Сергей Шведов - Инкуб

– Ты лучше подумай, как будешь оправдываться перед судом, Владислав Сергеевич, – горько усмехнулся Верещагин.

– До суда еще дожить надо, Анатолий Викторович, – покачал головой Годунов. – Решающая битва нами проиграна, но мирный договор мы еще не подписали.

– Думаешь, он нас в покое не оставит? – спросил упавшим голос Борис Смагин, возникший похмельным страдальцем в дверях кухни.

Годунов посчитал вопрос риторическим и отвечать на него не стал. Опухший от впечатлений и пьянства детектив потянулся к бутылке, но с задачей не справился, и Верещагину пришлось наполнить Боре стакан.

– Аркадий Савельевич звонил, – спокойно продолжал Годунов. – Звал в офис на совещание.

– Не поеду, – взревел раненным зверем Смагин. – Пошел он со своим инкубом куда подальше.

– Я бы на твоем месте, Боря, умерил пыл, – холодно заметил Годунов. – За тобой числится похищение человека и участие в двух убийствах. Прежде чем ложиться на дно, надо по возможности замести следы. Задача понятна?

– Так точно, – ответил за всех ликвидатор Зуб.

Аркадий Савельевич был чисто выбрит и одет с иголочки. Бурная ночь почти не оставила следов на его внешности, если, конечно, не считать подрагивающих рук и боли в пояснице. Впрочем, к последней неприятности инкуб не имел никакого отношения. Давали о себе знать побои, полученные от родной милиции. Завадский обменялся рукопожатиями с гостями и, морщась, присел на стул.

– Убитых уже убрали, – произнес он глухо. – Милиция сейчас пытается установить их личности.

– Это вряд ли, – покачал головой Годунов. – Большинство из моих людей давно уже жили под чужими паспортами. Никаких бумаг на задание они, естественно, не брали. Даже если кого-то из них опознают, то я останусь вне подозрений. На службе наши пути не пересекались.

– Значит, со стороны правоохранительных органов нам ничего не угрожает, – подвел итог обсуждению Завадский. – Разве что, пригласят как свидетелей. Кстати, следствие по делу о взрыве особняка Брагинского ведет Страхов Валерий Игоревич. Что же до происшествия в моем бывшем доме, то оно расследуется отдельно.

– Почему? – удивился Верещагин.

– В милиции и прокуратуре не усмотрели связи между двумя этими преступлениями, – пожал плечами Завадский. – Им, как говорится, видней. Кстати, моя бывшая супруга и нынешняя владелица усадьбы уже успела выразить протест городским и областным властям по поводу бесчинств, творящихся в элитном поселке «Рябово». В ответ мэр города Полосухин заверил взволнованную общественность, что меры уже приняты – у охранной фирмы «Цербер», взявшейся обеспечивать порядок на вышеназванном объекте, отобрана лицензия. Сейчас «церберов» трясут правоохранительные органы. Меня тоже допрашивали. Я сказал, что в особняке обычно находился сторож, но в ту ночь он отпросился по своим делам. За особняком присматривал я сам, но ничего подозрительного до взрыва не заметил. Верещагину следует зайти к Страхову и объяснить, как и почему он оказался на месте взрыва. Тебя, Анатолий Викторович опознал кто-то из наших соседей. Не думаю, что следователь будет слишком усердствовать, да и отговорка есть, поскольку ты живешь не так уж далеко от усадьбы Брагинского. Имя Смагина пока не упоминалось, но если кто-то из охранников его назовет, то ты, Боря, сошлись на меня. Мол, заночевал у Завадского. Я подтвержу. Что касается Хлестова, выдававшего себя за омоновца, то кроме примет самого общего характера у правоохранителей ничего на него нет. Все-таки форма обезличивает человека. Да и темно было.

– Остается инкуб, – глухо проговорил Верещагин.

