Виталий Вавикин - Дети ночных цветов. Том 2

– Бонни.

– Да. Точно.

– Ты не помнишь?

– Нет.

– Никто ничего не помнит.

– Ты говорила про отель Палермо… – Донован обошел машину, сел на пассажирское сиденье. – Не возражаешь?

– А как же твоя девушка? Ты все еще с Марлой?

– Я рассказывал тебе о ней?

– Ты мне много о чем рассказывал.

– Так мы с тобой… – он замялся. – Между нами что-то было?

– Немного.

– Понятно. – Донован обернулся, посмотрел на Бонни. – А она… Она не моя?..

– Нет.

– Понятно. – Он улыбнулся девочке, но она не ответила на улыбку. – Что с ней? Она больна?

– Немного.

– Поэтому ты здесь? Тебе нужна помощь?

– Да, но…

– Что я могу сделать?

– Сомневаюсь, что ты можешь что-то сделать. Никто ничего не помнит. Даже ты.

– Я помню.

– Что?

– Тебя. Помню, как рождались дети… – Донован нахмурился, увидев на приборной доске газету недельной давности. Фотография на развороте была ему знакома. – Кто это? – спросил он, беря газету.

– Энди Ханниган. Ты не помнишь его?

– Не знаю. – Он пробежал глазами текст под фотографией. – Господи… Он…

– Убил жену, двоих детей, а потом себя, – помогла ему Сэнди.

– И мы были знакомы?

– А ты как думаешь?

– Думаю, да. – Донован отложил газету, невольно вытирая руки. – Почему он это сделал?

– Там было написано.

– Я прочитал о безумии, но… Я имею в виду, почему он сошел с ума?

– Боишься за себя?

– Немного. – Он снова обернулся и посмотрел на Бонни. – Да что не так с этим ребенком?!

– Хочешь выйти из машины?

– Я не знаю. – Донован полез в карман за пачкой сигарет, но забыл о том, что собирается закурить, раньше, чем нашел пачку.

– Ханниган не первый, кто умер, – тихо сказала Сэнди. – Клянусь, я бы никогда не приехала к тебе, если бы не переживала за тебя.

– За меня?

– Да. – Она достала из бардачка кипу вырезок из газет. – Здесь есть почти все, кто был с нами в отеле Палермо. Почти все из тех, кого мне удалось найти. Энди Ханниган, Нэтти Стибингс, Грегори Палермо, Патер Осторе, Камила Синдхарт…

– Эти имена… – прервал ее Донован. – Почему они кажутся мне знакомыми?

– Потому что ты их знал.

– Но… – он растерянно изучал некрологи и скупые статьи. – Они что… Они все умерли… Но почему?

– Думаю, это из-за того, что с нами случилось в отеле.

– С нами? Но почему тогда я еще жив?

– Поэтому я и здесь. Я испугалась и…

– Я ничего не помню.

– Никто не помнил. Последним, кого я видела, был Грегори Палермо. Когда я нашла его, он даже не помнил, что отель, в котором мы жили, принадлежал ему.

– Грегори Палермо? – Донован спешно попытался отыскать его некролог.

– Он попал под машину, – помогла ему Сэнди. – Это случилось у меня на глазах. Он стоял на краю дороги и ждал, когда мимо поедет фура, затем шагнул под колеса. Сомневаюсь, что он хотел жить дальше. Он был… Он словно умер давно, там, в отеле…

– Думаю, я иногда вижу этот отель во снах.

– Все видят.

– Я еще вижу детей. – Донован снова обернулся и посмотрел на Бонни. – Если честно, то последнее время мне тоже кажется, что я схожу с ума.

– Но ты все еще жив.

– Да. – Он нервно улыбнулся. – Ты поможешь мне вспомнить?

– Думаю, если ты побудешь рядом с этим маленьким дьяволом пару дней, то сам все вспомнишь, – сказала Сэнди, бросая косой взгляд на Бонни.

