блюдо, будь оно французское, итальянское или японское. Но самой его главной фишкой, его детищем, было блюдо по собственному рецепту. Я не знал, как из чего оно делается, но вкус был просто потрясающим! Все соседи, которых он время от времени угощал, в один голос говорили, что ему следует заняться своим бизнесом, открыв ресторан. Когда-то давно он мечтал сделать это, даже собирал деньги на аренду и другие затраты, но смерть моей матери спутала все карты. После этого он затаился на дне и занялся какой не попадя мелкой работой – лишь бы платили. Несколько раз я пытался выведать у папы этот покрытый мраком рецепт, но он наотрез отказывался, говоря, что вручит мне его, когда придет время…

Детство, в котором тебя любят и ждут, проходит быстро. Я не заметил, как окончил среднюю школу, как поступил в университет, как уехал в другой город, оставив своего стареющего отца совсем одного. Но я не забыл своего любимого родителя. При каждой выпадающей возможности я приезжал к нему и мы, как в старые добрые времена, занимались соревнованиями по стряпне, я терпел поражения, но упоительный вкус тайного блюда сглаживал все острые углы.

Я был по-настоящему счастлив. Это мой отец. Все тот же одинокий, верный и вкусно готовящий папа.

Но, увы, счастье имеет одно плохое качество – оно не может длиться вечно. После окончания университета я устроился на работу. С отцом я стал видеться еще реже. В последнее время меня что-то смутно беспокоило и в один из дней, прямо на службе, раздался тревожный звонок телефона. Неприятное чутье приближающейся беды меня не подвел. Звонил папа. Сказал, что вот-вот сляжет. Я приехал быстро, как смог, но все равно обнаружил в доме остывающий труп, сжимающий в руках небольшой конверт. Горе сразило меня наповал…

Внутри конверта находилась небольшая записка, банковская карта и… Рецепт! Так вот чего хотел мой отец! Записка содержала в себе лишь два слова: «Сделай это».

Я бросил работу и через несколько лет открыл свой собственный ресторан. Главным сюрпризом в нем было блюдо по рецепту моего покойного отца, которое в народе прозвали просто – Маццо. Его готовил лично я, абсолютно никому не раскрывая секрет приготовления. Оно пользовалось огромным успехом. В принципе, что и следовало ожидать от моего отца.

Чтобы более широко почтить память своего папы, я назвал свой ресторан «Дядюшка Шим»…

Его мечта наконец-то сбылась…

В Зоне снова идет дождь…

Вот уже в который раз на эту почти покинутой Богом землю водяное ненастье проливает сотни литров воды. Почему я сказал «почти покинутая»? Да по одной простой причине – Бог, хоть и не часто, но все же присутствует здесь, незримо помогая сталкерам практически чудом выбираться из смертельных передряг. Увы, но многие сталкеры, которые попытали удачу в Зоне, считают, что она им и помогла, отсюда рождается свой фольклор, своя религия, которая действует в рамках тридцати километров.

Жаль, но они ошибаются…. Бога ведь никто не отменял.… И те глупцы, которые ставят Зону выше Бога, в скором времени настигает печальный, конечно, но весьма закономерный конец жизненного пути.

Холодные капли дождя шумно стучали по металлической крыше старого саркофага. Он совсем уже ни к черту: местами проржавел до дыр внушительного диаметра, с помощью которых отлично просматривалось внутреннее пространство четвертого энергоблока. Стены потрескались, многие составляющие отваливались, обнажая саркофаг с той стороны, с которой его еще не видел ни один сталкер.

Огромная труба угрожающе устремляется ввысь. С того ракурса, с которого смотрел я, конец ее виден не был – труба казалась бесконечной. У меня сложилось ощущение, будто она связывает наш мир и чужой, совершенно непознанный нами. Она вела туда, где расположены неведомые силы, постичь которые человеку, увы, не суждено. На фоне темного неба Зоны, в котором неистово хлыстали яркие молнии, она выглядела завораживающе и по-своему красиво. Далеко не каждому суждено видеть прекрасное в мрачном пейзаже гнилого мира.

Раньше, когда я мог видеть ЧАЭС только на снимках, у меня при одном только взгляде на фотографию замирало сердце, а душа наливалась мягкой теплотой и хрупким, но все же спокойствием. Мне всегда хотелось побывать в ТЕХ местах, где не ступала нога человека, где тишина, покой.… Где нет бесконечной алчности и скупости людской. Я хотел сбежать от мира, ибо в нем правит злоба.

И вот я здесь. Угрюмый и печальный, промокший до нитки, изгой, отрешённый от мира. Отшельник. Сижу на остатке железной плиты, которая чудом не кануло в лето, а точнее внутрь саркофага.

Сквозь небольшую дыру у моих ног я с замиранием сердца смотрел на огромный голубой камень, тот, что внутри саркофага – Монолит. Мне стало тепло и уютно, словно я обрел родной дом. Может, с помощью него я смогу избавить от мучений прогнивший мир? Может, я смогу избавиться от накопившейся во мне горечи от окружающей действительности? Может, я смогу сделать хоть что-то полезное? Не знаю.…

Никак не решусь…

Я захотел этого, всем сердцем хотел. Сам не знаю как, но я услышал ЕГО зов.