– Пока с этой стороны все тихо, – развел руками Завадский. – Возможно, у следователя имеются о Кирилле кое-какие сведения, но при мне Страхов о нем даже не упоминал.

– И не упомянет, – зло проговорил Анатолий. – Если мы сами не поставим вопрос о Мартынове ребром.

– Ты с ума сошел! – возмутился Завадский.

– Нет, Аркадий, он прав, – неожиданно поддержал Верещагина детектив Смагин. – Своими силами нам с монстром не совладать. Пусть им соответствующие структуры занимаются. Пора вывести этого молодца на чистую воду.

– Я скажу, что видел Мартынова в доме Завадской в ночь убийства, – спокойно произнес Анатолий Викторович. – Кстати, мои слова вполне могут подтвердить охранники. Он ведь действительно был в ту ночь в поселке.

– Мы сильно рискуем, – с сомнением покачал головой Аркадий Савельевич.

– В данном случае риск оправдан, – возразил ему Годунов. – У инкуба сразу же появится куча забот, что надолго отвлечет его от мыслей о мести.

– Хорошо, Анатолий, – поморщился Завадский. – Попробуй.

Следователь Страхов встретил ценного свидетеля с улыбкой на устах и настороженностью во взоре. Валерий Игоревич от природы отличался цепким умом, а кроме того обладал эксклюзивной информацией, позволявшей ему делать далеко идущие выводы. С вице-мэром он держался вежливо, но без угодливости, да и давнее знакомство позволяло ему выбрать верный тон в разговоре с высокопоставленным чиновником.

– Я бы сам к вам пришел, Анатолий Викторович, но раз вы уже здесь, то давайте обсудим ночное происшествие.

– Давайте обсудим, – согласился Верещагин, присаживаясь на предложенный стул. – Тем более что мне есть о чем с вами поговорить. Более того я готов сделать важное заявление по поводу смерти одного ответственного лица.

– Слушаю вас, – склонил голову к бумагам следователь, выражая тем самым готовность сохранить для потомства все мысли Анатолия Викторовича.

– Вчера в доме Завадских проходила вечеринка, – начал с главного Верещагин. – Среди гостей были вице-губернатор Кобяков с супругой и Кирилл Мартынов с незнакомой мне женщиной.

– Вы говорите это с чужих слов, Анатолий Викторович, или вы видели их собственными глазами?

– Я заходил к Елене Семеновне в девять часов вечера. Застолье в доме только начиналось.

– Видите ли, Анатолий Викторович, я расследую дело о взрыве дома Брагинского, происшествием в усадьбе Завадских занимается Владимир Семенович Синцов, вы, вероятно, его знаете.

– Дело в том, что я видел Мартынова на развалинах особняка с автоматом Калашникова в руках. Где-то примерно в час ночи. Это он стрелял в тех несчастных.

– Вы уверены, Анатолий Викторович? – с нажимом спросил Страхов. – В темноте и суматохе нетрудно было ошибиться.

– Я требую, чтобы вы занесли мои слова в протокол, Игорь Валерьевич, – холодно бросил Верещагин.

– Уже занес, – кивнул следователь. – Но насколько я понимаю, у вас есть своя версия этого преступления.

– Есть, – не стал спорить Верещагин. – Кирилл Мартынов является любовником Светланы Кобяковой, о чем знают все, включая ее мужа. Эдуард ревновал свою жену и решил устранить соблазнителя. Видимо, именно он нанял тех людей, которые сначала напали на Мартынова в доме Завадской, а потом преследовали его до усадьбы Брагинского. Кирилл попытался укрыться в доме своего отца, но безуспешно. Преследователи взорвали особняк, и Мартынову пришлось вести с ними нешуточный бой. Не исключаю, что юноша знал о готовящемся на него покушении и привел с собой в поселок целую свору псов-людоедов, с помощью которых сумел отразить нападение. Что касается Кобякова, то он был убит еще в доме Завадской, во время вспыхнувшей ссоры между ним и Мартыновым.