Майкл Слэйд - Головорез

– Куда теперь?

– Виндиго-Маунтин. Мы собираемся покончить с этим. Эван хочет заполучить эту ДНК. Моё нутро подсказывает мне, что он покажется там.

– Это слишком рискованно. Головорез – не дурак.

– Единственное будущее для Эвана – в этой ДНК. Без неё он всего лишь ещё один беглец. Кроме того, он обожает риск.

Колесо Фортуны всё вращается и вращается, рождая в его мозгу мрачные картины… городские развалины ядовитые свалки вдоль Тихоокеанского побережья нефтяные пятна и плавающие обрывки сетей и радиоактивные моря… расползающиеся пустыни… исчезающие леса падающий уровень воды… халатность при обращении с ядерной энергией засухи чума и отравленная пища… утечки газа озоновые дыры парниковый эффект… этот вид под угрозой тот вид исчезает бессовестные политиканы… рост населения угрожающими темпами доходя до 14 миллиардов через 50 лет… слишком много людей, считающих что им всё мало, в то время как другие ходят голодными, не имея достаточно земли, не обладая и одной комнатой… массовое сумасшествие потеря будущего ради эгоистичной сегодняшней жадности… с течением времени обесцениваются мечты увеличивая счёт бедствий… свидетельства спуска по лестнице деградации, спуска вниз

в

Ад

Очнувшись, он обнаружил себя летящим в самолёте, не имея ни малейшего представления, как он сюда попал. Контузия, лекарства и истощение: сокрушительная комбинация.

Снаружи кабины чужие звёзды сияли над беспомощным миром.

Дикая боль в голове (получай) билась непрекращающимися толчками.

Он закрыл глаза, чтобы избавиться от неё.

– Эй, Бешеный Пёс.

– Чандлер.

– Что ты делаешь здесь?

– Перехватываю самолёт в Квиснел. Мы отправляемся на гору.

– Кто?

– Шеф, Джек, Джо и американка.

– Когда?

– Завтра вечером. Погода, похоже, проясняется.

– Задержись. Я получу свой багаж и куплю билет.

– Встретимся у ворот. Мне нужно разрешение на это.

Рабидовски тряхнул тяжёлой оружейной сумкой.

Они заперлись в мужской комнате. Расстегнув сумку, Рабидовски вытащил оружие.

– "Ивер Джонсон".338/416, – сказал он. – Скользящий затвор. Нарезной ствол.

Параллельная подача. Выдаёт 250 пуль со скоростью 3000 футов в секунду. Свалит с ног гризли на реке Каква. Всадит каждую пулю в пирожное блюдо на расстоянии одной мили.

Он вытащил из сумки вторую винтовку.

– "АМ-180", автоматическая лазерная винтовка. Лучше всего подходит для круговой обороны. Стреляет всего лишь пулями 22 калибра, но зато выплёвывает их по 2500 штук в минуту. Стоит дать очередь, и она рассечёт бетон или металл. Две секунды, и я покончил со стаей волков возле Твидсмур-парк.

Бешеный Пёс включил установленный прицел. Тонкий луч красного света ударил в писсуар.

– Передаётся на двести ярдов, – сказал он. – Можно стрелять от бедра или держа её над головой, сверху вниз, пули попадут точно в то место, куда указывает лазерная точка.

Он достал из сумки копию "солдата удачи".

– Помнишь в "Грязном Гарри", когда Клинт убрал панка? "Это "Магнум-44", самый мощный револьвер в мире"?

Завёрнутый в журнал, это был самый внушительный револьвер, когда-либо виденный Цинком.

– Знакомься, "Дэн Вэссон"-.445. Если в тебя попадет его пуля, твои яйца подскочат до подбородка. По сравнению с ним 44-й Клинта – детская игрушка. Его ещё нет на рынке. Мой – прототип. Прямо с завода в Монсоне, Массачусетс. Свалил лося на Пинк-Маунтин с одного выстрела.

