Виталий Вавикин - Суккубус

– Я все верну, – пообещал Брендс.

– После, дорогой друг. После. Сейчас все должны веселиться! – редактор икнул и заговорщически прошептал на ухо Брендсу. – Лучше быть богатой сволочью, чем честным бедняком, Билли! Мое предложение о работе еще в силе. Подумай об этом!

Маргарет стояла возле окна, жадно затягиваясь сигаретой. В этой маленькой комнате не было ничего, кроме кровати и таза с водой. Пахло мочой, потом, спермой, дешевыми духами, букетом мужских одеколонов, сигаретным дымом и перегаром. Брендс стоял, прислонившись спиной к двери, слушая, как удаляются шаги Мамы.

– Маргарет, – тихо позвал он. Девушка обернулась. Ее раскрасневшееся лицо показалось ему знакомым.

– Все-таки передумал? – спросила она и улыбнулась. Да, теперь Брендс вспомнил, где ее видел. Тогда, на приеме торговцев, устроенном в его честь. Как же давно это было!

– Я пришел не для того, чтобы…

– Я знаю.

– Знаешь?

– Ну, конечно, – она затушила сигарету и легла на кровать.

– Нет. Подожди… – Брендс не знал с чего начать. С ярмарки? С кролика? А может, этого ничего и не было? Может, он придумал все это, потому что хотел… Нет, не хотел! Брендс решительно затряс головой.

– Ну, чего же ты ждешь? – Маргарет протянула к нему руки.

– Белый кролик, – прошептал Брендс.

– Что?

– Маленький белый кролик, – Брендс чувствовал себя полным идиотом.

– Ты хочешь, чтобы я притворилась маленьким белым кроликом?

– Нет. Он сказал, чтобы я нашел тебя.

– Кто?

– Кролик, – Брендс пожал плечами.

– Ничего не пойму, – Маргарет села. – Если ты говоришь о Брауне, то передай этому сукину сыну, что я ничего ему не должна. Я все отработала!

– Кролик сказал, что ты поможешь мне узнать историю Эдгара.

– Кого?

– Эдгара Алана, – Брендс опустил голову, пытаясь отыскать дверную ручку.

– Откуда об этом знает Браун?

– Я не знаю.

– Черт! – Маргарет поднялась с кровати. Руки ее дрожали, и она никак не могла прикурить. – Может, поможешь?

– Я не курю.

– Значит, стоит начать! – она подошла к Брендсу и положила руки ему на плечи. – Ты правда хочешь услышать эту историю?

Брендс неуверенно кивнул, попятился, уперся спиной в дверь.

– Не могу поверить, что кому-то эта история все еще интересна, – прошептала Маргарет ему на ухо. Кончик не прикуренной сигареты, которую она держала зажатой в губах, щекотал ему шею. Брендс сглотнул. – Но, если ты действительно этого хочешь… – Маргарет жадно втянула носом воздух, словно собака, принюхивающаяся к новому хозяину. – Тогда черт с ним, с этим городом! Я готова отвезти тебя в Балтимор!

– В Балтимор? – опешил Брендс.

– Там похоронена часть твоей истории, любимый! – она выбежала из комнаты и вернулась с чемоданом в руках. – Но там все еще живет ее другая часть! – она всучила чемодан Брендсу. – На вот, неси. Он слишком тяжелый!

Входная дверь открылась бесшумно. В коридоре было темно. Лунный свет, проникая сквозь высокие окна, освещал лестницу на второй этаж. Брендс крался по дому, где жил последние полтора года, словно вор, проникший в дом своих соседей. Его сбережения. Он отыскал за картиной ключ, открыл сейф в гостиной. Денег было не так уж и много. Покупки жены и приготовления к рождению ребенка оставили от сбережений лишь мелочь на карманные расходы. Брендс достал коробку с украшениями Биатрис. Пара колец, подаренных супругом. Брильянтовая диадема. Она никогда не носила их. Он все еще размышлял о том, какое из украшений сможет оплатить его путешествие, когда в гостиной включили свет. Вор попался. Биатрис стояла за его спиной, и ее карие глаза пылали огнем.

– Когда полицейские пришли ко мне сегодня днем и рассказали о том, чем ты занимался на ярмарке, я не поверила им, – сказала она. – Но теперь… – ее щеки горели. – Теперь я вижу, кто ты есть! – она ударила его по лицу. Пощечина вышла звонкой. Биатрис подошла к окну и приоткрыла шторы. – Это ради нее? – спросила она, глядя на сидевшую в «Паккарде» Маргарет. Брендс молчал. – Как ты посмел воровать у семьи, принявшей тебя как сына? – Биатрис смотрела на отделение сейфа, где хранились сбережения отца. Брендс медленно отступал к двери. Казалось, еще немного, и эта фурия набросится на него. – Негодяй! Собирай свои вещи и проваливай! – голос жены стал каким-то замедленным, тягучим. Туманная дымка скрыла ее образ. Здесь, в этом доме, с этой женщиной, жизнь снова стала нереальной, надуманной.

Брендс споткнулся о порог и едва не упал. Бежать? Нет, он не вор. Он забирает лишь то, что принадлежит ему. Чемодан? Вещи? К черту! Он пришел сюда в одном костюме и уйдет в одном костюме.

– И не думай возвращаться! – кричала ему в спину Биатрис, но голос ее был уже настолько замедленным, что Брендс не мог его разобрать.

Река Патапско пронзала Балтимор насквозь, унося свои воды в залив Чизапик. Плато и равнина разделили город надвое, возвысив его северо-западную часть над уровнем моря. Это был крупнейший город в штате Мэриленд, но Брендс приехал сюда не любоваться красотами.

Пыльный «Паккард» протарахтел по Грин-стрит, уперся в ее пересечение с Файетт и остановился возле Вестминстерской церкви. Брендс бросил на могилу Эдгара пару красных роз, купленных по дороге, и постоял несколько минут молча, склонив голову. Больше ему здесь делать было нечего. Ведь мертвецы не умеют разговаривать? Хотя после белого кролика он уже был готов ко всему.

Старуха была слишком проворной для своих лет. Ее маленький домик в верхней части Балтимора был чист и ухожен. Она заключила Маргарет в объятия и расплакалась. Затем вытерла слезы и переключила внимание на Брендса.

– Муж? – спросила старуха, разглядывая его своими выцветшими глазами.

– Писатель, – сказала Маргарет. Старуха вздрогнула, посмотрела на правнучку, и губы ее затряслись.

– Я знаю, бабушка. Знаю.

Старуха села на диван и долго молчала. Маргарет принесла ей стакан воды.

– В комоде есть хороший коньяк, – сказала старуха ледяным голосом. – Уважь гостя.

Брендс выпил. Губы старухи по-прежнему дрожали.

– Мне нужно побыть одной, – сказала она.

Маргарет взяла Брендса за руку и вывела в сад. Цветущие яблони привлекали насекомых. В высокой траве прятались несколько кошек. Легкий ветерок приносил свежесть с залива. Догоравшее солнце окрасилось в розовые цвета, готовясь к вечеру.

– Иногда мне кажется, что это лучший город в мире, – сказала Маргарет. Одна из кошек выбралась из травы и начала тереться о ее ноги. Рыжебрюхий крапивник, прячась среди ветвей, затянул свою сложную песню. – Так бы и осталась здесь!

– Что тебе мешает?

– Наверное, я сама, Брендс. Знаешь, иногда бежишь и бежишь куда-то, а потом останавливаешься, смотришь назад, и там ничего нет. Совсем ничего. И единственное, что тебе остается – снова бежать. Понимаешь?