Джонатан Келлерман - Голем в Голливуде

Сэм взял текст оригинала и поднес к самому носу. За темными очками слабеющие глаза его бегали по строчкам.

– Переписано точно?

– Надеюсь, хоть я спешил.

Сэм взял перевод и стал сверять его с оригиналом.

– В интернете я нашел фамильное древо Лёвов, – сказал Джейкоб. – У Махараля было несколько дочерей и один сын, которого звали не Исаак, а Бецалель. Видимо, письмо адресовано Исааку Кацу, который, похоже, был мужем двух дочерей ребе.

Молчание.

– По всей вероятности, «ликование и веселье» – это про свадьбу. – Джейкоб заглянул в листок. – «Истинно говорю: и кто обручился с женою и не взял ее, тот пусть идет и возвратится домой. Не дай же сердцу своему ослабеть, не ведай страха, не дрогни». Это напутствие иудейским воинам.

Сэм не шевельнулся.

– Насчет глины и гончара есть у Исаии [63], но смысл я не улавливаю. Про немилость я ничего не нашел. – Джейкоб помолчал. – Короче говоря, абба, я в тупике.

Сэм поправил очки, перевел дух.

– Да нет, ты прекрасно справился. – Он положил листки на стол. – Дело продвигается?

– Помаленьку. Давай поговорим о письме.

– Мне правда нечего добавить. – Сэм взял чехол для тфилин и направился к выходу. – Сосредоточься на работе.

– Абба, погоди.

– Не отвлекайся, – сказал Сэм и скрылся за углом.

– Абба! – Джейкоб схватил листки, рюкзак и выбежал на улицу.

У тротуара фырчал красный «форд». Найджел помогал Сэму сесть в машину.

– Абба, постой!

– Я устал, Джейкоб. Скверно провел ночь.

– Почему? Что случилось?

– Я хочу домой. Дай мне подумать. – Сэм забрался на сиденье. – Я сообщу, если надумаю что-нибудь.

Найджел захлопнул дверцу и обежал машину.

– Куда вы едете? – спросил Джейкоб. – Эй! Слышишь? Я с тобой говорю!

«Форд» газанул к Робертсон-бульвару. Но, отъехав с полквартала, остановился, полыхнув стоп-сигналами. Найджел выскочил из машины и поспешил обратно, размахивая зеленой бумажкой.

– Он просил передать, – сказал Найджел, всучив Джейкобу еще одну стодолларовую банкноту.

Дом 1491 по Оушен-авеню выглядел роскошно. На первых трех этажах разместились клиника лазерной стоматологии, актерское агентство и частный инвестиционный фонд. Пернат занимал пентхаус.

В офисе свободная планировка, полы из литого бетона, из высоких окон – вид на океанические дали. Сотрудники – три женщины и четверо мужчин, все ухоженные и шикарно одетые – уткнулись в огромные, льдисто светившиеся мониторы. Интересно, кто из них нынешний протеже Перната?

Администратор известил, что Ричард уехал с клиентом.

– Я из городской службы по топографическому зонированию, – сказал Джейкоб. – Хотелось бы переговорить лично с мистером Пернатом.

Администратор улыбнулся и ответно соврал:

– Я непременно ему передам.

Может, ты его фаворит, а?

– Как скоро он вернется? – спросил Джейкоб.

– Ох, трудно сказать. Я обязательно сообщу о вашем визите, мистер…

– Лёв. Джадд Лёв.

Администратор притворился, будто заносит имя в компьютер.

– Чудесного вам дня, Джадд.

Снаряжаясь в засаду, Джейкоб кое-что забыл. В ближайшем магазине товаров для туристов, отыскавшемся на Четвертой улице, за семьсот долларов он купил штайнеровский бинокль, расплатившись белой кредиткой, и отправил Маллику фотографию чека с припиской «спасибо».

Коммандер не клюнул, послание осталось без ответа. В четверть двенадцатого Джейкоб вернулся на Оушен-авеню и припарковался рядом со сквером, откуда открывался четкий обзор дома 1491.

Включив радио, он послушал спортивные комментарии и скрипучий джаз, угостился «Эм энд Эмс» и сгрыз протеиновый батончик, якобы со вкусом шоколадного печенья.

Возможно, если его залачить бурбоном. В угоду чувству ответственности Джейкоб не пил со вчерашнего вечера.

Но беда в том, что трезвый он был словно пьяный. В бинокль разглядывая всех, кто входил и выходил из здания, Джейкоб развлекался, пытаясь угадать, зачем они пришли.

Вот в дверь проскользнула бабец с силиконовой грудью – актриса или пациентка, мечтающая о белозубой улыбке?

Ботаник в хаки и белой рубахе навыпуск – сисадмин намылился в инвестиционную фирму?

Богато одетая пятидесятилетняя пара – клиенты инвестиционного фонда либо заказчики, желающие перестроить дом где-нибудь в Беверли-Хиллз, Брентвуде или Бель-Эйре.

В 11.49 Джейкоб, пристроив телефон на руле, проверил, нет ли ответа от Дивии. Нет.

Он послал эсэмэску Маллику:

я перед конторой перната

Ответ пришел мгновенно:

засекли?

еще нет , написал Джейкоб, сообщу

не премините , ответил Маллик.

Долго еще фигней маяться? Без толку отвлекаешься, и только. Джейкоб убрал телефон. Сообщит, когда будет о чем.

В 13.16 он отлучился в ближайший общественный сортир.

В 15.09 телефон бипнул – эсэмэска от Маллика:

?

ничего , ответил Джейкоб.

так и говорите

В 15.40 за «хондой» остановился мопед, парковочная контролерша достала пачку квитанций. Джейкоб показал бляху. Вдобавок послал улыбку. Контролерша скривилась и устрекотала на поиски новой жертвы.

Парковка. Джейкоб аж застонал. Наверняка в здании есть служебный вход. Недосып не извиняет чудовищную тупость.

Мысленно отправив эсэмэску «блин», Джейкоб закинул рюкзак на плечо, обогнул здание со стороны Колорадо-авеню и отыскал переулок, параллельный Оушен-авеню. Ну вот, пожалуйста: обнесенная решеткой подземная автостоянка, на входе кодовый замок. Сквозь стальную сетку Джейкоб вгляделся в скопище машин – любая могла быть машиной Перната.

Джейкоб вернулся к «хонде». Контролерша, стерва, выписала штраф.

Джейкоб выбросил скомканную квитанцию в канаву и, вырулив на Колорадо, встал на островке безопасности, откуда просматривался переулок.

Ближе к пяти вечера со стоянки потянулся ручеек машин, их ветровые стекла бликовали в лучах заходящего солнца. Головная боль, плод долгой вахты и алкогольного воздержания, еще час назад угнездившаяся в виске, выросла в пульсирующего монстра. Джейкоб заглотнул таблетку. Ломило шею. Ныла поясница. Урчало в животе. Патрульный на мотоцикле стукнул в окошко и велел уезжать. Джейкоб раскрыл бляху. Коп укатил.

Сгущались просоленные синие сумерки. Натриевые фонари окрашивали водителей оранжевым. На пирсе Санта-Моники галдела ребятня. Ожило колесо обозрения – зазубренный диск, тлеющий неоном. Джейкоб отправлял Маллику однотипные эсэмэски – в ожидании, в ожидании, в ожидании , – еле сдерживаясь от уточнений.

В ожидании … Годо.

В ожидании … любви.

Джейкоб уже подумывал отчалить домой, но в 20.11 с подземной стоянки выехал, мигая левым подфарником, серо-зеленый двухдверный «БМВ».