Последняя винтовка была вся чёрной, с армейской рукояткой.

– "Франчи" 12-го калибра, автоматический карабин. Восемь зарядов в магазине, девятый в патроннике. Пули прошили насквозь лося, которого я загнал в Вандерхуфе.

Эд оттянул затвор и щёлкнул курком.

– Что бы там ни было, на этой горе, одно буумм! – и оно будет приколочено к скалам.

"Бешеный Пёс" Рабидовски был добровольцем из лесной глуши. Сын юкконского траппера, он жил, чтобы убивать. Эд был мускулистым крепышом с хмурым взглядом из-под густых бровей. Охота была его любимым видом спорта. Одного нельзя было отнять у ДеКлерка: он знал как подбирать команду.

– Правда, что у тебя были неприятности из-за янки?

– Что-то вроде того, – сказал Цинк.

– Как по мне, я никогда не скупился в жизни. Лучше хорошо заплатить профи, чем попасть в беду с любителями. Стоит тебе слететь с катушек, и они бросят тебя одного.

– Ты похож на привидение, – сказал Мак-Дугал, отворяя дверь мотеля на их стук.

Джо оторвал взгляд от книги, которую читал.

– Я думал, что ты выбыл из строя в Гонконге.

– Не мог больше выносить больничную пищу.

– Шефу это не понравится. Тебя это слишком близко касается.

– Это не остановило его с Кэйт и Джейн.

– Нет, – сказал Джек. – И посмотри, какую цену он заплатил за это.

Джо развернул на столе карту Западной Канады. Мак-Дугал обвёл кружком Виндиго-Маунтин.

– ДеКлерк в Джаспере, восточнее пика. Тэйт выехала автобусом, чтобы присоединиться к нему сегодня ночью. Завтра утром, если погода прояснится, они выедут к горе. Мы догоним их у подножья.

Джек ткнул в Квиснел в центре Британской Колумбии.

– Ковбой внизу у озера Вильямс ищет тело. Он пригонит «Лонг-Рэнжер» к ночи. На рассвете мы вылетим на восток к Тет-Жэн-Кэч, заправимся и совершим посадку вблизи пика. Встретившись с ДеКлерком и Тэйт, мы отправимся на гору.

Они разошлись, чтобы немного поспать.

Рассвет в Скалистых.

Величественное зрелище.

"Белл Лонг Рэнжер II" прилетел с запада, его винты разгоняли очарование уходящей ночи. Спереди он напоминал Хью, Луи или Дьюи Дак: похожие на огромные глаза окна кокпита с маленьким голубым клювом. Цинк сидел в пассажирском кресле рядом с Ковбоем, а горы над головой переливались розовым, оранжевым, золотым цветами.

Более низкие вершины казались черными силуэтами до тех пор, пока рассвет не давал им жизнь. Северное сияние танцевало под анемичной луной, а вершины простирались влево и вправо на три тысячи миль. Три тысячи миль льда, снега, смертельных провалов, один из которых стал могилой Вилфреда Блэйка.

– Что теперь? – прокричал Ковбой, выгнув шею.

– Облети гору, – ответил Джек сзади.

– А как остальные?

– Изменение планов. Мы должны воспользоваться этим затишьем между двумя буранами. Они вызовут нас по радио, когда прибудут.

– Роджер, – сказал пилот, сверяясь со своей картой.

Из всех вершин в Скалистых горах та, что над ними, была самой устрашающей.

Землетрясение 97-го раскололо её надвое, отделив выпуклую нижнюю часть от остроконечной вершины. Торчащая прямо вверх, словно нож мясника, вспарывающий небо, ребристо-клыкасто-пикообразно-игольчатая вершина была вся облита льдом.

Расщелина между частями была глубиной четыре тысячи футов; зияющая пасть, изголодавшаяся по человеческому мясу. Ветер завывал в ущелье, словно трус при пытках.