Виталий Вавикин - Дети ночных цветов. Том 1

Он попытался восстановить в памяти все, что с ним произошло прошлым днем, но не смог. Все было словно в тумане. Он принадлежал и не принадлежал себе одновременно. «Или же я просто спятил. Съехал с катушек».

На мгновение Бадди показалось, что все жители отеля, все работники кафе вышли на улицу и смотрят на него, требуя ответа. «Есть лишь один способ, чтобы проверить», – решил Бадди и неспешно поплелся в свой номер.

«Безумие или тварь – не самый удачный выбор, – думал он. – Но другого нет. Я никогда бы сам не стал просить психопата убить нормального человека. Никогда бы не устроил у себя лабораторию».

«Но ты ведь бросил Трэйси в колодце», – напомнил ему собственный голос в голове.

«Это другое», – возразил ему Бадди.

«Почему? Думаешь, сбежав, ты дал ей шанс спастись? Нет. Она, наверное, умерла там. И не было никакой твари. Только ты».

«Она жива. Жива, так же, как Джон Грэнни из Омахи. Если бы с ним что-то случилось, то меня бы не выпустили из участка, но я здесь. Так что…»

«Но Трэйси не Джон Грэнни. Она не сможет выбраться сама».

«Ей помогут. Шериф, отец, бармен – все равно кто, но помогут».

Бадди вошел в свой номер, остановился у стола с пробирками. Исписанные в прошлую ночь листы бумаги грудой лежали на стуле. Бадди взял блокнот, открыл первую страницу. Ничего. Лишь черные каракули на белых листах. Даже не буквы, не формулы. «Значит, спятил, – Бадди для верности пролистал блокнот до конца, просмотрел другие листы. – Или спятил, или всю это комедию устроила тварь, чтобы обмануть меня». Он долго стоял у стола, наблюдая за колбой, под которой работала газовая горелка. «Даже сейчас тварь производит свое зелье… – Бадди задумался. – Или сейчас я отрицаю свое безумие, тону в сомнениях и придуманных оправданиях».

Он размахнулся и ударил первую попавшуюся под руку колбу, смахнув ее со стола. Звякнуло стекло. Жидкость вылилась из разбитой колбы на пол. Бадди затаился, помня, что случилось, когда он попытался сжечь сарай.

«Если тварь все еще во мне, то это повторится», – подумал он, готовясь к худшему.

«А ты не думал, что сам причиняешь себе боль? – спросил его голос-предатель. – Не думал, что вообразил тварь внутри себя, чтобы оправдать свое безумие?»

– Хватит! – Бадди размахнулся и разбил еще одну колбу.

«Спятил я или нет, но этого не будет в моем номере!» Перед глазами вспыхнула новая мысль – он разобьет все эти колбы, разберет пол и спрячет их здесь, в этом номере! А потом переедет в другой номер и забудет обо всем!

– Да! Именно так все и будет! – Бадди нацелился на самую большую колбу, но рука отказалась служить ему. – Ну же! – он заскрипел зубами, пытаясь вернуть себе контроль над телом, но не смог. Не было сил даже сопротивляться. Только смотреть. Как и в тот день, когда он сжег себе ладонь левой руки. – Нет. Только не снова! – прошептал Бадди, но не услышал свой голос. Он мог только видеть и чувствовать. – Нет! – Бадди зажмурился, решив хоть так воспрепятствовать твари причинить ему вред. – Нет, нет, нет, нет! – застонал он, чувствуя, как поднимаются веки. Он снова видел и все еще чувствовал.

«Это безумие! Я сам причиняю себе боль! Сам! Сам!» – попытался Бадди убедить себя, но это не дало никаких результатов. Его собственные руки, которые больше не принадлежали ему, осторожно освободили газовую горелку.

