Мария Унт - Дар

Мне не хотелось прерывать его рассказ, но я и вправду очень устала. Гордий обещал продолжить свою историю завтра, и я, успокоившись, что все же узнаю причину всех недавних событий, отправилась к Диане на соломенную подстилку.

Диана крепко спала, только иногда слегка постанывая. Я легла рядом с ней. Мне казалось, что я должна провалиться в сон, но мысли, заполнившие мою голову, не давали уснуть. Однако через какое-то время я все же заснула. В ту ночь мне снилось, будто я лежу у себя дома в кровати, на улице ночь, а вокруг меня – сплошная тишина. Вдруг ручка моей двери начинает медленно поворачиваться. Я натягиваю одеяло до самого подбородка, но какой-то страх мешает мне встать с кровати и убежать. Дверь медленно открывается, и в комнату проскальзывает темная тень. Она приближается ко мне, а я не могу пошевелиться от страха. Из тени вырастают длинные когтистые лапы и тянутся ко мне. Я зажмуриваюсь, прекрасно понимая, что это не поможет избежать страшной смерти от когтей этого чудовища, но ничего не происходит, я открываю глаза и вижу перед собой улыбающегося Энтони. Он смотрит на меня своими холодными глазами, потом начинает громко смеяться. Я не могу понять причины его смеха и пугаюсь еще больше. «Это ты во всем виновата! Глупая девчонка!» – продолжает смеяться Энтони и указывает пальцем мне на колени. Я медленно опускаю глаза и вижу, что сквозь одеяло проступают красные пятна. Я боюсь откинуть одеяло, боюсь увидеть, что находится под ним, но мои руки сами собой медленно поднимают ткань. У себя на коленях я вижу отрубленную голову Дианы. Мне так страшно и больно, что слезы сами текут по щекам. «Диана!» – шепчу я и протягиваю руку к ее забрызганному кровью лицу. К моему ужасу, Диана открывает глаза и со злобой смотрит на меня, а изо рта доносятся булькающие глухие звуки: «Это ты во всем виновата!»

С ужасом я проснулась и несколько секунд не могла понять, где нахожусь. Мое лицо было мокрым от слез, а тело все в поту, несмотря на прохладу, царившую в доме. Я тут же посмотрела на Диану, боясь увидеть только ее отрубленную голову, но, к моему облегчению, сестра все еще продолжала спать. Я же больше не хотела спать и решила немного погулять.

Осторожно выскользнув из хижины, я оказалась в лесу. Было еще темно, – деревья, да и темные тучи закрывали солнце, поэтому я не могла представить, сколько сейчас времени. Неподалеку я услышала фырканье лошадей и сразу почувствовала себя уютнее.

– Почему ты не спишь? – раздался сзади голос Измира. От неожиданности я вздрогнула. Не дав мне ответить, Измир тут же извинился за то, что напугал меня.

– Тебе лучше пойти поспать. Скоро мы снова тронемся в путь. Ты не должна быть уставшей, – сказал он.

– Не волнуйся за меня, – ответила я, – мне бы хотелось знать, куда мы едем?

– Туда, где все мы будем в безопасности.

– Думаешь, за нами устроят погоню?

– Уверен, что уже устроили, – ответил Измир, сняв с себя куртку и набросив мне ее на плечи.

– Но зачем мы им нужны? – спросила я.

– Мы слишком много видели. Им не нужны свидетели. А на счет тебя я точно не знаю. Думаю, они захотят продолжить свой ритуал.

– Измир, может, ты расскажешь мне все?

– Но Гордий должен был все рассказать тебе… Хотя, зная его любовь к долгим беседам, могу представить, что наговорил он тебе много чего, но ничего толкового ты так и не услышала.

– Ну, не совсем так. Он рассказал про свою встречу с Джеромом и про то, как они добрались до Европы, – сказала я.

– Не возражаешь против табачного дыма? – спросил Измир, доставая из кармана брюк трубку.

