Роберт Стайн - Ещё, ещё, и ещё ужастики

— Он не работает.

— Дай взглянуть, Брэд, — моя пятнадцатилетняя сестра вцепилась в «Уокмен», который я держал в руках, и рванула его с такой силой, что чуть не оторвала мне голову.

— Эээ! Секундочку! Дай наушники хоть выну! — крикнул я.

Было это рождественским утром. Мама, папа, Келли и я сидели вокруг елки в гостиной и открывали подарки.

Мама с папой подарили мне этот самый «Уокмен», но он оказался сломан. Из наушников не доносилось ни звука.

— Ты их не в то гнездо воткнул, — нахмурилась Келли. — Хоть бы инструкцию на коробке сперва прочел. Вот остолоп!

— Я не остолоп! — заорал я.

— А я говорю — остолоп!

— А я говорю — нет! — еще громче завопил я

— Не называй брата остолопом. Это нехорошо, — укоризненно сказала мама.

— А я тут при чем? Правда глаза колет, — заявила сестра.

— Довольно, — остановил ее папа.

Я засмеялся.

Папа повернулся ко мне:

— Не смейся. Твоя сестра права.

ЧТО?!

— Тебе следовало сперва прочесть инструкцию, — продолжал папа.

— Твой отец прав. Ты вечно ленишься читать инструкции, — сказала мама.

— Ладно. Ладно, — проворчал я. — Все правы.

Я заметил, как Келли ехидно ухмыльнулась мне, пока папа доставал из-под елки последний подарок.

— Этот для тебя, Брэд!

Я потянулся за небольшой коробкой, завернутой в блестящую красную бумагу. Все свои подарки я уже открыл, и подарок от папы и мамы вообще-то должен был оказаться последним.

Я посмотрел на прикрепленную к коробке карточку. Там была надпись: «Для Брэда». А больше — ничего.

— От кого это? — спросил я.

Никто не знал.

Я сорвал бумагу, открыл коробку и заглянул внутрь.

— Ааааа. Всего лишь Кушбол. [1] Кушбол (англ. Koosh ball ) — мячик, состоящий из резиновых нитей, приклеенных к мягкому шарику. (Здесь и далее — примечания переводчика).

— Я его возьму, — Келли выхватила у меня коробочку.

— А ну отдай! Это мое! — я выхватил ее обратно.

У меня этих Кушболов не меньше сотни, но черта с два я позволю дуре-сестрице присвоить что-нибудь мое.

Я вытащил голубой Кушбол из коробки.

Я замахнулся, метя им в Келли.

Но тут же остановился.

Какой-то он был не такой.

Теплый на ощупь.

Я уставился на него — и у меня перехватило дух.

— Смотрите! — крикнул я. — Он… он шевелится!

— Мы, Брэд, на твои убогие шуточки не поведемся, — заявила Келли.

— Говорю вам, он шевелится!

Я разглядывал мячик. Размером и весом он напоминал теннисный. Я смотрел на его голубые резиновые нити. А, понял я, и правда не шевелится. Это просто нити у меня в руке подрагивают. Нормальный Кушбол.

Я пробежался по нитям рукой. Они раздвинулись, а под ними я увидел крохотные пупырышки.

— Эй, глядите! Этот не такой, как все. Должно быть новая модель.

— Как ты меня достал… — Келли вскочила и поспешила вон из комнаты.

А я все смотрел на пупырчатый мячик.

Погодите-ка. Кажется, только что я заметил движение?

Я прищурился.

Да! Я не ошибся!

— Он шевелится! — воскликнул я. — Кажется, он дышит!

Келли вернулась в комнату. Она заглядывала мне через плечо, пока я наблюдал за мячиком. Наблюдал, как он вздымается и опадает, вздымается и опадает. Незначительные движения, но это точно было дыхание!

— Он живой! — воскликнул я.