– С маленьким дьяволом?

– Слышал бы ты, как называла своего ребенка Камила, – на лице Сэнди мелькнула болезненная гримаса.

– Камила… Камила Синдхарт? – Донован отыскал вырванную из газеты статью. – Здесь пишут, что она умерла от утечки газа.

– Думаю, она умерла, потому что задавала слишком много вопросов.

– Вот как? – Донован бросил на Сэнди косой взгляд.

– Не волнуйся. Я не сумасшедшая. Ты и сам все поймешь, как только вспомнишь. Если, конечно, захочешь вспоминать.

– А у меня есть выбор?

– Думаю, нет, – Сэнди улыбнулась. – Только если решишь снова стать пилигримом, то захвати с собой немного налички. Я уже несколько дней не спала на нормальной кровати.

– Ты можешь зайти ко мне.

– А как же Марла?

– Марла переживет, – заверил Донован… Но Марла не пережила.

Сначала она притворилась, что не возражает, и щедро предложила Сэнди и ее ребенку гостиную и диван, затем осторожно спросила Донована, как долго собирается его подруга оставаться в городе.

– Тебе жалко, что она спит на диване? – вспылил Донован. Марла промолчала, пообещав вернуться к этому разговору утром.

– А лучше вообще не возвращаться, – сказал Донован.

Он заснул, впервые за последние месяцы увидев не кошмар. Ему снилась пустыня и бесконечная дорога, разрезавшая выжженную солнцем землю. Он брел по ней, приближаясь к отелю с названием «Палермо». В кафе за свободным столиком к нему подошла Сэнди. Она выглядела моложе и свежее. Не внешне. Моложе и свежее был ее взгляд. Она принесла обед, за который Донован не мог заплатить. Он ел, наблюдая, что происходит вокруг, и пытался придумать, как ему расплатиться. Расплатиться или сбежать. Но сбежать не удалось…

– Кажется, я вспомнил, кто такой Патер Осторе и Грегори Палермо, – сказал утром Донован.

– Тебе что-то приснилось? – спросила Сэнди.

– Мне приснилось, как меня отправили убирать мусор за отелем Палермо.

– Верно.

– Я знаю. – Донован бросил короткий взгляд на Марлу. Она ела молча, не поднимая глаз.

Вечером она задержалась на работе, а за ужином сослалась на головную боль и ушла в спальню.

– Не знаю, какая у тебя связь с этой девчонкой, но я хочу, чтобы она ушла, – сказала Марла перед тем, как заснуть. Донован не ответил.

Ночью ему приснился Лаялс Рипли, Гермина Грэтхем, шериф Нэтти Стибингс. Он проснулся за час до будильника, вышел в гостиную и долго наблюдал за тем, как спит Сэнди. Бонни лежала рядом. Глаза ее были открыты.

– Она что, никогда не спит? – спросил Донован Сэнди за завтраком. Она выдавила жалкую улыбку и пожала плечами. Хлопнула входная дверь.

– Думаю, это Марла, – осторожно сказала Сэнди.

– Наверное, опаздывает.

– Сомневаюсь, – Сэнди помялась. – Если хочешь, то я могу уйти, Стэнли.

– Не хочу, – заверил он. – Впервые за последнее время я чувствую, что не схожу с ума. Я вспоминаю, я…

– Не думаю, что тебе понравится все, что ты вспомнишь, – Сэнди покосилась на свою дочь. Бонни встретилась с ней взглядом. Темные глаза девочки вспыхнули. Сэнди спешно отвернулась. Отвернулся и Донован.

Вечером Марла не пришла, позвонила и сказала, что остановилась в отеле и не вернется, пока Донован не останется один. Донован не остался.

Он вспоминал. Вспоминал оставшееся в прошлом безумие, чтобы не стать безумцем в настоящем… Так прошла долгая неделя, в конце которой снова позвонила Марла.

– Сэнди все еще там? – спокойно спросила она Донована.