Елена Гладышева - Проклятье на последнем вздохе или Underground

— Может и не стоит. Но, заметь, что бедность никогда не считалась достоинством! — Альберт явно не слишком спешил согласиться с ней. Ведь это была одна из его болевых точек. — Было время, когда столицу Шотландии — Эдинбург наводнило большое количество нищих: бродяг и попрошаек, разводивших вокруг себя грязь, смрад и инфекцию. И тогда король Эдинбурга издал указ, по которому всех, спящих на улицах, нищих казнили на месте.

Стараясь выжить, они пытались скрыться в подземельях города, но жизнь там была не лучше смерти: темнота, грязь, вонь, голод и болезни. А потом там появились охотники за их телами, которые в темноте убивали их, а над их телами проводили кошмарные медицинские опыты.

— Может им стоило как — то поработать? — не сдавалась Рита.

— Они этого не умели, да и не хотели. А я вот и пытаюсь как — то подработать. Конечно, не рисковать — это всегда лучше. Но мы всё равно рискнём! — высказавшись, Альберт включил телевизор, явно давая понять, что их разговор на этом закончен.

Но Рита не была бы Ритой, если бы не сумела уболтать Альберта: — А кто мне говорил, что хочет, что бы я всегда была счастлива?

— По крайней мере, я ничего не имею против, — ещё не определился Альберт.

— А я бываю счастливой только в твоём присутствии! Пора бы уже это заметить!

И Рита интуитивно поняла, что Альберт сдаётся.

По телефону они заказали два билета на самолёт в Таллин на дневной рейс.

— Только что бы никому ни слова, даже маме, — предупредил Альберт, строго глядя в подобострастно вытаращенные, всё понимающие глаза несносной Риты, которая действительно честно промолчала до самой посадки в самолёт.

В аэропорту было людно и нервозно суетливо.

Девушка в голубой шинельке и кокетливо надвинутой пилотке приветливо встречала пассажиров, поднимающихся по траппу в самолёт, словно показывая, что их тревоги закончились и теперь они на борту современного комфортабельного воздушного лайнера, который вскоре доставит их в пункт назначения.

Лишь, когда самолёт, содрогаясь, оторвался от земли, Рита позволила себе пошутить, чтобы несколько ослабить задержавшуюся напряжённость и улыбнулась стюардессе, разносившей лимонад.

Та тоже улыбнулась в ответ, но лишь потому, что это было её работой, а в душе сильно позавидовала этой соплючке, летевшей с таким симпатичным, представительным мужчиной. И ещё раз позавидовала, когда Рита с Альбертом прошли мимо неё, спускаясь по трапу на поле Таллинского аэропорта и Альберт галантно поддержал Риту под локоть.

От аэропорта до центра Таллина было всего четыре километра и вскоре таксист — эстонец светловолосый и разговорчивый, с сильным местным акцентом, патриотично знакомил русскую парочку со своим любимым городом.

Но, к всеобщему сожалению, кирпичные стены и зубчато — острые башни старого города, Ратушную площадь, сорока восьмиметровую башню Длинного Томаса с флагом наверху и другие достопримечательности уже скрывали сумерки и застила серая вуаль осеннего дождя, предавая им некоторую таинственность.

Узкие Таллинские улочки и круглые башни как бы предполагали вместе с коренным эстонским населением проживание здесь и иных персонажей. И Рита несколько раз оглянулась. Ей показалось, что там, чуть дальше за полупрозрачной стеной дождя, сильно искажавшего действительность, слегка поблёскивают шлемы и латы средневековых рыцарей, дожидавшихся рассвета и оттуда доносится едва различимое цоканье конских копыт по булыжной мостовой.

Пузырящиеся лужи не сулили скорого окончания ненастья. А таксист не спешил везти своих пассажиров в гостиницу Палас — Отель, когда — то самую роскошную и модную, а теперь достаточно усреднённую, где у них был забронирован номер всего на одни сутки. Других пассажиров у него сегодня больше не предвиделось и он, под беззастенчивый стук счётчика, наматывал километры по всему городу. Под занавес он рекомендовал своим пассажирам обязательно посетить Морской музей, расположенный в башне Толстая Маргарита, где во внутреннем дворике вся экспозиция находилась под открытым небом и там была сделана смотровая площадка на Таллинский порт.

Под завистливыми взглядами очереди, состоящей в основном из командировочных, которых сильно раздражала безразличная ко всем табличка с надписью «Мест нет», Альберт получил у стойки администратора ключи и вместе с озябшей Ритой поднялся по полутемной лестнице старого строения, пропахшей сыростью и пыльными ковриками, в свой номер на втором этаже.

Немного отдохнув и сменив джинсы и ветровки на дорогой костюм и красивое платье, Альберт с Ритой поехали в ресторан, где Альберт, с трудом заказал по телефону столик.

— Вас предупредили, что свободных мест у нас сегодня нет, а этот стол освободился случайно. Он уже был заказан и уже накрыт на пятьдесят рублей, — растягивая слова, сообщил им, встретивший их белобрысый официант, державшийся очень высокомерно.

— Да, мы в курсе, — Альберт положил на стол две двадцати пяти рублёвые купюры, оплатив чужие несбывшиеся мечты и вежливо попросил официанта: — Уберите, пожалуйста, всё это со стола и примите у нас заказ.

Понт удался. Лицо официанта исказила кривая улыбка. Убирая со стола дорогие, нетронутые блюда, он вновь осознал своё место под хмурым Таллинским небом.

Вскоре подъехал и Юрий. Несмотря на свою русскую внешность, он с удовольствием использовал местный акцент. Но русская душа явно просилась наружу и, быстро опьянев, он вскоре под столом пытался поймать Ритину коленку.

Рита вздрогнула, и откинулась на спинку стула. Её будто кипятком ошпарило. Она не привыкла к тупым шуткам и давно не видела такого хамского отношения к себе любимой. Но взглянув на Альберта, на лице которого ясно было написано «Я же тебе говорил — сиди дома царица «етитская»», смолчала. Она лишь сердито посмотрела на Юрия, круто повернулась и ушла в дамскую комнату.

Вернувшись в зал, к своему удовольствию Рита отметила, что Альберт уже успел отправить Юрия на такси домой. Она с большим аппетитом поела, погасив тем самым все свои, скопившиеся за последнее время, стрессы.

Ложась спать, Рита мечтала только об одном: чтобы утром ветер разогнал свинцовые, давящие облака, льющие беспрестанным холодным дождём и выглянуло тёплое солнце.

Но на другой день также не распогодилось. Утро было сырое. От низких туч почти не рассвело. Ненастная осень полновластно вступала в свои права, заставляя сожалеть о прошедшем лете и тепле. Бесконечный дождь шелестел пожелтевшими листьями, заливал дорогу, морщинистыми от ветра, лужами, монотонно барабанил по раскрытым разноцветным зонтам прохожих.

— Любовь на завтрак не желаете? — немного иронично поинтересовался у Риты Альберт, сладко проспав в тёплом номере почти до обеда.