— Брось его! — взвизгнула Келли, шарахнувшись назад. — Он живой!

— Бросить его? Ты что, сдурела? — Я нежно пропустил резиновые пряди сквозь пальцы — и маленький мячик издал негромкое мурлыканье.

— Это уж слишком! — Келли попятилась еще дальше.

Подошли мама с папой и уставились на мячик у меня в ладони.

— И точно, шевелится, — сказала мама.

— Это какое-то живое существо, — сказал папа. — Хотел бы я знать, что это. — Он почесал в затылке.

— Это потрясающе! Могу я его оставить? — спросил я.

Мама посмотрела на папу.

Папа пожал плечами.

— Почему бы и нет? — решила, наконец, мама. — Разумеется, если будешь хорошо о нем заботиться.

— Класс! — Я водрузил существо на охапку остальных подарков и побежал к себе в комнату.

— Что ты такое? — я присел на кровать и снова взял существо. Я пробежался пальцами по мягким голубым прядкам — и оно хихикнуло!

Ух ты!

Вот это потряс!

Я раздвинул прядки и поискал глаза, нос, рот и уши.

Похоже, таковых не имелось — во всяком случае, я не нашел.

Надо позвонить Роско и рассказать ему, подумал я. Роско — мой лучший друг. У него дома есть хомяк, которого он считает невероятно клевым. Ха! Постойте, вот увидит этого!

Я принялся укладывать странное существо в коробку, как вдруг заметил на дне оранжевый листок бумаги. Я прочел его вслух:

— «Как заботиться о вашем Гронке» .

— Вот ты, значит, кто! — сказал я маленькому созданию. — Ты — Гронк.

Я небрежно отбросил бумажку. Аккуратно посадил Гронка обратно в коробку и поспешил к телефону.

Едва заслышав о Гронке, Роско прибежал на него посмотреть.

— Вау! Вот это круто! — воскликнул он, глядя на существо в коробке.

— Давай возьмем его на улицу! — Я подхватил Гронка, и мы выскочили во двор.

— Дай подержать! — крикнул Роско.

Я кинул ему существо через весь двор.

— Эй! Ему вроде понравилось! — Роско поймал Гронка. — Я вроде смешок слышал!

На улице был кусачий мороз, и я опасался, не слишком ли холодно для Гронка. Но ему все было нипочем — даже пронизывающий зимний ветер. Каждый раз, как мы его кидали, он издавал тоненький радостный смешок. До чего же здорово!

Роско швырнул мне Гронка — слишком высоко, тот пролетел прямо у меня над головой.

О нет!

Я подался назад — и поймал его!

Я облегченно вздохнул.

Гронк вихлял от блаженства всем телом. Его резиновые пряди щекотали мои ладони.

— Эй, а ты прав! — сказал я Роско. — И впрямь кайфует!

Мы кидали Гронка взад-вперед. Взад и вперед… пока я не уронил его!

— Неееет! — выдохнул я, когда он вывалился у меня из руки.

Я стремительно нагнулся — и поймал его прежде, чем он стукнулся о землю! Но что-то было не так.

— В чем дело? — подбежал ко мне Роско.

— Он… он стал тяжелее, — пробормотал я. — Я потому и уронил — не ожидал, что он потяжелеет.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Роско.

— Говорю, он вдруг будто прибавил в весе.

Я поднял и опустил руку с Гронком.

— Да. Он точно потяжелел. Вот. — Я протянул его Роско. — Что думаешь?

Роско взял у меня Гронка и тут же вскрикнул:

— Да он растет!

— Да быть не может! — Я выхватил у него существо… и почувствовал, что все его тело пульсирует. Пульсирует, сжимаясь и разжимаясь в мерном ритме. Пульсирует и растет.

— Он растет! — выдохнул я.

Я с трепетом смотрел, как по резиновым прядям волнами пробегает дрожь. Он шевелился и рос. Становился все больше и больше.