Евгений Кусков - Из тьмы

Кейт вышла из строения, послужившего ей ночлегом, очень надеясь, что больше не придётся прибегать к его услугам. Снаружи рассвело, ливень полностью закончился, однако по-прежнему было пасмурно. Девушка сразу увидела то, чего не никак не могла заметить ночью — примерно в полумиле от её нынешнего местонахождения располагалось огромное строение, скорее всего, фабрика или завод (конечно, это могло быть и что-то иное, но уж точно оно не являлось жилым зданием). Оно было настолько большим, что, казалось, доставало прямо до низко висящих туч, а длиной могло бы поспорить с полудюжиной футбольных полей — и это даже с поправкой на расстояние и субъективные впечатления. Левее от исполина замер ряд железнодорожных вагонов, уходящий вдаль, в лес. Правее же имелась горная гряда, теряющаяся в дымке.

Поскольку другого пути она не видела, Кейт решила направиться к строению, втайне надеясь встретить там людей. И, опять-таки втайне, боясь, что никого живого там нет, зато есть…

Где-то далеко пророкотал гром. Она подняла глаза вверх и посмотрела на хмурое небо. Отсутствие малейших просветов не предвещало ничего хорошего. Тучи медленно двигались, и им не было видно конца. У девушки поневоле закружилась голова, и она устремила свой взор на более приземлённую действительность.

Она ненадолго задержалась у "Форда" Джона Стивенса. Кейт понимала, что хозяин автомобиля вполне вероятно уже мёртв, и это лишь усиливало ощущение беспомощности. Девушка хотела проникнуть в салон "Краун Виктории", дабы поискать что-нибудь полезное, но передумала. Вместо этого она просто окинула нелепо застрявшую в столбе машину тоскливым взглядом и двинулась дальше.

От фермы к железнодорожной станции вела вполне сносная в сухую погоду грунтовая дорога. Однако недавний продолжительный ливень превратил её в грязевую ванну, поэтому Кейт предпочла идти по траве. Ветер пел свою унылую непрерывную песню, навевая мрачные мысли.

Наверное, вот как будет выглядеть наша планета после так называемого конца света, размышляла она. Причём речь идёт не о масштабной катастрофе, вроде столкновения Земли с астероидом. Всё куда прозаичнее. Случилось то, что должно было, и человечество погубило само себя. Природные запасы полезных ископаемых исчерпаны; вырубленные леса превратились в пустыни; загрязнённые моря, реки и озёра безжизненны, как, впрочем, и суша; практически полностью вымерли животные, кроме самых выносливых и неприхотливых, однако и им не позавидуешь. Разумеется, человек к таковым не относится, поэтому его время прошло. Эгоизм каждой отдельной страны и нежелание тратить "драгоценные" деньги не позволили всему миру объединиться даже перед угрозой вымирания. И наука ничего не смогла сделать.

Наука… Именно она, в сущности, и стала причиной гибели цивилизации. Что самое главное — ИНАЧЕ НЕ МОГЛО И НЕ МОЖЕТ БЫТЬ. С тех самых пор, как человек спустился с деревьев и принялся изготавливать орудия труда, он встал на путь прогресса, остановить который невозможно. Такова предначертанная "гомо сапиенс" судьба — суицид. Изменить это не под силу ни религии, ни самым ярым активистским организациям, защищающим живой мир.

Человек — изначальная задумка природы сотворить нечто уникальное, сочетающее в себе инстинкты животных с могучим разумом — обернулся настоящим кошмаром для неё самой. Неблагодарное дитя не только возомнило себя венцом творения, принизив всех прочих живых существ — оно, всерьёз полагая, будто Земля полностью принадлежит ему, принялось усердно уничтожать всё то, что природа с таким усердием создавала. Взращённый на любви сын отрёкся от матери, жестоко избил её, изнасиловал и выгнал прочь, изрыгая грязные ругательства. Это кошмарная, омерзительная картина — тем не менее, она отражает сущность человека, как эксперимента природы, пошедшего неправильно.

Но природа — несчастная мать, у которой дьявольское дитя отняло почти всё — не проиграла. Нет, она выстояла, и спустя какое-то время оправилась и снова была готова творить. Однако сначала требовалось устранить раковую опухоль — человечество. Как ни странно, для этого не потребовалось ничего экстраординарного.

Природа бездействовала — в этом-то и заключался её план. Нужно лишь время, чтобы дать людишкам закончить то, что они умеют лучше всего — уничтожать. Причём, не так уж и много времени. А потом… Потом настанет её очередь смеяться, однако ей будет не до смеха. Природа — не человек, поэтому она простит своё творение. Ни наука, погубившая цивилизацию, ни все гении мира не смогут ничего изменить, когда ничего не останется. Люди, подобно животным, узнают, что такое лишаться своей территории обитания, которая изменится до неузнаваемости. Люди, подобно природе, прочувствуют, что такое потерять великолепнейшие и красивейшие памятники истории, уничтоженные по чьей-то прихоти. Затем, когда с человечеством будет покончено, природа постепенно начнёт оправляться. Да-да, даже будучи полностью изгаженной, она сможет начать сначала. Пройдёт очень много времени, прежде чем она стряхнет с себя всё, созданное людьми. Конечно, в дальнейшем действовать она будет уже по иному сценарию и не повторит роковой ошибки — не создаст человека.

Кейт вздрогнула. Страшные мысли не на шутку захватили её сознание, беспокоя своей пугающей убедительностью. Они казались ей настолько пророческими, что у неё закружилась голова. Но что ещё хуже, в них имелось страшное откровение — любому стороннему наблюдателю человечество, действительно, может показаться крайне неприятным сообществом, не достойным того, что жить. В своей массе люди на редкость одинаково жестоки и безмозглы, а ведь среди них немало тех, кто способен на самое важное, что существует — любовь. Неважно, к чему: другому человеку, искусству, природе — главное, что по-настоящему любящий человек никогда не позволит своей тёмной стороне (которая есть у каждого) завладеть собой.

И никогда не выиграет в противостоянии с безнравственным противником.

Охваченная этими размышлениями, Кейт не заметила, как преодолела расстояние, отделяющее ферму от железнодорожной станции.

Перед ней замерла вереница вагонов, уходящая в обе стороны — в лес, если смотреть влево, и в гигантское строение, если вправо. Конечно, судить на таком расстоянии было трудно, но Кейт полагала, что обойти состав через лес не удастся, либо на это уйдёт очень много времени, а забираться в странную колоссальную постройку она уже не горела желанием. Даже приближаться к ней почему-то очень не хотелось — странное огромное здание, являющее собой сплошную бетонную глыбу без окон или дверей (не считая тоннелей, через которые внутрь, видимо, проезжали поезда) внушало инстинктивный страх. В таком случае, она видела единственный путь — проползти под составом.