– Нет, хотя этот запах, наверное, до самой моей смерти будет напоминать мне о старухе Герде, – ответила я, поежившись от нахлынувших воспоминаний.

– Прости. Если бы я только мог догадаться, как с тобой будут обращаться, то не позволил бы Алессандро так поступить с тобой.

– Может быть, ты расскажешь мне правду? – не выдержав, спросила я.

Измир, набив трубку табаком, прикурил ее и, пустив в небо кольцо дыма, начал свой рассказ:

– Я дольше других моих друзей находился в труппе, принадлежавшей Энтони Шелдону. Попал я туда совсем мальчишкой. Меня продал в цирк родной отец за бочонок с вином. И должен признаться, что я никогда не жалел об этом. Моя каждодневная работа в цирке продолжалась вплоть до того, как мне исполнилось семнадцать лет. До этого времени я даже не видел Энтони, с труппой мы колесили по городам, я часто попрошайничал, а также показывал разные акробатические номера. Мне нравилась такая жизнь, и я ни за что бы не променял ее на размеренную жизнь горожанина или крестьянина. Но однажды, когда я уже почти что был мужчиной и мои трюки с каждым разом становились все лучше, а интерес со стороны молодых девушек все сильней, на репетицию пришел высокий, хорошо одетый господин. Он подошел к фургону и, облокотившись на него, начал разглядывать артистов. Я тогда исполнял довольно сложный трюк – меня связывали и клали в ящик, а я должен был за очень короткое время распутать узлы и вылезти из него. Я легко справлялся с веревками и проделывал все играючи. К слову, делал я это не просто так. Я видел, как на меня смотрела дочка одной из наших артисток, и, признаться, был не против свидания с ней. Закончив репетицию, я уже хотел подойти к ней, как вдруг кто-то из акробатов окликнул меня и, указав на Энтони, сказал, что наш хозяин хочет поговорить со мной.

– Хозяин? – удивился я.

– Да, он нечасто показывается, но все здесь, в том числе и ты, принадлежит ему, – ответил артист и подтолкнул меня к Энтони.

Мне не понравились слова о том, что я принадлежу этому мужчине. В конце концов, я не был вещью и считал, что вправе распоряжаться собой, как хочу. Подойдя к Энтони, я поздоровался и молча уставился на него. Он так же молча смотрел на меня, как будто не собираясь прервать затянувшуюся паузу.

– Ты хорошо справляешься с заданиями, – наконец сказал Энтони. – Я узнал, что ты один из самых способных юношей в труппе, и хотел бы предложить тебе кое-что. Думаю, ты не против заработать немного денег, выполняя для меня кое-какую работу, одновременно учась чему-то новому.

Я ничего не ответил, продолжая смотреть на него.

– Собери свои вещи, через час экипаж будет ждать тебя на дороге, ведущей в центр города, – сказал Энтони, видимо, собравшись уходить.

– Но как же моя работа в цирке? – удивившись, спросил я.

– Не беспокойся, я ведь тут хозяин. Ты еще будешь выступать, поверь мне, – сказал он и, не попрощавшись, ушел.

Собрав свои вещи, я сел в уже ожидавший меня экипаж и вдруг отчетливо почувствовал, что для меня началась новая жизнь.

Экипаж привез мне в загородный дом Энтони Шелдона. Поселился я в одной из комнат для прислуги и первые недели ничем не занимался, разве что помогал по хозяйству. Меня уже начали посещать мысли о побеге, как вдруг в одно раннее утро в мою комнату зашел высокий крупный человек и приказал следовать за ним. Звали его Умберто. Он был из Италии, и почему-то я сразу его не взлюбил. Мы прошли на задний двор и встали друг напротив друга. Я ждал от него каких-либо указаний, но вместо этого он ни с того ни с сего ударил меня в живот. Я согнулся от боли, судорожно хватая ртом воздух.