«Нет! Пожалуйста! Я… Я больше не буду! Клянусь!» – взмолился Бадди. Синее пламя горелки, казалось, заполнило весь мир. «Я все сделаю! Все, что ты захочешь!» Мир растворился. Осталось лишь пламя. Бадди вспотел. «Только не причиняй мне боль!» Он затаился. Мысли в хаосе метались внутри головы. «Нет! – Бадди увидел свою левую руку. – Только не снова, – пальцы сжались в кулак, оставив мизинец. – Не надо! – он хотел закричать. Больше всего хотел закричать, надеясь, что кто-то услышит и придет, чтобы спасти его. – Ну пожалуйста! Пож…»

Боль обожгла сознание. Синее пламя охватило кожу и ноготь. «Ну хватит! Хватит! Хвааатиииит!» На мгновение Бадди показалось, что он сейчас потеряет сознание. Черные пятна заволокли мир. Запах горелой плоти наполнил легкие. Кричать! Кричать! Кричать! Рука онемела до локтя. Выше была боль. Темноты перед глазами стало больше. Черной, обуглившейся темноты. Но забвения не было. «Нет!» Бадди понял, что отключиться не удастся. Он видел свой палец. Видел, как чернеет, сворачивается ноготь, слышал, как шипит плавящийся жир.

«Я все сделаю, только пусть это закончится!» Бадди почувствовал, как сжимается желудок. Горящая плоть черной копотью начала подниматься к потолку. Бадди уже не пытался кричать – не было сил даже умолить прекратить эту пытку. Он был сломлен, смят, раздавлен. Но не мертв…

Что-то подсказывало ему, что если он попытается лишить себя жизни, то у него все равно ничего из этого не выйдет. Будь то тварь внутри него или же собственное безумие – неважно, оно остановит его, обязательно остановит. Хотя в безумие Бадди не верил. Слишком все было логичным, продуманным. Словно одно «Я» внутри него не в силах вытеснить или найти компромисс с другим «Я», просто подавило его. Выждало, затаилось, набралось сил, и когда вернулось, то сила его оказалась несоизмеримой с той, которой обладал он сам. Если бы он смирился или ничего так и не понял, то, возможно, эти два «Я» так никогда бы и не пересеклись, но он понял и попытался противостоять. И попытка провалилась. Тварь нашла его слабое место, нашла его страх – страх перед болью…

Иногда Бадди думал о том, так ли это было с жителями Милвилла или же нет? И если так, то как долго они были в состоянии сопротивляться этому вторжению? И сопротивлялись ли вообще? Трэйси, шериф Спилмен, бармен… Или им просто не оставляли другого выбора, как и ему? А может, они и не могли ничего сделать? Засыпали ночью и просыпались утром, не помня, что было, не имея доступа к целям и планам тех, кто подчинял себе их тела.

Бадди размышлял об этом довольно часто, особенно долгими вечерами, когда вся его жизнь превращалась в ожидание. Руки, за исключением мизинца на левой руке, который пришлось ампутировать, начинали заживать, но это мало его волновало. Жизнь, мечты, надежды – все рухнуло, превратилось в пепел. Иногда он пытался убедить себя, что сошел с ума, что ему еще можно помочь, если обратиться к специалисту, но… Но это были лишь слабые надежды и попытки утешения. К тому же очень сложно было поверить, что ему удалось все это придумать. Взять хотя бы Рипли и Гермину – они были реальны, об этом говорила Сэнди, это подтверждал Осторе, знали о них и Камила, и Палермо. Хотя причем тут Рипли и Гермина?! Бадди не сомневался, что пройдет немного времени, и все, кто находится в отеле, превратятся в таких же, как эта чокнутая парочка.

Тварь больше не скрывала от него свои секреты, не считала его больше врагом. Тварь знала, что он слуга. Слуга, которому не нужно ничего объяснять, лишь приказывать, направлять. Единственное, что не мог понять Бадди – может ли тварь читать его мысли? Он думал об этом осторожно, маскируя свои мысли за действиями и другими переживаниями.