Евгений Прошкин - Катарсис ефрейтора Тарасова (сборник)

– Внимание! До посадки десять минут, – объявил автопилот.

– Благодарю, – ответил Посол динамику.

Вот что нравилось Альберту в дипломатах старой закалки. Школа, Традиция, Характер – он не знал, как назвать это одним словом. Если только – Судьба?

Майкл Маклухин, чье имя носила Академия, улыбался, когда его вели в ритуальную барокамеру на планете Воздушная, улыбался, когда стрелка манометра уже сделала четыре полных круга, и продолжал улыбаться – когда она завертелась в обратную сторону. Собственно, кроме улыбки, там ничего и не осталось. Но это была улыбка Дипломата.

– Валерий Петрович… – произнес Альберт нерешительно, будто пробуя имя-отчество на вкус. – У нас есть хоть какая-то информация о Пирсе?

– А то ты не знаешь хмырей из разведки! «Наличие оружия массового поражения не исключено». Вот и вся информация. У них – высотные снимки, у нас – общение с людьми… то есть с пирсянами. Хотя они, считай, те же люди. Природа – женщина ленивая, новые виды изобретать не торопится.

– Если бы она еще мозги одинаково вправляла… – вставил Альберт.

– Э-э! Тогда зачем нужна Академия? Мозги!.. Хорошо сказал, сынок. Если бы она их умела вправлять… – Новиков задумался, и в глазах у него мелькнуло что-то юношеское, сентиментальное. – Вот когда я прибыл на Луизу-4…

– Я помню, помню! – Альберт глубоко кивнул, почти поклонился.

– Ты? Помнишь?! Да тебя еще в проекте не было.

– Из учебника. Мы про вас проходили!

– Хм… Я уже в учебнике? Это старость.

– Это слава, Валерий Петрович! – горячо возразил Альберт. – А что, вы действительно?..

– Протопал босиком по раскаленным углям. Дорожку выложили прямо от челнока, я уже на трапе чуть плясать не начал. Двенадцать метров, всё – по уголькам, н-да… Бежать нельзя, орать нельзя. Шаг в сторону – разрыв отношений. Потом луизяне признались, что для заморских гостей у них принято выстилать два ликрика Большого Тепла. По-нашему – восемь метров.

– А вам, значит, три насыпали?

– Боялись обидеть. Я всё-таки не из-за моря прибыл, а из-за неба. Дольше путь – душевней встреча… Ничего, регенерацию ног мне оплатил Госдеп. Хожу, как видишь.

– Зато теперь Луиза-4 – наш основной стратегический партнер!

– Да. А интендантская служба снабжает сотрудников посольства огнеупорными чулками.

Альберт заметил, что всё еще стоит в тапочках, и вынул из коробки лаковые туфли.

– Новые? – поинтересовался Посол.

– Конечно, Валерий Петрович. На мне всё новое.

– Всё – это правильно. Кроме обуви. Примета, понимаешь ли, нехорошая. Держи, – он бросил Альберту медный пятак с гербом в виде глобуса и колосьев. – Под левую пятку. Монета счастливая, она у меня еще с первой экспедиции.

– Вы серьезно в это верите? – спросил Альберт, подкладывая пятак в ботинок.

– На тридцатом году службы начнешь верить и в черных кошек, и в пустые канистры, и в альтаирское божество Пиду. Думаешь, что – старик не волнуется? Шестнадцать удачных контактов с внеземным разумом, и каждый раз… как первый раз, поверь мне, сынок. Ведь кто принимает на себя главный удар? Солдаты? Нет. Военные приходят туда, где дипломаты уже проиграли. Вот поэтому мы и не имеем права проигрывать. Контакт – любой ценой.

Альберт слушал, разинув рот, хотя Луну Посол ему не открыл. То же самое говорили преподаватели, словно у всех у них была одна задача: заставить студентов покинуть Академию, пока не поздно.

– Три минуты до посадки, – доложил автопилот.

– Благодарю… Ну что ты скис? – Новиков весело пихнул Альберта в бок. – Всё не так страшно. Представь, с какими трудностями сталкиваются чужие эмиссары на Земле. Взять, к примеру, Имедрол. У них же вечный демографический кризис, ты в курсе?

– В учебниках этого не было, – обронил Альберт.

– Еще бы! За многие века недонаселения на Имедроле сформировались новые этические принципы. Так вот, вообрази картину, – Посол покхекал, – является к нам делегация из одних женщин… Пришлось переносить их консульство в рыбацкий поселок под Находкой. Там хоть народу поменьше. Да всё равно срам, – он безнадежно махнул рукой. – А застольный этикет? Вообще отдельная тема!

– Думаете, нас будут угощать? – с тревогой спросил Альберт.

– Готовиться всегда нужно к худшему.

– Есть посадка, – донеслось с потолка.

– Благодарю, – сказал Новиков, выходя к шлюзу.

Альберт последний раз оглядел себя в зеркало и направился следом.

Челнок по договоренности протокольных отделов сел на площади перед дворцом из белого камня. Стены были украшены гюйсами и штандартами с изображением знакомых животных: пчелы, жалящие медведя, зайцы, забивающие топорами лису, а также волк, разгоняющий палкой свору собак.

Погода стояла хорошая, в Москве ее назвали бы июнем. Аборигенов собралось много: все веселились, все были одеты во что-то легкое. Женщины Альберту в общем и целом понравились. Те, что помоложе, разгуливали топлесс, и он отчего-то вспомнил про планету Имедрол. На душе потеплело. С такой цивилизацией воевать не хотелось, а хотелось тесно сотрудничать и крепить связи изо всех сил.

– Похоже, нам рады, – обронил Новиков.

К челноку приблизился мужчина в коротком пестром халате и что-то по-своему прогундосил.

«Вы прибыли вовремя», – озвучил микропереводчик.

– Для меня это огромная честь – первым ступить на вашу гостеприимную землю, – торжественно произнес Посол.

«Гимм гимм оримм», – раздалось из транслятора, висевшего у него на груди.

– Это всё, что я сказал? – удивился Валерий Петрович. – Не густо.

Приветственная речь не могла состоять из трех слов, поэтому он набрал воздуха и заговорил снова:

– От лица Федерации, которую я уполномочен представлять на вашей…

«Гимм», – брякнул переводчик и замолчал.

Мужчину в халате это вполне удовлетворило.

– Нимм, – ответил он, что означало:

«Долгие разговоры – не для алчущих дружбы».

Новиков кашлянул и покосился на Альберта:

– Чую, без банкета не обойдется. Держись, сынок.

Толпа расступилась, и у дворцовой стены показалась деревянная кровать. Впрочем, скорее телега. Или всё же кровать, только на больших колесах.

– Иииг о! – сказал Альберту пирсянин.

Кто он такой – церемониймейстер, самодержец или простой активист, было не ясно, но соплеменники против его переговорных инициатив не возражали, и значит, фигура в халате была легитимной.

«Выбери специи», – динамик донес эти слова с некоторой паузой, будто усомнился в адекватности перевода.

Альберт растерянно посмотрел на Посла.

– Вероятно, имеется в виду сопровождение, – шепнул тот. – То есть некое специальное сопровождение. То есть… короче, ты не глупее меня, сынок.

Действительно, пирсянин подразумевал нечто подобное. По крайней мере, его жест относился к лучшей части встречающих.