Виталий Вавикин - Обратная сторона. Том 1

– Пожалуйста, прости, – она сжала его лицо испачканными в его же крови ладонями и наклонилась, пытаясь поцеловать в губы. Рег уклонился. – Ну пожалуйста! – взмолилась Луиза. Сейчас казалось, что единственным способом извиниться будет поцелуй. Нежный, страстный. А потом, если Рег захочет, то они смогут открыть гараж, запереться в сумрачной прохладе и… Воспоминание о сумраке напомнило и о страхе. А что если она не сходит с ума? Что если…

Луиза отстранилась от Рега и пристально посмотрела на его лицо.

– Не понимаю, что на тебя нашло, – пробормотал он, пытаясь подняться. – Если не хочешь, чтобы я обнимал тебя, то могла бы так и сказать, – он замолчал, оценивая расстояние, которое пролетел после того, как Луиза оттолкнула его. В памяти всплыл бредовый рассказ Дэйвида о том, как сестра подняла коробку передач. Нет, такого не бывает. Рег заставил себя улыбнуться. – Ну и сила же у тебя! – глуповато сказал он, протягивая Луизе руку, чтобы она помогла ему подняться. Луиза сжала его ладонь. И снова он показался ей легким, как котенок. Хотя, скорее всего, помощь была символической – парень сам поднялся на ноги. – Если у тебя нет настроения, то… – Рег замолчал, потрогал разбитую голову. Еще по молодости он знал, что даже небольшая рана на голове может кровоточить так, словно смерть неизбежна, а через зияющую дыру черепа вылезают мозги.

– Очень больно? – спросила Луиза, но раскаянья в ее голосе явно поубавилось.

– Переживу, – Рег вытер рукавом рубашки кровь с лица. – Могу я спросить? – он выдержал паузу, вспоминая недавний поцелуй, на который она так и не ответила. – Я что-то сделал не так или причина в тебе?

– Я не знаю, – честно сказала Луиза. В памяти снова возникли отвратительные воспоминания произошедших с Регом перемен. – Мне нужно подумать, – она развернулась и решила, что лучшим сейчас будет прекратить этот разговор.

– Тебя подвезти? – крикнул ей в спину Рег.

– Нет, – она вышла со двора автосервиса.

Теплое солнце. Свежий ветер. Отсутствие прохожих, с которыми нужно улыбаться и обмениваться банальными любезностями. «Странно. Очень странно», – думала Луиза, хотя думать не хотелось совсем ни о чем.

Рег сел в машину и включил зажигание. Двигатель заурчал. «Странно. Очень странно», – подумал Рег. В памяти возникли те ночи, которые они провели с Луизой. Никогда прежде она не разыгрывала из себя недотрогу. Никогда не отличалась излишней склонностью к истерикам и капризам. Обыкновенная девчонка из маленького города. Без фантастических претензий и запросов. Но сейчас… что-то изменилось.

Рег проехал мимо Луизы. Хотел притормозить и еще раз спросить, не подвезти ли ее, но не стал. «Нужно будет поговорить с Дэйвидом, – решил он. – Если кто-то и сможет объяснить ее странное поведение, то кому это быть, как не брату?»

Луиза проводила удаляющийся красный пикап отрешенным взглядом. Что же с ней происходит? Желание встретиться с Данинджером и задать ему эти вопросы стало настолько сильным, что она едва не позвонила ему. Его визитная карточка выглядела сейчас единственным спасательным кругом, за который она может схватиться. Но что она ему скажет? Луиза подумала, что если ее догадки окажутся верными, то скоро и Данинджер начнет видеть нечто подобное, что и она. Мысль об этом принесла жалость. Не будет ли лучше предупредить его? Или же на фабрике знают об этом и прямо сейчас пытаются разобраться в природе этого явления? А как же быть с болезнью Дэйвида? Неужели он заразился от нее?

Луиза вспомнила мучения, которые перенесла за время своей болезни. «Кажется, в «А-синтез» есть вакцина», – пронеслось у нее в голове. Следом за этим пронеслась мысль о докторе Дэе. Если она ничего не путала, то вакцина не смогла помочь ему. Он умер из-за того, что заразился от своего пациента. И теперь она заразила своего брата. Или же не она? Что если это просто случайность или воздействие работы фабрики?

Луиза свернула на перекрестке, решив, что просто обязана встретиться с женой доктора Дэя. Он спас ее ценой своей жизни. Он спас ее, не оставив достоверных сведений о лечении. Но теперь болен ее брат, которого тоже нужно спасти. Луиза подумала, что, возможно, сможет что-то узнать. Решила, что просто обязана навестить Шэрон Дэй, хотя бы ради брата, чтобы попытаться спасти его жизнь. Мимо проехал старый седан старика Дювейна. На мгновение воображение нарисовало Луизе, что Дэйвид проживет долгую жизнь и превратится в такого же дряхлого старика, страдающего артритом и маразмом. «Так и будет, – решила Луиза, и от мысли об этом на душе у нее стало тепло и спокойно. – Так просто обязано быть».

Когда Луиза добралась до дома доктора Дэя, его жена стояла у плиты. Последние дни она так и не смогла признать смерть мужа. Понимала, что его нет, но не думала об этом, не пыталась смириться или оплакать потерю. Даже обед она по-прежнему готовила на двоих. Дети обещали приехать на похороны, но Шэрон не думала о них. Последнее десятилетие они объявлялись раз в год, а то и реже, и вся ее жизнь была сосредоточена вокруг этого дома и мужчины, который, несомненно, любил ее, несмотря на то что за плечами они оставили не один десяток прожитых совместно лет.

– Миссис Дэй! – позвала ее Луиза и снова постучала в дверь.

Шэрон отошла от плиты, убавив огонь, и пошла открывать. Последние дни состарили ее на десяток лет. Долгие одинокие дни. Миссис Дэй прищурилась, разглядывая Луизу. На ее покрытом испариной лбу появились глубокие морщины.

– Миссис Дэй, я Луиза Маккоун. Ваш муж лечил меня и…

– Я помню, – оборвала ее Шэрон. Оставив дверь открытой, она пошла обратно в дом. – Ты заходи, у меня обед почти готов… На двоих… Так что…

– Я не против, – Луиза послушно прошла на кухню.

Свет в прихожей не горел, и далекие окна не развеивали сгущающийся полумрак. Тени ползали по скудному интерьеру. Луиза наблюдала за ними, ожидая, что сейчас зрение снова начнет играть с ней в свою ужасную игру, но ничего не происходило.

– Вот, – Шэрон выдвинула из-за стола старый стул. – Можешь сесть. Сейчас я закончу, и мы сможем поесть, – ее руки вздрогнули. Луиза заметила, что она старательно избегает встречаться с ней взглядом. Гостья рождала в ней воспоминания, и Шэрон, глядя на нее, не могла не вспоминать о смерти мужа.

Луиза кашлянула, пытаясь собраться с духом и начать разговор, но решимость лопнула, как воздушный шар, уступив место чувству вины. Доктор умер из-за нее. Она отобрала у этой женщины мужа, и будь она сама на ее месте, то, наверное, не смогла бы пригласить виновника в дом и уж тем более усадить за стол и накормить обедом. Луиза поджала губы, понимая, что выдает желаемое за действительное. Взгляд ее скользнул по груде немытой посуды в раковине.