Виталий Астапенков - Черный Тёть (СИ)

Аристарх от неожиданности нажал на тормоз, и все в кабине дружно клюнули носами вперёд. Девушки приложились о спинки передних сидений, бабу Фросю удержал ремень. Двигатель зачихал, но не заглох.

– Ты рули, давай, нормально, – обрушилась старушка на молодого человека. – Не хватало мне под старость лет ещё в аварию угодить!

– Извините, – сказал Аристарх. – Это я от неожиданности. Больше не повторится.

– Смотри у меня! – пригрозила бабушка. – А то как вылезу…

«Как выпрыгну! Как пойдут клочки по закоулочкам!» – закончила про себя Света, и вслух спросила:

– А что за исследования, не знаете?

– Искали там…

– Марганцы? – вырвалось у Оксаны.

– Какие марганцы? – удивилась баба Фрося.

– Ну.. марганцевые породы, – Оксана бросила взгляд на Свету, – которые авторитет какой-то криминальный найти хотел.

Свете показалось, что старушка едва не присвистнула от удивления, а самой ей захотелось спрятаться под обшарпанный коврик на полу салона.

– Во-первых, никакой не авторитет. Тогда мы и слов-то таких не знали. Доктор наук был с помощниками. Исследования проводили от Академии Наук. Тогда по всей стране экспедиции ездили, не то, что сейчас. Было такое Постановление Правительства об организации Комиссии по изучению аномальных явлений.

– Да, – подтвердил Аристарх, не отводя взгляд от дороги. – Только, по-моему, они НЛО занимались.

– И НЛО и всем прочим. А у нас трактор тогда под землю ушёл, вот парторг с директором и пригласили учёных разбираться, чтобы слухи пресечь.

– Тот самый трактор! – ахнула Оксана. – Чёрный? Который с мёртвым трактористом поле пахал? С Василием?

Старушка протянула руку и потрогала лоб девушки.

– Вернёмся со мной из магазина, я тебе успокоительного накапаю, – сказал она с тревогой. – Что-то ты заговариваешься.

– Как же так? – возмутилась Оксана, дёрнув Свету за карман джинсов. – Ты же сама рассказывала!

Света быстро сделала вид, что её здесь нет, и вообще, Оксану она впервые видит.

– Ну ладно, Светик, – зловеще протянула подруга. – Ох, и припомню я тебе…

Света сделала быстрый жест: не мешай, мол, и обратилась к бабе Фросе:

– И что за эксперименты проводили?

– Откуда ж я знаю, – сказала старушка. – Что-то такое с сейсмикой связанное. По-началу, когда трактор провалился, наши думали, что торфяник под землёй горит, да только какой тут торфяник? Приехала экспедиция, снимки из космоса нам показывали, ультразвуком, по-моему, пытались что-то там просвечивать, даже шурфы закладывали, взрывали. Долго, помню, возились, почти всё лето. Ну, и лекции нам в совхозе читали. Хорошие были люди. Я тогда в совхозной бухгалтерии работала молодым специалистом.

– На моём участке? – жадно спросила Света.

– На твоём. Только там тогда участка никакого не было, одно расчищенное от деревьев поле.

– И к какому выводу они пришли?

– Учёные-то? Да ни к какому. Мнения у них разделились. Одни считали, что тут карстовые пещеры, другие уверяли, что этого не может быть. Помню, как они ругались, только что пух не летел. Но – вежливо всё, без матов. Не то, что сейчас. В отчёте, правда, всё равно написали, что виноват карстовый провал; нам потом в дирекцию официальное письмо пришло.

Света разочарованно вздохнула. Таившаяся надежда узнать, что происходит на родных грядках, таяла куском сахара в горячем кофе.

– Да, – продолжала баба Фрося. – Хорошее было время. И люди хорошие, дружные. Кабы не несчастный случай, вообще то лето вспоминать одно удовольствие.

– Какой несчастный случай? – встрепенулась Света.

Баба Фрося пожевала губами и задумалась.

Ефросинья Андреевна, в просторечье – Фрося, молодой специалист, присланный в совхоз по распределению, сидела на пеньке от берёзы и с интересом следила, как приделанный к ГАЗ-66 гидравлический бур быстро уходит в расчищенную землю, оставляя небольшую насыпь вокруг вращающегося стержня. Буром, с приваренного к специальному швеллеру стального щитка с двумя кнопками и рукоятью, управлял невысокий чернявый парень лет тридцати. Павел, совмещавший должности шофёра, взрывника и бурильщика. Дождавшись, когда стальной стержень погрузится на всю длину, он нажал красную кнопку, останавливая работу, поднял вверх рукоять и запустил обратное вращение, нажав зелёную кнопку. С тонким воем бур вылез из земли, разбрасывая по сторонам остававшиеся на наклонном остром лезвии-ленте куски глины. Павел прикрыл руками голову, и выключил механизм.

В воцарившейся тишине сразу стали слышны заглушённые прогрессом птичьи трели и негромкая ругань двух взрывников из стоящей неподалёку палатки. Что-то они там делили: не то, кому тащить на себе взрывчатку, не то, кому готовить обед. Павел поморщился в ту сторону, потом улыбнулся Фросе и помахал рукой.

– Ну как? – Он хлопнул ладонью по борту машины. – Мощь! Вручную бы ещё день возились.

Фрося окинула взглядом довольно большой участок с рядами аккуратно пробуренных скважин и согласно кивнула.

– А дальше, что будете делать?

– Дальше будем заряды закладывать. Но ты уже здесь сидеть не будешь. Нельзя по технике безопасности.

– Ну, вот, – расстроилась Фрося, – а я-то хотела взрыв посмотреть, как поджигать будут.

– Посмотришь, – обнадёжил её Павел. – Только не отсюда. Близко. И поджигать никто ничего не будет, вчерашний день это. Есть такая штука – электричество. Вот его-то мы и поставим на службу народному хозяйству.

Фрося засмеялась. Ей нравился и Павел, и его интересная работа, и беззлобное перешучивание ребят, и сам воскресный день, яркий и солнечный, окруженный пряной зеленью жаркого лета. Она встала и подошла к буру, осторожно провела пальцами по острой кромке, стирая земляную пыль.

– Когда взрывать будете?

– Сегодня вечером, – сказал Павел. – Сейчас пообедаем, заряды заложим, всё проверим и оцепление выставим.

– Какое из вас оцепление? – Фрося снова засмеялась. – Из троих-то человек.

Павел покачал головой.

– Все будут участвовать, весь состав и милиция из района.

– А почему вечером, а не утром?

– Сначала так и хотели, потом решили, что одного сторожа площадку с зарядами охранять мало, и милиция уже здесь. – Он подхватил Фросю под руку. – Идём обедать.

После обеда чуть осоловевшую девушку отвели подальше на взгорок и усадили спиной к шершавой, нагретой солнцем коре сосны. Отсюда отлично просматривалась проплешина в лесу ниже по склону. Там сновали невысокие фигурки в брезентовых робах, таскали какие-то мешки и ящики, аккуратно что-то опускали в невидимые отсюда шурфы и засып а ли землёй; время от времени снизу доносились невнятные возгласы. Понемногу глаза девушки начали закрываться в расслабляющем шуме листвы берёз и осин, прорез а вших некогда цельный бор, и росших на пятачках земли, где в своё время вырубили могучие сосны. Фрося повертела головой, поудобнее пристраивая затылок на стволе, и соскользнула в тёплый и яркий сон.