Евгений Кусков - Из тьмы

Девушка отметила, что таких вагонов прежде не видела. По крайней мере, в реальной жизни. Ответ на загадку оказался прост — надписи на них были сделаны на русском языке. Кейт немного знала алфавит, но большинство слов для неё были непонятны. Например, надпись ТАРА она смогла прочитать, а вот другую, после которой следовали цифры 25.03.1973 нет. Впрочем, и так было ясно, что это дата производства. Вагоны практически не отличались друг от друга — все крытые и одинакового грязно-красного цвета. Стояли они здесь, должно быть, давно — стальные колёса и тележки полностью покрылись ржавчиной и пылью, въевшейся в покрытые смазкой детали. Не лучше выглядели и рельсы — не осталось и намёка на блеск накатанной поверхности, а из земли вовсю вырывалась буро-жёлтая трава. В то же время, в воздухе явственно чувствовался характерный запах пропитанных креозотом шпал.

Для начала Кейт удостоверилась, что перед массивными стальными колёсами имелись тормозные башмаки — хотя внешний вид состава красноречиво свидетельствовал о том, что он уже давно не двигался с места, перестраховка не помешает. Убедившись в наличии искомого, она нехотя опустилась на четвереньки и спешно поползла на другую сторону. На это ушло всего несколько секунд, но девушка отчего-то испытала сильный приступ страха.

И он только усилился, когда она встала обратно в полный рост.

Перед ней расстилалась завораживающая панорама железнодорожной станции. На огромном ровном плато змеились десятки рельсовых путей, которые переплетались настолько, что трудно было понять, когда одна ветка переходит в другую. То тут, то там замерли вагоны и локомотивы. В отличие от поезда, под которым пробралась Кейт, и который тянулся на многие сотни ярдов, эти составы были небольшими и располагались хаотично по всей территории (хотя, возможно, в этом имелся какой-то свой порядок). Вагоны здесь встречались самые разнообразные: такие же крытые, а также рефрижераторы, хопперы, полувагоны, платформы и цистерны (заляпанные то ли мазутом, то ли ещё чем). Среди них выделялись тепловозы, каких девушка прежде не встречала (тоже далеко не чистые). Она отметила, что многие составы скрывались в кромешной тьме гигантского строения, и можно было лишь гадать, насколько они длинны. В целом, железнодорожной техники было много, но её разрозненность позволяла охватить взором большую часть панорамы.

Несмотря на масштабность, всё это носило на себе печать запущенности. Стояла полная тишина, которую заунывно дующий ветер лишь подчёркивал. Высохшая трава своей желтизной контрастировала с пасмурным небом. Кое-где она с сухим шелестом тёрлась о близко расположенные вагоны. Довершали картину полнейшего одиночества разбитые или просто безжизненные светофоры.

Кейт обхватила себя руками, словно защищаясь от пронизывающего ветра, однако сделала она это рефлекторно. Заброшенная станция очень неплохо гармонировала с недавними мыслями о конце человечества. Помнится, Марк Сандерс рассказывал ей, что его всегда привлекали подобные места. Ну, может, при других обстоятельствах и будучи не одна, Кейт согласилась бы с ним (или сделала вид, на худой конец), но сейчас она бы предпочла что-нибудь полюднее.

Повернув голову, она взглянула на чёрные провалы в монолитной стене строения, в которых исчезали ржавые рельсы и вагоны с локомотивами. Она и думать не хотела о том, чтобы пройти туда, во тьму.

"А вот приблизиться можно", — появилась осторожная мысль.

Идти до здания недалеко — ярдов тридцать — тридцать пять. Кейт медленно двинулась вдоль длинного состава крытых вагонов (под которым проползла), служившего своего рода внешней оградой станции. Под ногами хрустел балласт, заляпанный креозотом.

Наконец, девушка приблизилась к сплотке локомотивов, стоящей на соседнем пути и уходящей в строение. Автоматически она обратила внимание на табличку на передке ближайшего тепловоза: 2ТЭП60-0021. Что это значило, Кейт понятия не имела, да и не особо переживала по данному поводу. Локомотив был оранжевого цвета с жёлтым "узором" на лобовой части и такими же полосами по бортам. Девушка отметила, что в целом его можно было назвать даже красивым, если бы не краска, которая порядком выцвела и облезла. Буферные фонари кто-то предусмотрительно закрыл стальными пластинами, а вот стёкла и прожектор ничем не защищались.

Пройдя вперёд и оказавшись между двух составов, девушка почувствовала себя немного спокойнее. Хотя безмолвные ржавые стальные громадины вызывали символический страх, нахождение на открытом месте пугало куда сильнее.

Следующий тепловоз выглядел запущеннее предыдущего — возможно, сказалась более тёмная окраска, определить которую в нынешнем состоянии было не так-то просто. То ли тёмно-зелёная, то ли коричневая. Вдобавок локомотив оказался ещё и покрыт чем-то грязно-серым, вроде цемента. Как бы то ни было, неповреждённые стёкла тускло блестели, буферные фонари аналогично закрыты, как и у предыдущего, да и название очень схожее: 2ТЭП60-0022.

"Порядковый номер, что ли?" — пожала плечами Кейт, направляясь дальше.

Третий тепловоз стоял уже непосредственно у входа (вернее, въезда) в строение. Он очень напоминал первый, разве что выгорел не так сильно (возможно, дольше находился внутри). На табличке значилось: 2ТЭП60-0023.

"Ну прямо целая семейка собралась", — подумала девушка, остановившись у второй секции "двадцать третьего".

На этом сплотка не кончалась, однако прицепленный к тепловозу зелёный пассажирский вагон наполовину скрывался в строении. Солнечный свет теснил тьму, царящую в нём, лишь на пару ярдов, а дальше глаза были бесполезны. Ржавые и пыльные рельсы уходили, казалось, в иной мир вместе с застывшими на них составами, и Кейт невольно попятилась. Ветер, проникавший внутрь громады, завывал с характерным эхом, свойственным большим помещениям. Девушке казалось, что она слышала ненавязчивый звон цепей и скрип рассыхающегося дерева, однако она не могла ручаться, что над ней не подшучивало воображение.

В любом случае, заходить она не стала бы даже за миллион долларов, поэтому развернулась и, двигаясь в два раза быстрее, чем ранее, пошла обратно к головному локомотиву. Обойдя "двадцать первого", она собиралась уже покинуть это неприятное безжизненное место и вернуться на ферму, когда кое-что привлекло её внимание.

Взглянув на противоположную сторону станции, Кейт увидела то, что заинтересовало её ещё по дороге сюда — едва видимая из-за тумана горная гряда. Возможно, это всего лишь обман зрения, но ей показалось, что за крайним железнодорожным путём находится большая пропасть. Справедливо считая, что это открытие ничего ей не даст, девушка всё же не смогла устоять перед искушением — узнать, что же там внизу, если обрыв действительно есть. В глубине души она понимала, что дело не столько в интересе, сколько в отчаянии — какой смысл возвращаться обратно? Да, Джон в первую очередь будет искать её там, но… она не верила, что он ещё жив. Боясь в этом признаться самой себе.