Дмитрий Кравцов - Третий источник

Толяныч прикинув про себя направление понял, что Бербер увидел бирюзу у него на груди и явно напрягся. Все как Пастор и обещал. Верят они там где-то в символы. Верят. Анти-страх?.. Ладно, сейчас это не имеет значения подсказала коррекция устами «соседа». Признание Бербера фактически получено, осталось добиться от него информации про тех, кого он так неосмотрительно назвал «мы» и «они».

— Не веришь? Может, замажем на сто чипов, а?

По подбородку Бербера потекла струйка слюны, глаза забегали, но одновременно по ногам его тонкой змейкой вновь заструился багрянец (так младенец писает в штанишки), почти незаметный в свете заходящего солнца.

Толяныч заставил себя помотать головой: «Ты видишь, братан?!!» воззвал он мысленно к «соседу», пытаясь разогнать тяжесть, давившую на мозги, попутно с удивлением отметив, что чертова струна, донимавшая его с самого утра, наконец умолкла. Фантик подтвердил — да, вижу.

Багрянец добрался до подошвы берберовского ботинка, и вдруг забился, как пойманный мотылек, свиваясь спиралью внутри невидимого сачка.

— Я не дам тебе уйти!!! Именем Темной Матери!!! Нижние миры закрыты для тебя! — Рявкнула Лиза так, что Толяныч аж подпрыгнул, и тряхнула своим амулетом. — Смотри сюда!

Фантик тоже посмотрел в камень, вдруг обретший глубину, и в этой глубине он усмотрел трепещущее нечто — уродливый силуэт, беззвучно открывающее рот существо, а из середки его выпучивались какие-то слизистые шланги, похожие на пучки протухших колбасных изделий, которые он когда-то видел, когда подрабатывал разнорабочим на мясокомбинате.

— Вожатая!!! — В голосе Бербера послышалось отчаянье, и он шлепнулся на задницу. Багрянец опять пропал.

— Александр, инъектор! — Приказ ведьмы, теперь вдобавок оказавшейся еще какой-то Вожатой, заставил Сашка метнуться к ней с трехкубовой машинкой и очередной синей ампулой. — Давай! — И она затянула на обмякшей руке Бербера жгут.

«Такие повороты не для моего джойстика…» — и снова Фантик не дал себе отвести глаз. А было от чего: мертвый Мага с его воплем — это цветочки, а вот ягодки похоже только начинались. Схватив Бербера за виски, ведьма вперилась в его глаза, и конвульсии сотрясали обоих. Реальность опять пошла волнами, двоясь и разделяясь. Фантик видел, что пелена, обволакивающая их завертелась тройной спиралью, и звук, родившийся в сердцевине был подобен визгу циркулярной пилы, наткнувшейся на гвоздь. Монотонный речитатив ведьмы почти растворился в нем, и спираль вращалась все быстрее.

Странные образы рождало это вращение, словно диск циркулярной пилы вгрызался прямо в мозг.

Массивная туша на последней стадии разделки подвешена под потолок, а глаза живые и совсем человечьи…

Темная фигура в островерхом колпаке или капюшоне, с перевернутой фиолетовой звездой, заносит кривой нож над распростертым телом девушки…

А вот их уже много — этих фигур в сомкнутом строю, и они надвигаются, надвигаются. Лиц нет, только мрак под капюшонами…

Вот ярко желтая нить вплелась в спираль, оплетая голову Бербера, и потянулась ко лбу ведьмы. Потом еще две, и еще, и скоро целый клубок шевелящихся нитей оплетал борющихся, и невесть откуда взявшийся Сашок рубит их ножом, пока наконец не рассекает Берберу лоб, но темный багрянец уже заливает все вокруг, и в нем рождались полчища совершенно безголовых существ.

Фантика не оставляло ощущение, что он участвует в какой-то чудовищной виртуальной игре. Когда допрос снимали с рядовых челобанов, такого пробоя сознания не произошло…

В середине орды безголовых скрючилась пылающая жаба, прячась за черные спины. Исчезли Бербер, Лиза и Сашок. Кружит ворон, черный дракон встает на задние лапы и всей тушей рушится на безголовых, давя и разрывая их когтями, и добирается наконец до жабы…

И яркая черная вспышка… Словно черные стрелы, языки пламени устремляются ввысь.

Это конец, это агония «капюшонов», но ворон опалил себе крылья и камнем рухнул вниз, так и не достигнув цели. А дракон мечется бестолково вокруг, не в силах противостоять огню.

Фантик видел, как Лиза прочертила трижды косой крест, широко обводя его кругом прямо перед глазами Бербера, визг невидимой циркулярки достиг запредельных высот, и все скрыла мгла, но в ней Фантик видел, как Леший, размытый и неясный, отвернулся, закуривая, а Вова спокойно сел на траву. Оба словно бы и не подозревали о кипящей здесь схватке. И еще Фантик очень отчетливо различил пульсацию их сердец, словно обрел рентгеновское зрение.

И реальности опять совместились.

Бербер тяжело откинулся на бок. Видно хотел бы на спину, да руки в наручниках мешали. Лиза сидела на траве напротив него и тоже выглядела так себе. Некоторое время Толяныч потратил на ориентировку в пространстве, к тому же чувствовал себя немногим лучше поединщиков и лупал глазами, как новорожденный телок, щурясь от последних отсветов заката. Но после всей свистопляски они показались ослепительными перегруженному зрению.

— Что, сука, словила? — Голос Бербера был слаб, но в нем играло торжество. Из раны на лбу сочилась быстро густеющая кровь, она скапливалась в ямке на подбородке. — Рот я твой имел, ясно?

Толянычу было ясно одно — они, похоже, проиграли. Но как и почему, он пока не понимал.

— Ясно… — На всякий случай сказал он Берберу, и в ту же секунду мысок его кроссовка врезался тому в подбородок. Бербер с размаху стукнулся затылком о землю, его голова подскочила, как мячик.

— Не груби девушке. — Так Толяныч прокомментировал свои действия.

— Он блокирован слишком уж замысловато. — Устало произнесла ведьма, отирая потное лицо. — Я не могу ничего сделать, по крайней мере пока. А к ночи его возможности возрастут, когда блокировка вновь вступит в полном объеме. Я лишь смогу удерживать его здесь. Луна неудачна. Нужно ждать утра.

— Валяй, прошмандовка… — Вытирая кровь о плечо, Бербер опять принял полусидячее положение. — Подожди до завтра, может чего и дождешься. Даже если ты и Вожатая… И Пастора по моей наводке разделали. И я там был и кое-что прихватил, но вам-то этого не откопать. Верно? Все данные затерты, сервер сгорел, ха-ха…

— Не шуми, приятель, а то я уже начинаю сомневаться в твоей крутизне. Если Бербер имел ввиду материалы с эм-дюка, то значит там было что-то ценное. А Пастор либо не нашел, либо промолчал. О последнем думать не хотелось. — Лучше расскажи про своих… Хозяев.

Бербер оживился:

— Они не хозяева, Фант, они круче. Ты же ничего не знаешь. Развяжи меня и поговорим, как деловые люди. Все мои предложения остаются в силе. Магу ты завалил, это ничего. Ты мне его заменишь. Нам нужны такие, как ты — твердые, без соплей и сомнений.