Виталий Вавикин - Дети ночных цветов. Том 1

– А что, уже можно забирать? – спросил Бадди.

Механик рассмеялся и повесил трубку. Они встретились утром, и Бадди, дождавшись, когда Палермо рассчитается с толстяком за запчасти, отозвал его в сторону и попросил помочь с фургоном. Толстяк взял с него двадцатку за совет и еще двадцатку за то, что не станет говорить об этом управляющему. Бадди не возражал. Не стал он и возражать, когда толстяк, спустя неделю, пригнал ему «БМВ» и явно завысил цену ремонта. Главным был фургон, благодаря которому он сможет остаться в отеле.

Ставший другом чернокожий повар говорил, что Палермо, скорее всего, давно считает его постоянным работником, но Бадди все равно делал ставку на фургон. Он тратил на него почти весь день, изредка отвлекаясь на мелкие поручения управляющего – сменить перегоревшую лампочку, помочь Патеру Осторе, повару, разгрузить привезенные продукты, отнести в номер чемоданы какого-нибудь постояльца.

Несколько раз, за ужином, после того, как починили его «БМВ», Сэнди предлагала ему встретиться, съездить в Честон и пропустить пару рюмок в одном из баров. Бадди не был против, но планы так и остались планами. Все время и силы забрал фургон. Палермо принял работу и долго ходил вокруг ожившего фургона, задумчиво прислушиваясь к размеренному урчанию двигателя. От пробной поездки он отказался, но когда настало время делать закупки для кафе и отеля, посадил Бадди за руль и вместе с ним отправился в Честон.

Они провели в городе почти весь день и вернулись в отель ближе к вечеру. Поездка отняла слишком много сил, и, хотя Палермо и не пожелал признавать это, в следующий раз Бадди отправился в город с Осторе, а когда от поездок на старом фургоне отказался и повар, начал ездить один. В первую такую поездку Палермо нервничал и порывался позвонить шерифу и объявить об угоне каждые полчаса, во вторую поездку лишь несколько раз попытался подсчитать, сколько потеряет денег, если Бадди все-таки не вернется, затем смирился и, наконец, начал доверять.

– Ну, а я тебе что говорил? – спросил Бадди Осторе, когда они втроем отправились в Честон, выбрав свободный вечер.

Бар, на который указала Сэнди, был шумным и многолюдным. Бадди сидел за стойкой, убеждая себя, что нужно набраться смелости, познакомиться с какой-нибудь девушкой и провести, если повезет, с ней ночь, но так и не решился это сделать. То девушки не нравились ему, то он не нравился им, а то просто они знакомились и по обоюдному согласию признавались, что дальше дружбы знакомство не зайдет. К полуночи Бадди даже начал подумывать о том, чтобы сблизиться с Сэнди, но она веселилась с каким-то блондином в дальнем углу бара, и мысль о сближении так и осталась мыслью. Осторе в самом начале ушел с какой-то мулаткой, и Бадди до последнего момента не верил, что повар успеет вернуться к закрытию бара, но он успел.

В отель они ехали молча. Осторе улыбался, вспоминая мулатку, Сэнди дулась за то, что ее увезли так рано, Бадди следил за дорогой, стараясь не заснуть за рулем. На стоянке они расстались. Бадди выбрал свободное место, сдал назад, немного вперед, чтобы выровнять машину, снова назад… Коробка передач заскрежетала, но машина не двинулась с места. Бадди попробовал двинуться вперед, снова назад, и снова скрежет.

Выключив зажигание, он выбрался из машины. «Что ж, трансмиссия давно жила в долг», – спокойно решил Бадди, радуясь лишь тому, что машина не сломалась где-нибудь на полдороге. Он уперся руками в капот и откатил машину назад, чтобы она не мешала другим.

– Вот и с людьми так же! – услышал он грустный женский голос. – Живут, живут, а потом вдруг… Бах! И пора в ремонт… – Ордилия Конклин, та самая пожилая дама, которая чуть не разбудила весь отель, когда Бадди только появился здесь, сидела на скамейке, изящно скрестив ноги. – Или на свалку, – добавила она, задумчиво вглядываясь в пустоту перед собой. Бадди притворился, что не слышит ее, закрыл «БМВ» и пошел в свой номер. – Молодой человек! – позвала его Ордилия.

– Что? – Бадди остановился, изображая удивление. – Вы со мной разговариваете? Простите, я не заметил вас.

– Не ври, – голос ее звучал устало. Властный, хорошо поставленный голос актрисы. – Из тебя получился бы отвратительный актер. – Ордилия протянула к нему руки. – Подойди, – велела она. Бадди подчинился. Запрокинув голову, Ордилия оглядела его с головы до ног. – А ведь я тебя знаю.

– Правда?

– Да. Ты работаешь здесь, и ты нес мои вещи, когда я только приехала сюда. Верно? – она дождалась, когда Бадди кивнет, и спросила, помнит ли он ее.

– Конечно…

– И в каких фильмах я играла?

– Что?

– Назови фильмы, в которых ты меня помнишь!

– Я имел в виду, что помню, как вы приехали сюда и…

– Вот видишь… – протянула Ордилия, перекрывая своим голосом его голос. – Живешь, живешь, а потом вдруг – бах! И пора в ремонт… Или на свалку, – она театрально взмахнула рукой. Украшенное камнями черное вечернее платье сверкнуло в свете фонаря своей роскошью. – Вот так вот, мальчик. – Ордилия протянула Бадди свою руку. – Помоги мне подняться и отведи меня в мой номер. Боюсь, сегодня я выпила уже свой недельный лимит.

Она обняла Бадди, прижалась к нему. От нее пахло алкоголем и дорогими духами. Вечернее платье шуршало в ночной тишине, дополняя стук каблуков.

– До кровати! – велела Ордилия, когда они вошли в ее номер, заметила, как растерялся Бадди и, громко рассмеявшись, оттолкнула его от себя, с трудом стоя на ногах без поддержки. – Пошел вон отсюда! – провозгласила она, указывая на открытую дверь, и, с трудом дойдя до кровати, повалилась как подкошенная.

Бадди вышел, осторожно прикрыв за собой дверь. Наутро он встретил Ордилию в кафе, но она не заметила его. Бадди ответил ей тем же, позвонил в мастерскую и договорился о ремонте. Толстяк-механик пообещал приехать в полдень, но задержался до позднего вечера, объяснив опоздание жарой и несварением желудка. Бадди отдал ему ключи от «БМВ» и спросил, когда можно будет забрать машину. Толстяк пожал плечами.

– Позвони завтра, а лучше после выходных, – сказал он, заглядывая под капот «БМВ». – Да, определенно лучше после выходных. Там и скажу, что с твоей колымагой.

– Проще выбросить, – попытался иронизировать Бадди.

– Это тебе решать. – Толстяк заглянул в салон «БМВ», открыл бардачок, небрежно порылся в его содержимом, перегнулся через спинку сиденья, убедился, что сзади ничего не лежит, вышел из машины, открыл багажник, вытащил ящик с ключами, коврик, запасное колесо.

– Какого черта ты делаешь? – растерянно спросил Бадди.

– Просто проверяю. – Толстяк вытер тыльной стороной ладони вспотевший лоб и неспешно начал укладывать все на место. – Машина твоя, так что можешь возить в ней все что угодно, но вот в мой гараж это привозить не нужно. – Он повернулся и посмотрел на Бадди. – Так что если тебе есть что забрать, то сделай это сейчас, иначе потом я просто выброшу это и все.