Нэнси Коллинз - Самое темное сердце (ЛП)

Человек, стоявший за этим нелепым пиратством, был Реджинальд де Шатильон, лорд крепости крестоносцев Монреаля и Порт-Атлета. Его мало заботила родословная людей, идущих за ним, только готовность с мечом в руках умереть во имя Христа и за короля. Нуар восхищался безумно храбрым Шатильоном, который был из тех людей, чья индивидуальность с лёгкостью могла влиять на Пап и королей, и который мог подстрекать людей на вооружённое противостояние, даже если шансы на успех были ничтожно малы.

Запах нового крестового похода, которым повеяло по Святой Земле, заставил отца Нуара, пятидесятилетнего Кёр де Нежа, вернуться из Франции. И когда он прибыл, Нуар был ошеломлён открытием, что у его отца есть шестнадцатилетняя жена. Её звали Матильда, и она была второй кузиной своего мужа по материнской линии, а также состояла в прямом родстве с Элеонорой Аквитанской [44]. Барон, который был уже немолод, уступил давлению своих французских кузенов, настаивавших на том, чтобы он произвёл на свет законного наследника, чьё европейское и христианское происхождение не вызывало бы вопросов.

Одним из условий, которые поставила семья Матильды, соглашаясь на брак, было то, что Кёр де Неж должен отказаться от Лиши и Нуара и уволить их со службы, что он и сделал так же легко, как менял сапоги.

Лиша была расстроена случившимся, но не позволила этому сломить себя. Годами она была окружена драгоценностями и другими подарками, которыми осыпал её барон, и не теряла времени даром, выстроив особняк на Континенте. Нуар же оказался подготовлен не так хорошо – как финансово, так и эмоционально – и обнаружил, что у него ничего нет, кроме одежды на нём, меча и бастардского щита. Именно мать подарила ему коня в полной сбруе, оружие, а также – слугу из своего личного штата. Снаряжённый таким образом, он отправился в замок крестоносцев Монреаля и положил свой меч на службу Шатильону, зная, что вскоре ему представится шанс показать себя в битве перед своим новым господином.

В 1185 году Саладин сделал попытку захватить монреальский замок, но лишь попал в ловушку. Между Саладином и Шатильоном было заключено перемирие, но постоянно рискующий Реджинальд нарушил его, напав на караван и похитив родную сестру султана. Это было вопиющее оскорбление, которое подвигло Саладина объявить священную войну и вторгнуться в Королевство Иерусалим с самыми серьёзными намерениями.

Войска Саладина заблокировали главную дорогу к Тиверии и послали небольшой отряд атаковать город – в надежде, что крестоносцы в отлучке. Родственник Кёр де Нежа, граф Раймонд Трипольский, предупредил короля Иерусалима о хитрости Саладина, хотя его собственная жена находилась внутри осаждённого города. Когда наступил вечер, и вспыхнули огни, Шатильон, который никогда не дружил с Триполи, обвинил Раймонда в трусости и измене и убедил короля Гая изменить своё решение. Лишь однажды хвастливая бравада Шатильона не довела его до добра.

На следующий день силы Иерусалима совершили изнурительный марш-бросок по ужасной жаре и провели целую ночь без воды. В довершение всего, люди Саладина подожгли траву, наполнив воздух удушливым дымом, что усугубило чувство жажды и дезориентировало воинов. В конце концов, из-за дыма от горящей травы, валившего прямо в лицо, пехота нарушила строй, спасаясь бегством и разогнав кавалерию. Бесстрашия и стойкости тех, кто разместился на берегах озера Тиверии, было недостаточно, чтобы одержать победу над армией Саладина, которая окружила их, как саранча – поле спелой пшеницы.

Войска христиан были разгромлены; король, великий магистр тамплиеров и Шатильон были захвачены в плен, бежать удалось только горстке рыцарей. По всем правилам, Нуар должен был погибнуть на берегу озера вместе со своими товарищами, но каким-то образом, с помощью своего слуги, он ухитрился, шатаясь, покинуть тот хаос, который образовался на поле сражения.

К тому времени, когда они прибыли в особняк его матери, у Нуара осталось столько же крови, сколько у мыши. Он смутно помнил, как свалился с коня у входа во внутренний двор. И, хотя Лиша очень боялась за жизнь своего сына, она не позволила себе впасть в панику. Она не стала терять голову, приказав ему подготовиться к обращению, и послала гонца к Кёр де Нежу с посланием о том, в каком состоянии находится его сын.

Лиша понимала, что Нуар при смерти и никакое лечение, придуманное смертными, не сможет спасти его. Она разложила вокруг себя сушёные травы, присыпав их толчёным рогом носорога и обложив маринованными пенисами тигров, и кинулась к сундуку из палисандрового дерева, запертому на золотой замок, который она прятала в тайнике в своей мастерской.

Когда Нуар был ребёнком, он видел содержимое палисандрового сундука лишь однажды – вещи в нём были невероятно редкими и изумительными и использовались только при крайней необходимости. Лиша вытащила из сундука стеклянный кувшин, запечатанный воском и обёрнутый чётками. Внутри кувшина было что-то чёрное и высушенное, похожее на заплесневелый гриб, но в действительности являлось сердцем вампира. Используя специальный эликсир и обряды, Лиша сделала из сердца отвар цвета дёгтя. Пока её сын лежал при смерти, она влила ядовитое варево в его горло с помощью воронки. Через несколько секунд после глотка Нуар сделал свой последний вздох.

Несмотря на то, что жизнь покинула тело её сына, Лиша не выказывала признаков печали и скорби. Вместо того чтобы дать своим слугам помазать тело и обернуть его простынёй, она сказала им, что по истечении трёх дней он восстанет из мёртвых. Слуги посчитали её сумасшедшей, но никто из них не осмелился нарушить её приказ.

На второй день после смерти Нуара, в особняк прибыл барон Кёр де Неж. Хотя он даже не разговаривал с Нуаром с тех пор, как отказался от него, барон не стал терять время и выехал из Тира с охраной из рыцарей-тамплиеров, когда узнал, в каком состоянии находится его внебрачный сын. По его прибытии слуги быстро поставили в известность барона о том, как смерть его сына повлияла на рассудок леди Лиши.

Барон был разгневан, когда увидел, что тело его сына лежит на смертном ложе, непомазанное священником. Кёр де Неж потребовал объяснений, почему Нуару не возданы последние почести. Лиша заявила, что их сын на самом деле не умер и что он воскреснет вечером третьего дня, как Христос, который отвернул камень, но такое богохульство только вызвало ещё больший гнев со стороны барона.

Лиша попыталась объяснить в надежде, что он поймёт, какая отчаянная любовь толкнула её на это. Вместо этого Кёр де Неж набросился на женщину, с которой делил ложе двадцать пять лет, и, обвинив её в том, что она колдунья, вонзил кинжал ей в живот. Она умерла у его ног. Тамплиеры, которые сопровождали барона, проследили за тем, чтобы над останками Нуара провели последний обряд.