Скотт Мариани - Восстание бессмертных

Оба агента смотрели перед собой и молчали.

— Что ж, как хотите. Будете Чико и Харпо. [38] Двое из пяти братьев Маркс, знаменитых американских комедийных актеров. (Прим. пер.) Годится?

— Его зовут агент Бейтс, — почти не разжимая губ, сообщил высокий и седой. — А я агент Верспур.

— Приятно познакомиться, парни, — сказала Алекс.

Она не рассчитывала на ответ и следующие несколько минут, пока «Мерседес» мчался по окраинам Брюсселя, созерцала скучный пейзаж за окном. Бельгия. Страна шоколада и чипсов — и больше ничего интересного.

Отель «Гранд Шатонёф» находился в пяти километрах от Брюсселя и занимал двадцать заросших лесом акров. Уединение, высокий уровень комфорта и безопасности делали его идеальным местом для проведения конференций и встреч на самом высоком уровне. Билдербергская конференция, [39] Неофициальная ежегодная конференция, состоящая примерно из 130 участников, большая часть которых является влиятельными людьми в области политики, бизнеса и банковского дела, а также главами ведущих западных СМИ. (Прим. пер.) мировые картели, а теперь вампиры. Возле закрытых ворот стояли «Мерседесы», водитель показал какие-то бумаги частному охраннику в форме, вышедшему их встретить. Тот кивнул и махнул рукой, ворота открылись, и они въехали на территорию отеля. За деревьями Алекс увидела здание из стали, стекла и бетона. Оно показалось ей примитивным и постмодернистским, но она решила, что такая архитектура должна импонировать властным натурам. Главный корпус с гигантским стеклянным куполом в центре, отражавшим тусклый солнечный свет, вполне мог быть космической станцией.

Процессия из автомобилей направлялась к парковке — на встречу прибывали вампиры со всего мира. Водитель нашел свободное место, и Алекс в сопровождении Бейтса и Верспура выбралась из машины. Пока они шагали к входу в главное здание, она заметила лимузины верхушки Правящего совета, припаркованные в специальном месте. Их охраняла целая армия вооруженных агентов, которые нервно поглядывали по сторонам. «Наверняка для охраны важных особ им выдали все имеющиеся запасы носферола» , — подумала Алекс.

Агенты не отходили от нее ни на шаг, и они втроем прошли через вестибюль. Алекс искала глазами Гарри Рамбла и наконец заметила его в толпе — он разговаривал с Ксавье Гарреттом. Когда она к нему подошла, Рамбл показался ей немного растерянным.

— Мне понравилось, что вы прислали двоих парней меня встретить, — сказала она. — Я под арестом или как?

Гарретт ухмыльнулся. Рамбл нервно переступил с одной ноги на другую и опустил глаза.

— Ну, не совсем так.

— А как, Гарри?

— Поговорим об этом позднее, — сказал он. — А сейчас нам пора.

Толпа начала рассасываться, гости направились к лестнице, ведущей в главный конференц-зал. Алекс видела, что выражение лица Рамбла остается мрачным.

— Что случилось, Гарри? Надеюсь, дело не в Соломоне?

Он покачал головой.

— Произошло еще несколько инцидентов. Пока ты находилась в Италии, наши отделения в Бомбее, Нью-Йорке и Токио подверглись атакам с использованием гранат с носферолом. Выжить никому не удалось. Прошлой ночью совершено еще одно нападение — в Париже. Если бы граната сработала, все наши парижские агенты погибли бы.

— Стоун, — сказала Алекс. — Он не теряет времени даром.

— А мы не знаем, что делать. Ублюдок держит нас за яйца.

Они вошли в конференц-зал, и Алекс посмотрела на потолок — высокий стеклянный купол, который видела из машины. Ряды сидений, обитых красным бархатом, быстро заполнялись. В зале могло разместиться пятьсот участников совещания. Капельдинеры с эмблемой Федерации на красивой красной форме бегали взад и вперед, провожали делегатов, улыбались и пожимали руки, предлагали бокалы с кровью. Из скрытых динамиков лилась приятная классическая музыка, но ее перекрывал шум разговоров. Рамбл отошел, чтобы присоединиться к шефам других секторов РУВ, расположившимся на передних рядах вместе с лидерами Федерации. Бейтс и Верспур повели Алекс к предпоследнему ряду, и у нее появилось отчетливое ощущение, что ее выводят из игры. Агенты с многозначительным видом уселись у нее за спиной, оставив между собой два свободных места, словно пытались сильнее ее напугать.

Алекс ничего не оставалось, как откинуться на спинку кресла и наблюдать за заполняющимся залом. Она чувствовала, как растет напряжение по мере приближения открытия конференции. Настроение царило невеселое. Многие хмурились, часть разговоров велась на повышенных тонах, как будто участники беседы о чем-то ожесточенно спорили. Признают этот факт лидеры Федерации или нет, но восстание Габриеля Стоуна затронуло интересы всех собравшихся.

Внезапно разговоры смолкли, внизу возникло какое-то движение, а в следующее мгновение под гром аплодисментов из-за занавеса на длинный изогнутый подиум начали подниматься знаменитости. Алекс никогда не видела их во плоти, но, как и все собравшиеся здесь вампиры, знала имена тех, чьи лица последовательно возникали на больших экранах по бокам сцены. Хассан. Боровчик. Корентайер. Голдмунд. Машкавану. За ними появился второй по значимости вампир Федерации, Гастон Леруж. Они заняли свои места, по три с каждой стороны от того, что располагалось в центре и оставалось пустым; затем аплодисменты стали оглушительными, когда из-за занавеса выбежала и стремительно промчалась по сцене Олимпия Ангелополис. Она была в ослепительно-белом платье, мерцающем в ярком свете и подчеркивающем серебро ее волос. Властное холодное лицо Вампиратрицы заполнило экраны над сценой. Она немного помолчала, благодарно принимая аплодисменты, потом подняла руку. Аплодисменты тут же стихли.

И великая Олимпия Ангелополис заговорила.

— От имени моих соратников из Верховного правящего совета я благодарю вас за то, что вы собрались здесь сегодня. Давайте начнем с минуты молчания, чтобы почтить память погибших: члена Правящего совета Тешингары, советника Сена и других жертв недавних злодеяний, совершенных против нашей великой Федерации.

По залу пробежал одобрительный шепот, и воцарилось благоговейное молчание. Олимпия и все остальные члены совета скорбно опустили головы. На большом экране было видно, как Гастон Леруж стирает слезу, хотя все в зале знали, что вампиры не могут плакать. Ровно через пятьдесят пять секунд Олимпия подняла руку и прервала молчание.

— Благодарю вас, давайте начинать.

«Что я здесь делаю?» — подумала Алекс, когда начались выступления.

Лучше бы она отправилась на поиски Джоэля вместо того, чтобы слушать бессмысленные речи. Алекс уселась поудобнее, пристроила ноги на спинку кресла, стоящего впереди, и сложила руки на груди. Она чувствовала, как Бейтс и Верспур сверлят ей спину глазами.