Роберт Стайн - Лучшая подруга. Поцелуй убийцы. Богатая девочка. Побег

— Думаю, нам пора возвращаться в школу, — сказала Триш, нахмурившись.

— Что мне делать? — снова спросила Бека, стараясь владеть своим голосом. Она снова посмотрела на стоянку.

Взявшись за руки, Хани и Эрик медленно направлялись в их сторону.

— Тебе нужно вести себя достойно, — сказала Триш, поправляя шапочку.

— Достойно? Что ты имеешь в виду? — спросила Бека.

— Просто скажи, что не хочешь больше дружить с ней.

Два больших черных дрозда с громким криком пролетели прямо над их головой.

«Как бы я сейчас хотела улететь вместе с ними!» — в отчаянии подумала девушка, глядя, как приближаются Хани и Эрик.

— Но если я скажу это Хани, кто знает, какова будет ее реакция, — проговорила Бека. — Она такая эмоциональная, просто сумасшедшая. В самом деле! Я даже думаю, что Лайла разбилась из‑за нее!

Триш с тревогой посмотрела на подругу:

— Не преувеличивай, Бека. Это паранойя. Хани может быть жуткой дрянью, может копировать тебя во всем, но если ты начнешь бросать такие безумные обвинения…

Триш не успела закончить фразу.

— Ты слишком плохо ее знаешь, — возразила Бека.

Посмотрев вперед, она заметила, что Эрик вдруг резко повернулся и зашагал по направлению к школе. Хани осталась одна. Она махнула девушкам рукой и побежала к ним навстречу.

«Эрику, должно быть, стало стыдно», — подумала Бека.

— Привет, Бека! — окликнула ее Хани. Она остановилась прямо перед Бекой, запыхавшись, с широкой улыбкой на лице.

— Привет, — без всякого энтузиазма ответила Бека.

— Что ты здесь делаешь? — спросила Хани.

— Разговариваю с Триш.

— О! — казалось, Хани впервые заметила Триш. — Привет!

Триш кивнула.

— Можно с вами?

Бека покачала головой:

— Не сейчас, Хани. Мне нужно поговорить с Триш о личных делах.

— О личных делах?

— Да, — холодно ответила Бека.

Хани открыла рот. Ее серые глаза удивленно расширились.

— Что происходит, Бека? — спросила Хани обиженным голосом. — У тебя есть что скрывать от лучшей подруги?

— Именно поэтому я разговариваю с Триш, — подчеркнуто ответила Бека.

«Вот так, — думала Бека. — По‑моему, достаточно ясно. Теперь, может быть, Хани поймет намек».

Лицо Хани густо покраснело, но его выражение оставалось непроницаемым. Никаких эмоций. Она сунула руки в карманы своей длинной куртки и повернулась к Беке спиной.

— Поговорим позже! — бросила она через плечо и бегом направилась к школе.

— Это было круто! — усмехнулась Триш. — Так ей и надо! — Триш хихикнула: — Думаю, Хани получила по заслугам.

Бека даже не улыбнулась. Ее вдруг охватило внезапное чувство сожаления, смешанное со страхом.

— Мне бы не следовало быть такой грубой! — прошептала она.

— Нет, ты поступила правильно, — возразила Триш. — Ты терпела слишком долго. Это был единственный способ избавиться от нее.

— Будь осторожна, Триш! — сказала Бека, нервно кусая ногти.

— Да? Что ты имеешь в виду?

— Будь осторожна. Я знаю, это звучит глупо. Может быть, это паранойя. Но я правда думаю, что Хани очень опасна. Если она ревнует, если в самом деле она разозлится на тебя, она может попытаться что‑то сделать.

Триш весело засмеялась и покачала головой:

— Остынь, Бека, успокойся! Ну что, в самом деле, она может сделать?

— Сама будь осторожна, не простудись, — сказала Триш, когда девушки вошли в теплое помещение школы. — Тебе нельзя пропустить мою рождественскую вечеринку.

— Я буду в порядке, — сказала Бека, которая все еще не могла согреться. — Поговорим позже, Триш. Спасибо, что согласилась погулять со мной,

Бека махнула ей рукой, затем повернулась и направилась прямо по коридору к своему шкафчику. Ей все еще нездоровилось.

— Не нужно мне было выходить на улицу в такой холод! — ругала она себя.

Бека помахала рукой знакомым ребятам, свернула за угол. Взглянув мимоходом на настенные часы, она убедилась, что до конца обеденного перерыва осталось всего десять минут.

«Отлично, — подумала Бека, — у меня еще есть время, чтобы забежать в туалет и собраться с мыслями».

Обойдя группу мальчишек, которые, весело смеясь, играли в хлопки, Бека остановилась перед своим шкафчиком. Его дверца была приоткрыта.

— Я точно помню, что запирала ее, — подумала девушка.

Она открыла дверцу и застыла от изумления.

Бека повернулась к своей соседке, Кари Тейлор, которая в этот момент открывала свой шкафчик.

— Бека, что случилось?

— Посмотри сама, — сказала Бека.

— О! Какой кошмар! — воскликнула Кари, заглядывая в шкаф, через плечо Беки. — Кто‑то тут все испортил!

— Все! — с горечью подтвердила Бека.

Ее учебники, всегда аккуратно сложенные стопками на верхней полке, были грудой свалены на дне шкафа. Тетради измяты, многие страницы вырваны. Шерстяной шарф, который она хранила в этом шкафу, клубком валялся под ворохом испорченной бумаги. Повсюду валялись карточки из картотеки ее исследовательской работы.

— Как грубо! — воскликнула Кари. — Кто мог такое натворить?

Она положила руку на дрожащее плечо Беки.

— Тебе нужно все рассказать классному руководителю!

— Да, я знаю, — ответила Бека.

Ее охватил внезапный приступ тошноты. Она заставила себя не смотреть на весь этот разгром.

— Кто мог это сделать? — повторила Кари. Вокруг уже толпились ребята.

— Я знаю, кто это сделал! — подумала Бека.

Сомнений быть не могло. Хани.

«Как это глупо, по‑детски. Я задела ее чувства, а она, в отместку, испортила все мои вещи».

— А‑а‑а! — отчаянно закричала Бека и бросилась прочь.

— Бека, ты куда? — окликнула ее Кари.

— В туалет! — на бегу ответила Бека.

Она растолкала ватагу малышей, по какой‑то причине одетых сегодня в парадную форму, и понеслась вниз по коридору. Звуки голосов эхом отзывались в ее ушах.

Скорее.

Женский туалет был в самом конце коридора.

Бека тяжело дышала.

Бледно‑серый свет зимнего дня проникал внутрь туалетной комнаты сквозь высокое замерзшее окно.

У умывальника стояла Хани в своей длинной куртке.

— Ох! — вскрикнула Бека.

Хани обернулась, удивленно взглянула на нее.

— Привет. — Хани спокойно закрыла кран и взяла бумажное полотенце.

— Хани! — заорала Бека. Она чувствовала, что теряет над собой контроль, но не могла больше сдерживаться. Она слишком долго сдерживалась. — Как ты могла!

От удивления Хани широко открыла глаза. Она перестала вытирать руки.

— Что?

— Как ты могла?

— Что, Бека, о чем ты?

— Ты прекрасно знаешь, о чем я, лгунья!

Хани смяла бумажное полотенце и уронила его на пол.

— Бека, ты очень громко кричишь. — Вместо удивленного выражения на ее лице появилось озабоченное: — С тобой все в порядке?