Виталий Астапенков - Happy Гор Day (CИ)

– Без Светы?

– Мы здесь закладку оставим и, если что, подняться теперь будет не долго.

– Я останусь, – сказал Аристарх глухо, но Глеб покачал головой.

– Не дури. Ты и так уже начудил со своей высадкой. Подстрахуешь на спуске. Потом ещё раз пойдём. Если, как рассказываешь, твоя Света летает, она вполне может сейчас ждать у вертолёта.

– Может-не может, – проворчала Яна. – Но я устала и от подстраховки не откажусь.

Оксане показалось, что девушка лукавит: скорее всего, просто не хочет оставлять на склоне свихнувшегося спасателя. Яна им явно не верила. Ни ей с Дэном, ни Аристарху, и Оксана не могла её за это винить.

Над площадкой повисло напряжённое молчание. Все ждали, что решит Аристарх.

– А почему меня никто не спрашивает, – вдруг сказала Оксана. – Я тоже без Светы не пойду.

Вместо ответа её подняли в четыре руки, и пока извивающаяся Оксана вопила: «Отпустите, маньяки! Я вам не лошадь!» – Яна выскользнула из своей сбруи и принялась надевать её на девушку. Потом застегнула карабином ремни и указала на трос.

– Будем спускать тебя сидя, – Оксана с удивлением осознала, что к ягодицам прижато что-то вроде неширокой доски, – так что не дёргайся, иначе покалечишься о скалы.

Оксана мгновенно притихла и зажмурилась.

Глаза она открыла у подножия уходящий ввысь стены кратера, где с неё стягивал амуницию неведомо как спустившийся раньше Дэн.

– Пойдём, – сказал он, обняв её за плечи. – Видишь, там пилот костёр развёл?

Оксана строптиво вырвалась и побрела к вертолёту и яркому кругляшу костра. Дэн шёл следом и что-то успокаивающе бормотал, но девушка не слушала. Добредя до вертолёта, она на миг остановилась, всматриваясь в фигуру у огня, и с воплем: «Ах, ты... нехорошая!..», метнулась к костру.

Света вышла на тропу в самом конце подъема вдоль каменной реки.

«Не поняла, – подумала она, озираясь, – а где Юля? И почему вечер?»

Тоненький вой с взвизгивающими нотками ввинтился в уши, у Светы даже зубы заныли. И доносился он из-за огромного обледенелого валуна в самом истоке каменной реки. Она с сомнением посмотрела на свои потрёпанные кроссовки и осторожно шагнула на лёд. Немного постояла, затем стала обходить валун, упираясь и перебирая руками по холодному камню. Двигаться было тяжело, ноги скользили, как коньки фигуристов, и время от времени то одна, то другая срывались с ненадёжного покрытия, заставляя замирать этакой растопыркой и стукаться лбом о твёрдую поверхность.

«Похоже, синяки на лбу будут цвести махровым цветом», – мелькнула мысль и сразу исчезла, потому что, плавно завернув за довольно округлый край валуна, Света уткнулась в непонятно как возникшую в камне высокую, прямоугольную нишу двухметровой глубины с полуметровым порожком. Здесь, с трудом умостившись на торчавшем вверх выступе и подвернув под себя одну ногу, сидела Юля и тихонько выла. Глаза у неё были закрыты.

Света навалилась грудью на порожек.

– Эй, – окликнула она негромко. – Юля!

Юля приоткрыла один глаз, скользнула взглядом по Свете и, со стоном поменяв ноги, снова завыла.

Света напружинилась, толчком хотела было забраться в нишу, но кроссовки соскользнули, и она впечаталась носом в скальный уступ. До крови. Было больно, и Света озверела.

– Хватить выть! – рявкнула она, и, осторожно подтягиваясь, всё-таки влезла на порог и наполовину выпрямилась вдоль стенки – больше не дала высота ниши, – нависнув над подругой вопросительным знаком. – Где болит?

Юля замолчала, но глаз так и не открыла, только втянула голову в плечи и сжалась, похожая на взъерошенную выдру, так, во всяком случае, показалось Свете.

Света пару раз глубоко вздохнула, успокаиваясь, и осторожно потрясла Юлю за плечо.

– Юля, это я, Света. Что болит?

– Всё, – пробормотала Юля.

– Что – всё? – не поняла Света.

– Руки, ноги, спина, голова, – монотонно завела Юля.

– Шея, – подсказала Света, – уши.

– Шея, – подтвердила подруга.

Света хмыкнула.

– Совесть, – сказала она.

Юля сбилась.

– Что?

– То, чего у тебя нет. – Света снова хмыкнула. «Что-то я расхмыкалась», – подумала она. – Хватит придуриваться! И глаза открой!

– Ага, я открою, а ты укусишь, как в прошлый раз.

– Когда это я тебя кусала? – возмутилась Света, лихорадочно перебирая в памяти всю историю их знакомства. Так, на всякий случай.

– Недавно. – Юля открыла глаза. Поскольку она сидела, а Света неудобно корячилась, упираясь попой в неровный край валуна, то и увидела она лишь порванную ветровку и грязно-белую футболку, сквозь которую пробивалось золотистое сияние из-под сердца.

– Юлька! – Света снова осторожно потрясла подругу за плечо – глаза у той начали закатываться. – Да я это, я. Света.

Юля вдруг очнулась. Окинула взглядом Свету и сказала:

– Ты – Света, поэтому и светишься.

– Ну, да, – согласилась Света. «Главное не возражать», – подумала она. – Похоже, и у этой кукушка съехала». – Я – Света и свечусь. Была бы я Оксаной – я бы оксанилась.

– Что ты меня за дуру держишь? Ты не Оксана. Оксанку в лагере чёрные съели, – она всхлипнула. – И Свету с ней. А ты мне просто мерещишься. – И Юля снова тоненько завыла.

Света потеряла дар речи. Потом прижала к себе дурную голову и начала гладить по волосам, успокаивающе приговаривая:

– Никто нас не ел. И Ксюха живая, и я, и Дэн.

Юля обхватила её руками, понемногу успокаиваясь, и с надеждой поглядела на Свету.

– Это правда, ты.

Света кивнула.

– И Оксана живая?

– И Оксана. Лучше расскажи, что с тобой было, мы чуть с ума не сошли. Исчезла куда-то…

Юля немного посопела. Свете показалось, что со стыдом.

– Ну, когда чёрные эти накатились, я с перепуга запрыгнула на камень, а там щель такая, и я в неё угодила. Головой о что-то шмякнулась и вырубилась. Не знаю, сколько провалялась, долго, наверное. А когда очнулась, темень вокруг, а потом с одного конца вроде что-то серое такое, как штора. Я к ней подошла, ещё два раза упала, коленку вот содрала. – Она чуть приподняла левое колено, демонстрируя продольную дырку на штанине. – Ну, подошла, а штора эта шелестит, то есть гудит, то есть…ну, не знаю, звук какой-то. И так вдруг спать захотелось, что я прямо в штору и повалилась. Только… – Юля замолчала.

– Что только? – подстегнула Света, прождав какое-то время и уже предчувствуя, что сейчас услышит.

Юля отстранилась, и первый раз за всё время посмотрела Свете в глаза.

– Это не штора была, сеть не сеть, и в ней картинки разноцветные, и если приглядываешься, они увеличиваются. Я руки выставила, когда падала, а там такая баба чёрная, и меня за палец укусила. Я в сторону рванулась и в другую ячейку выпала. Сюда вот. И сижу теперь, извелась вся. А тут ты, – она робко улыбнулась. – Знаешь, как одной страшно?