Виталий Вавикин - Две жизни для одной мечты

– Я проснусь, – заверил ее Дуган, зажмурился, пытаясь убедить себя, что когда откроет глаза, увидит спальню и раннее утро за окном. – Я проснусь, – заверил Дуган уже самого себя, вздрогнул, почувствовав, как руки прикоснулись к чему-то теплому и липкому, спешно открыл глаза.

Он стоял перед столом, на котором лежала Хэйден Краувел. Его руки ласкали ее грудь. Вернее, то, что осталось от ее груди.

– Нравится? – спросила Мэдхен Уорд. Ее руки легли поверх его рук. – Не бойся. Просто получай удовольствие.

– И не думай обо мне. Просто сделай то, что хочешь сделать, – тихо, почти беззвучно прошептала Хэйден.

Дуган снова зажмурился, чувствуя, как желудок начинает сжиматься.

– Ему нравится, – сказала Мэдхен Уорд.

– Меня сейчас стошнит! – процедил он сквозь зубы.

– Вот как? – на мгновение ему показалось, что сон уходит. – Может быть, тогда это? – спросила Мэдхен.

Ощущения сменились. Теперь в руке было что-то холодное и тяжелое. Что-то знакомое, волнительное. Дуган открыл глаза.

– Теперь лучше? – Мэдхен указала ему взглядом на курносый кольт в его руке. – Это нравится тебе больше? – она запрокинула голову, вглядываясь в освещенные окна второго этажа дома, где Дуган провел свое детство. – Давай же, зайди в дверь, – сказала Мэдхен. – Разве не об этом ты мечтал всю жизнь? Сделай то, за что никогда не последует наказания…

Она выдержала паузу, но Дуган не собирался отвечать.

– Трусишка! – рассмеялась Мэдхен.

Дом вспыхнул, обдав Дугана жаром. Он не мог двигаться, не мог отойти. Пламя подбиралось к нему. Одежда дымилась, на коже вздулись пузыри. Кольт, который он держал в руке, накалился. Дуган попытался выбросить его, но не смог. Оружие стало его частью. Вздувшиеся на коже волдыри начали лопаться. Боль резала сознание, перемалывала его. Пламя лизнуло глаза, и мир погрузился во мрак. Дуган попытался закричать, вскочил на кровати, скидывая мокрую от пота простыню, замер, увидев спальню, окно, за которым начиналось утро.

– Плохой сон? – спросила Айрис.

– Не помню, – соврал Дуган. Айрис улыбнулась, скользнула рукой по его животу, вниз, снова улыбнулась, повернулась на бок, прижавшись к нему ягодицами.

– Скажи, что тебе снилась я, и обещаю, что подумаю насчет утреннего секса.

– Слава богу, не ты.

– Что? – Айрис зевнула, решив, что расслышала что-то неправильно. Сон уже снова подбирался к ней, заползал под одеяло. – Только не обижайся, если я засну. Просто сделай то, что должен сделать, – и все.

– Что? – растерялся Дуган. – Что ты сейчас сказала? – он ждал ответа несколько минут, затем понял, что Айрис крепко спит, поднялся с кровати, долго пытался найти сигареты в спальне, чтобы не выходить в гостиную, затем сдался, прикрыл за собой дверь, оставив Айрис, убедился, что кухня пуста, и только после этого закурил, стараясь не думать о мини-баре и бутылке борбона.

Он просидел так около получаса, затем задремал.

– Обиделся за то, что я уснула? – спросила за завтраком Айрис.

Дуган долго пытался понять, что она имеет в виду, качнул головой. В гостиной стоял мини-бар, в кармане лежала пачка сигарет.

– Пожалуй, я откажусь сегодня от завтрака, – сказал Дуган, вставая из-за стола.

Он приехал на работу на час раньше. Библиотека была закрыта.

– Решили начать новую жизнь, мистер Марш? – спросила Бетани Нунбел.

Дуган поздоровался, не желая отвечать на колкость старой девы. «Вот если бы еще можно было выпить!» – подумал он, вспомнил атмосферу в библиотеке и решил отложить поход за бурбоном до вечера.

«Ну или до обеда», – подумал Дуган, но уже на следующий день.

Спал он в эту ночь плохо, если спал вообще. Просто лежал с закрытыми глазами, а река воспоминаний медленно текла куда-то, не забирая его с собой. Мысли в голове путались, цеплялись за обрывки фраз, видений, чувств. И ночь казалась бесконечной. Ночь без снов…

На третий день своего бодрствования Дуган начал пить уже с утра – немного вместо завтрака, пока не видит Айрис, немного за обедом в баре, немного после работы, немного перед долгой, тягучей ночью, начинавшей странным образом становиться короче.

Дуган не запоминал, что ему снится, да и не верил, что подобное можно назвать полноценным сном, но это было лучше, чем бесконечное бодрствование. Алкоголь помогал, спасал, оберегал. «От чего?» – задумывался иногда Дуган, но ответ, который вертелся постоянно где-то рядом, настырно ускользал от него. «Ведь все это были сны, – говорил он себе. – Просто сны…. Иначе я схожу с ума». В опровержение последнего Дуган хотел на выходных снова отправиться в отель «Шератон» и встретиться с Хэйден, убедиться, что она жива, что Хэйден в реальности и Хэйден во сне – это две совершенно разные женщины. Он начал планировать, что сказать Айрис, как оправдать свое очередное отсутствие на выходных, но в пятницу вечером передумал.

«А что если Хэйден уже уехала?» Дуган представил пустой номер и как разыграется из-за этого воображение. «Или она еще там?» Воображение нарисовало ему еще одну ночь, которую придется провести в постели с этой девушкой. «Можно будет, в конце концов, снять еще один номер», – попробовал он найти компромисс, бросил короткий взгляд на Айрис и решил, что самым разумным будет остаться дома. «Тем более здесь всегда есть хороший мини-бар», – попытался убедить себя Дуган. С трудом дождался субботнего утра, взял с собой бутылку бурбона и заперся в пыльном кабинете под предлогом работы.

На следующий день он проделал то же самое, а в понедельник взял бутылку бурбона с собой в библиотеку, убеждая себя, что растянет ее на всю неделю, но бурбон закончился уже в среду утром. Весь день Дуган говорил себе, что не станет пить на работе всю оставшуюся неделю. «Только вечером», – продолжал он заниматься самообманом, покупая в магазине несколько бутылок бурбона, одну из которых осознанно оставил в машине, чтобы можно было взять с собой на работу.

Наступившие выходные Дуган снова провел в своем кабинете, стараясь не обращать внимания на ворчание Айрис, которая, словно чувствуя обман, начала настырно просить дать почитать наброски его новой книги.

– Позже, – отмахнулся Дуган, однако уже в понедельник на работе попытался нацарапать пару страниц.

Идей не было, поэтому он просто решил описать бой между Стивеном Огли и Нэйлом Бойланом. Рассказать то, что запомнил из газетной статьи и своего сна. Шестерни воспоминаний заскрипели, сдвинулись с места. Дуган написал несколько страниц, остановился, пытаясь понять, достаточно ли этого будет для Айрис, убрал бумаги в стол, выпил, выкурил пару сигарет, снова вернулся к записям, наорал на Бетани Нунен, когда она вошла к нему без стука, дождался следующего дня, планируя извиниться, но вместо этого снова вернулся к записям.