Людмила Белякова - Темная арена

— Чоклит — это шоколад, — досадливо проскрипела переводчица, вылезая следом. — И нечего орать… Устроили тут цирк!

Вдруг она ойкнула, повела туда-сюда безумными глазами и с тоненьким визгом вцепилась в свои растрепанные рыжие патлы, словно там начался пожар. Из ее копны на стол хлынул поток золотых и серебряных драже, мгновенно покрывших стол и весело заскакавших по полу.

Старший швед решительно подтянул галстук и заговорил, вращая блекло-голубыми глазами. Переводчица, продолжая нервно выбирать из волос блестящие шарики, машинально запереводила о том, что гости благодарны за потрясающую презентацию и знаменитое русское гостеприимство. Потом иностранцы долго трясли его руку и так лупили по спине, что даже нехилый Юрасик шатался. В этой радостной суматохе желтоусый не забыл мигнуть коллеге, и тот споро вынул из своего «дипломата» несколько листков. Стол был в тающем мороженом, ягодах и конфетах, и контракт по-быстрому подписали прямо на «дипломате», который держал на колене тот, что помоложе. Фирмачи еще раз побили Юрасика, а один, не стесняясь, сгреб со стола горсть драже и отправил ее, ухмыляясь, в карман.

— Рашн халява! — подмигнул он Юрасику.

— Да, да, халява, плиз, — поспешно ответил тот.

Наконец муравьиной струйкой все четверо вышли, возбужденно галдя то по-шведски, то по-английски. Юрасик наблюдал из окна, как они садились в машину. Гости помахали ему руками, показали задранные большие пальцы и уехали. Юрасика почему-то не удивило, что костюмы на них были совершенно чистыми — такими же, в каких они сюда приехали.

Когда он отвернулся от окна, спуская с лица приветливую мину, его кабинет был тоже чист, а драже были собраны в две хрустальные креманки — золотые отдельно, серебряные отдельно.

«Катька, что ли, постаралась?» — мимоходом подумал Юрасик.

— Юрий Петрович, я здесь ни при чем, клянусь! — заканючил бухгалтер.

— Да знаю я, — бросил Юрасик, — расслабься.

Они помолчали.

— Это девка одна мне шкодит, — разъяснил Юрасик.

— Э-э, жена бывшая? — нерешительно предположил коллега.

— Да нет, — отмахнулся Юрасик, — совсем чужая. У моей бы ума не хватило. Все в порядке. Иди работай. Контракт у тебя?

— А как же! — хищно ответил бухгалтер, показывая бумажки в файле.

Главбух исчез, а его компьютер так и остался на столе.

Юрасик побродил по кабинету, подправляя стоящие не совсем так, как он привык, стулья. На полу он нашел того чертика, с которого и началась эта издевательская «презентация». Похожего среди трейлерных прибамбасов не было. Откуда он появился — непонятно. Платочков и шарфиков Юрасик тоже не нашел.

До обеда Юрасик боялся выйти из кабинета, чтобы не встретиться с Катей и другими подчиненными. Только когда стало невмоготу от голода, он набрался храбрости пробежать мимо секретарши, буркнув: «Меня сегодня не будет, звони на сотовый», и уехал сначала обедать, а потом в ту фирму, где вроде работала его зимняя знакомица.

Чертика он забрал с собой, сам не зная почему.

Фирма, где подвизалась эта особа, располагалась почти на окраине. У железных ворот на стене был динамик переговорного устройства. Юрасик вышел из машины и нажал на кнопку.

— Слушаю вас, — раздался из динамика мужской голос.

— Мне б фирму «Служба спасения праздников».

— Минутку, — ответил голос и куда-то перекинул звонок.

— «Служба спасения праздников», — ответил уже девичий голосок.

— Девушка, мне б с Соседовой Еленой встретиться.

— А вы созванивались?

— Нет, но она будет рада меня видеть.

— А вы уверены? — язвительно произнесла девушка в динамике.

— Еще как уверен!

Во дворе, куда осторожно зарулил Юрасик, воняло конюшней, стояло несколько разнокалиберных автомобилей, в том числе с ярко раскрашенными прицепами. Юрасик понял, что приехал по адресу.

— Вон туда пройдите и спросите, где Соседова, — сказал охранник.

Юрасик оставил пиджак в машине, зачем-то переложив чертика в карман брюк, и пошел искать фокусницу. Войти со двора можно было только в две двери, но одна была заперта амбарным замком, зато другая распахнута настежь, и Юрасик направился к ней. Оттуда доносились голоса, звоны и стуки.

Двигаясь на шум, Юрасик дошел до места, где было посвободнее, и увидел, что несколько парней собирают конструкции из металлических труб и арок, а командует ими девушка в таких же, как у ребят, камуфляжных брюках и с бумагами в пластиковой папке. Юрасик стоял поодаль, ожидая, что его заметят, и, когда один из мужиков спросил «Вам кого?», вышел на освещенное место.

— А мне б с Соседовой Еленой побеседовать, — с достоинством ответил Юрасик.

— Это я, — ответила девушка с папкой.

— Можно вас на минутку для конфиденциального разговора?

Девушка слегка удивленно пожала плечами.

— Закрепите позицию и отдохните пять минут.

Она отвела Юрасика в сторону, к кирпичной неоштукатуренной стене:

— Слушаю вас.

— Я ищу Лену Соседову, внучку Георгия Георгиевича.

— Я Лена Соседова, и я внучка Георгия Георгиевича, но вас что-то не припоминаю.

— Это я твоего деда зимой в больницу отправлял — не припомнишь?

— А, так я и не могу этого помнить. Вы, наверное, другую Лену ищете, мою двоюродную сестру. Это она с дедом гастролировала.

— Ага, — замялся Юрасик. — Не подскажешь, где мне ее сыскать?

— А… что у вас к ней? — Девушка окинула его качковую фигуру осторожно-оценивающим взглядом.

— Да вот вещички кое-какие хочу вернуть — вот эту, например.

Юрасик вынул чертика и потряс им перед Лениным лицом. Чертик выскользнул из его пальцев и со стуком упал на бетонный пол.

— У, блин, — высказался Юрасик по существу и присел, чтобы поднять игрушку.

В этот момент раздался резкий звук металла о металл, кто-то крикнул «Пааббереги-и-ись!». Тонкая трубка пружинисто высвободилась из сборки и, пролетев несколько метров, словно копье, с немыслимым лязгом стукнулась в стену рядом с Леной. Застряв в глубокой пробоине, труба другим концом обрушилась на спину Юрасику.

— Ребята, вы что?! — закричала Лена. — Я ж сказала — все закрепить!!!

Рабочие что-то загудели в ответ и бросились на помощь.

Юрасик, не отрывая рук от головы, за которую инстинктивно схватился, уже выполз из-под трубы, выпрямился и остановил их жестом. Ударило его не больно, но, когда он увидел дыру в стене и понял, что было бы с его головой, не присядь он в то мгновение, тут его разобрало.

— Ну, вы, блин, и гостей принимаете! Чуть башку не разнесли!

— Ой, извините, ради бога!

Лена, испуганная до слез, сама в красной пыли и осколках, принялась отряхивать его рубашку.

— Не больно?! Может, вызвать «скорую»?!

— Да больно-то не больно, обидно просто — устраивает тебя?