Ята Петри - Второй

Хотя…Кого он мог взять? Меня. И все…Больше некого. В Клинике он особо ни с кем не ладил. Гальцев- вон после скольких уговоров согласился. А Мельник…Мельника Второй под землю бы не потащил. Второй с собой взять мог только того, кому доверял бы полностью. Вот и получалось, что выхода у него не было.

В большую подземную галерею попали часа через два достаточно быстрого хода. Дорога — была более менее нормальной. Намного лучше чем я себе представлял изначально. Вообще — весь этот поход получался не таким как я думал. Без особых трудностей и лишней жути. Обычное подземелье. Просто большой погреб уходящий далеко далеко. Может виной тому ничем не примечательные стены, свод, обычный выложенный кирпичом ход. А вот конечно галерея потрясала.

Огромный сводчатый потолок, ниши выложенный светлым камнем, пол укрытый отшлифованными плитами. Здесь хорошо было бы проводить собрания какой ни будь нетрадиционной церкви, подвергаемой гонению, либо сборы радикально настроенной группы экстремистов. Тишина и покой. Лишь эхо чуть сильнее обычного. С таким эффектом усиления звука, что даже почти бесшумные шаги становились слышны на большое расстояние, а разговор полушепотом гремел не хуже радиотрансляции.

— Теперь надо подумать куда дальше. Путей отсюда несколько — ошибиться не хочется. Какие будут предложения? — спрашивая Мельник, останавливаясь для передыха и координации движения.

— Осмотримся для начала. След должен быть. Хоть какой-то. Если Второй был здесь, то надо искать знак. Может что-то не сильно явное- но точно для своих. Я б точно знак нарисовал. Он же не дурак. Случаи под землей могли быть разные. — говорит Гальцев. Я же молча их слушаю переводя дыхание. Похоже, что прогулка в таком темпе в помещении со слабой вентиляцией не выбила из колеи ни одного ни второго. А я на последних метрах перед галереей хекал как после хорошего забега.

Мы договариваемся о том, кто и что осматривает и расходимся в разные стороны. Я пытаюсь в добавок к фонарю еще и даром светить. Но вижу почему-то сразу несколько призрачных дорожек и понимаю, что не смогу отделить след Второго от любого другого человека, побывавшего в этих местах.

— Хлопчики, а это не пойдет? — слышу я голос Мельника, громом перекатывающийся по каменному залу.

Мы подбегаем одновременно с Гальцевым. Мельник показывает на выложенную у одного из ходов камешками цифру «2» и стрелку.

Очень похоже. Может это его реальный знак? Проверить во всяком случае стоит.

— Продохнули? — спрашивает Гальцев. Я вообще-то не очень, мне б еще посидеть немного, но время терять не хочется.

— Пойдем потихоньку. — говорю я в ответ. — Интересно что там дальше?

Мельник светя фонариком в сторону отмеченного хода как то не сильно уверенно отвечает.

— Я не был в той стороне. Но параллельные катакомбы затоплены. Даже куда толком ход ведет и то не подскажу. По моему, четко к бывшему кладбищу на Подоле… Но опять же- я карт не видел, маршрут не рисовал и даже не слышал что кто-то его проходил.

— Ну, если к бывшему кладбищу- то подойдет. Мы ж в последнее время все по кладбищам выступали. Словно некроманты какие-то, — констатирую факт я.

Воды с каждым десятком метров становится все больше. И буквально через пол чала мы уже хлюпаем по колено в воде. Интересно, а дальше то что. Призрачный след я вижу. Чуть сереющий. Неявный. Радует то, что это действительно след человека, который не так давно по этому ходу шел. Но огорчает полная неуверенность в том, что это Второй. Почему он не оставлял явных следов. Или мы не умеем их искать?

Вода все пребывает. Становится холоднее, чем раньше. Пока еще спасают высокие почти болотные сапоги. Гальцев, как спец по прогулкам в таких вот местах, хорошо подготовился. Я не думал, что за два часа перед операцией можно полностью подобрать нужную экипировку.

Двойку на одной из стен я замечаю первым. Двойка — копотью нарисованная цифра. Толи зажигалкой толи свечкой. Показываю Гальцеву. Он одобрительно кивает. Это уже становится похоже действительно на знак. Две двойки на одном отрезке пути — не может быть просто совпадением.

— Ускорились? — спрашивает Гальцев у меня. Я один торможу процесс. Все-таки не приспособлен я к слишком быстрому перемещению. Разбаловали меня в последнее время ездой на машинах и работой в Клинике без особого движения. Это Второй меня пол зимы гонял, как сидорову козу.

— Ускорились, — отвечаю ему через силу.

Мельнику, похоже, без разницы. Он — товарищ, приспособленный к дальним походам и перегонам. Это чувствуется.

Бредем достаточно быстро. Шумим знатно. Вся живность, обитающая в данном месте, разбегается, едва только заслышав наше топанье, в разные стороны.

А дар рисует странные картинки. Будто бы в воде, точнее по дну идет темная дорожка их спор. Во всяком случае — светиться все соответствующе. И серый фантомный след становится все ярче… Но я не верю тому, что вижу. Споры не могут на дне лежать они слишком легкие они давно бы всплыли. По этому, списываю все на слегка разыгравшееся в темноте воображение.

До определенного момента. До тех пор пока мы не выходим к острову. Самому настоящему. Подземный ход неожиданно расширяется, превращаясь в огромный зал, а по центру этого зала виднеется на пол метра приподнятая из воды каменная платформа, на которой лежат крестообразно четыре сооружения, напоминающие действительно каменные гробы. Вся беда в том, что остров засыпан спорами. Мелкими и плотными. Я свечу фонарем, подхожу ближе, забираюсь на платформу и снова спрыгиваю в воду.

— Ты чего? — кричит мне Гальцев.

— Там старые трупы. Почти куклы. С коконами в полураспаде. С истлевшими зародышами. Не было пищи для развития и они все умерли. Но люди-то изначально пришли в это место сами…Это был их выбор…

Идем дальше. Спор попадается все больше. Такое количество может быть только если где-то ходит взрослый прилипала, причем явно не один. Мне становится страшновато. Темнота подземелья не пугает, а пугает именно возможность встретиться с прилипалами в таком месте. Особо не повоюешь. В темноте только я могу с даром видеть их ауры и то…темная аура в темноте- это слишком сложно.

Мельник ухнул в яму наполненную водой первым. Еще секунду назад он шел впереди меня и вдруг по шею исчез в темной воде. Выволокли его из ямы с трудом. Промок он полностью. Фонарь выронил. Это было самым плохим известием. Гальцев выдал запасной, накинул шнурок на руку и затянул для надежности.

Вторую яму заметили сразу. Я почувствовал и, заорав Гальцеву, уже идущему первым, сказал притормозить. Картинку я видел не четко, но проверить ее не мешало. Те черные споры, которые сияли под ногами, почему-то резко гасли на определенной участке. Проверили. Яма была по глубже первой, если бы кто-то влез, с головой бы под воду ушел.