Ята Петри - Второй

Дальше шли не спеша. Я, включив дар на максимум, смотрел во все глаза. И так вот нашел пару сюрпризов. И еще нашел одну отметку. Туже двойку сделанную копотью.

Это радовало. Даже слишком. Надежда на то, что тут был Второй, стала не призрачной. А вполне явной.

Проход сужался. Воды становилось все больше. Я уже макушкой пару раз задевал свод. Вода поднялась почти по бедра. Ноги намокли. Я замерз. Даже быстрая ходьба не спасала. Зуб на зуб не попадал.

По всем прикидкам шли мы так уже час четвертый.

Ноги ныли. Хотелось сесть даже в воду и отдохнуть хоть несколько минут. Но Мельник настойчиво гнал вперед. Он говорил, что после затопленного участка ход должен круто взять вверх. Но точно он сказать не мог. Не ходил Мельник по этой дороге. Чисто с географией сравнивал местности.

Я механически переставляя ноги, подсвечивая даром, думал о том что в таком темпе я больше получаса просто не выдержу и если не будет перемен в обстановке таки сделаю себе привал посреди подземелья.

Может по этому, я и не заметил темную тень, мелькнувшую впереди. Нет не так. Заметить заметил. Не придал значения. Только когда носом к носу за очередным поворотом столкнулся со взрослым и сильным прилипалой, я понял что мелькало перед глазами за несколько секунд до этой встречи. В меня никогда не стреляли в упор. Я не то что не ожидал. я не поверил. И лишь в тот момент, когда в бронежилет с огромной силой врезалась пуля — вот тут до меня и дошло. Меня отбросило навзничь на спину. Я ушел полностью под воду, одурев от боли и неожиданности. В ответ были два выстрела. Гальцев не даром был хорошим оперативником. Он отреагировал максимально быстро, учитывая обстоятельства.

Когда меня выловили из воды, и прислонили в стене, я реально мало что соображал. Бронежилет не подвел. Но мне казалось, что пара ребер таки сломана — вдыхать воздух было больно. Гальцев, достал из аптечки какой-то препарат в шприце, сорвал зубами упаковку и всадил в плечо лекарство. Минут через десять попустило. Стало значительно легче. Я приподнялся на ноги. Посмотрел вперед. Там в воде плавал труп прилипалы с почти готовым коконом. Свежим коконом. Совсем не давним.

— Ян, идти можешь, — с тревогой спрашивает Гальцев.

— Могу, — я пробую сделать пару шагов. Морщусь от боли, но все вполне терпимо. — Только не быстро.

— Как же ты его раньше не увидел? — Гальцев зол. Я вижу это и понимаю. Еще бы маг подпустил к себе прилипалу вплотную. Но я не знаю, как объяснить. Просто оплошность. Ошибка.

— Это моя вина, — я полностью согласен с обвинением.

Но вмешивается Мельник.

— Не ори на него. После такого марш броска хорошо хоть жив остался. Мы тоже хороши. Никто ничего не слышал.

Но я в защите не нуждаюсь. Я знаю, что сам виноват. Конкретно. И надо было брать на заметку после кладбища прилипал, что даже под землей есть вполне реальная опасность обнаружить их здесь. Я — маг. С пылающей аурой. Которую прилипалы заметят где угодно и с большого расстояния. Надо не расслабляется.

Никита все же успокаивается. Он еще раз проверяет бронежилет. И говорит о том, что я теперь с этого момента должен смотреть не по сторонам, а четко искать черные ауры в пространстве. А они с Мельником постараются обеспечить дорогу.

— Меня бы Второй за тебя похоронил. — говори мне Гальцев в качестве напутствия. И я, наверное, с ним соглашусь. Но сейчас главное все же найти этого самого Второго.

Передышки не было. Шли дальше. Долго. И лишь когда воды стало по-меньше, я понял, что у такого длинного пути, может быть хоть какой-то финал.

Дар я не тушил. Это понятно. Но никого и ничего я больше не видел. Спор было много. Значительно больше, чем должно было быть, но кроме них — ничего. Ни теней, ни вспышек, ни явных признаков прилипал.

До первого почти рассыпавшегося трупа.

Гальцев отстранил меня в сторону, осторожно приблизившись к телу, долго рассматривал, а после вынес вердикт.

— И посолен, и застрелен. Пуля 9 мм. Почти в сердце. Похоже на Беретту Второго?

Я киваю в знак согласия. Похоже.

А дальше буквально метров за сто мы натыкаемся еще на десяток тел.

— Что тут происходило? — говорит совершенно потеряно Мельник. Я его понимаю. Он такое никогда, наверное, в жизни не видел.

Тела почти пустые — кое где виднеются оболочки, но в большинстве случаев, только вещи и горстка трухи. Все это плавает в грязной зловонной жиже под ногами.

— Спор до чертиков много, — констатирует Гальцев. Он тоже видит споры. Это плохо. Коконы были совершенно созревшие. Готовые к севу и заражению. — Идем по тихому дальше. Или плюнем и вернемся?

Ну, это он зря спросил. Я не хочу назад. Тем более что судя по обстановке развязка событий близка. Знать бы еще какая развязка. О плохом — думать не охота. И так в последнее время все плохо.

Двигаемся осторожно. Я стараюсь протискиваться между остатков тел так, чтобы не потревожить споры.

И играюсь с даром. Мне надо понимать, как давно была здесь стрельба. И по всем прикидкам получается не меньше двух суток.

То, что я вижу…то, что я вижу — мне не нравится. Подземелье фонит слишком сильно. Я вижу переплетающийся след множества существ, я не знаю людей, кукол — след давний, но…я вижу ярко алое сияние каплей крови. Обычной. Человеческой. Ее много. Так будто оставлена дорожка. Будто раненый человек шел слишком неуверенно, шатающейся походкой задевая стены. Я не хочу думать, что это — Второй. Но капли сияют слишком ярко. У Прилипал не может быть такой крови…

Словно прочитав мои мысли мои спутники становятся слишком серьезными и молчаливыми. Даже Мельник не отпускает обычных шуточек. Еще сотня шагов, под ногами почти сухо. Кладка хода меняется. Старые кирпичи вытесняются массивными глыбами, появляется очень много ниш. Кое какие из них завалены камнями. И я думаю, что раньше там были ответвления хода. Но путь сейчас только один. Я иду, четко ориентируясь на сияющие кровавые следы и, если бы не это, я так и пропустил бы почти не заметную в темноте такую же полузаваленную нишу.

След обрывался. Четко возле нагроможденных камней. И дальше не было ничего ни сумеречного следа, ни кристалликов соли, ни пятен крови. Будто на этом месте исчез человек.

— Стойте, — попросил я. — Отойдите на пару шагов назад. Мне надо посмотреть. Я не хочу, чтобы ваш свет мне мешал.

Они отошли дальше по проходу и приглушили фонари. Я стоял возле каменной кладки почти в полной темноте.

Мне нужен был Дар. Полностью. На всю мощность. Я не боялся Прилипал. Мне было не до этого. Я стоял и боялся сканировать стену из заваленных камней. Я боялся увидеть, что там за ней в нише.

Закрыл глаза, вдохнул воздух на полную грудь, сморщился от укола боли. Но эта боль и привела меня в себя. Надо значит надо. Чтобы я не увидел — это будет лучше, чем полная неизвестность. Я щелкнул пальцами и зашептал стих. Не скороговорку, не куплеты из Агнии Барто. А отрывок из песни Чижа, которую так часто слушал Второй.