Мария Унт - Дар

Иногда, сидя одна в комнате, я вспоминала о тех событиях, из-за которых оказалась здесь, и эти воспоминания казались мне просто дурным сном. Мое короткое пребывание в таборе, моя попытка побега, Энтони, ужасный ритуал, бегство – всего этого словно и не было. В моей новой спокойной жизни такие события просто не могли иметь место. Может, я бы и согласилась с мыслью о том, что все произошедшее было не больше, чем моей фантазией, если бы не одно «но». Моя особенность – быстрое заживление ран – никуда не исчезла. Как-то ночью, лежа рядом со спящим Джоном, я вспомнила, как погибла моя сестра и какое ранение я получила при этом. Я никак не могла поверить в реальность случившегося и решила удостовериться в том, что это не мои выдумки. Я тихо встала с кровати и спустилась вниз. Пройдя через холл на кухню, подошла к разделочному столу и взяла в руки большой острый нож. Было темно, но я не решилась зажечь свет. Подошла к окну, сквозь которое пробивалось немного света с улицы и, оголив руку, провела лезвием ножа под сгибом локтя. Руку словно обожгло огнем, и на пол закапала темная, горячая кровь. Я сделала достаточно глубокий порез. Боль оказалась сильной, но я не решилась закрыть рану и просто наблюдала за тем, что произойдет с моей рукой. Какое-то время она сильно болела, а кровь стекала на пол, но вдруг в месте пореза возникло легкое покалывание, которое я ощущала, перед тем как раны затягивались. Это чувство, такое необычное, невозможно было забыть. Кровь из раны постепенно перестала течь, и на моих глазах она начала затягиваться. По мере того как порез заживал, покалывание становилось еще сильнее, и прекратилось только после того, как от раны не осталось и следа. Я вымыла нож и руку, замыла следы крови на полу и поднялась к себе в комнату.

Я пролежала без сна всю ночь, думая о том, что со мной не так и почему я отличаюсь от других людей, а также о словах цыганки, сказанных моей матери, когда она была беременна: «Ты носишь под сердцем ребенка, который никогда не был и не будет твоим. Ты родишь существо, которого еще свет не видел. Я почувствовала это еще издалека, когда мы только приближались к городу. Избавься от ребенка». Возможно, следовало рассказать обо всем Джону. В конце концов, он – врач и, может, что-то слышал о подобных вещах, но сделать это я так и не осмелилась.

Эта загадка не давала мне покоя, и я решила, что вначале попробую сама разобраться во всем. Я попросила Джона раздобыть для меня пропуск в лучшую библиотеку Ричмонда. Он удивился моей просьбе, но я сказала, что просто хочу расширить свой кругозор. Муж понимал, что мне было довольно скучно просиживать все дни дома, поэтому через несколько дней принес карточку на имя миссис Софи Митчелл, – теперь я могла попасть в библиотеку.

На следующий день я отправилась в библиотеку, где меня встретили весьма странно. Джон предупредил меня об этом – женщины считались редкостью в подобных местах. Клерк, взявший пропуск, долго рассматривал меня, после чего все же пропустил. Я прошла в первый зал и остолбенела: меня окружали тысячи томов. Я побывала еще в нескольких залах, все так же удивленно оглядываясь – такого количества книг я нигде прежде не видела. Я чувствовала, что на меня не менее удивленно смотрят посетители библиотеки, но через какое-то время перестала замечать их присутствие и углубилась в поиск нужных книг. Я долго думала, с чего начать, вернее, с какого отдела, но потом решила, что осмотрю все, что тут есть. Я переходила из зала в зал, брала то одну, то другую книгу и, садясь с ней в удобное кожаное кресло, погружалась в чтение, забывая обо всем на свете. К концу моего первого дня в библиотеке я и вовсе забыла, зачем туда пришла. Я сидела и читала книгу о путешествии Марко Поло, когда вдруг чья-то рука легла мне на плечо. Я вздрогнула и обернулась – на меня смотрел отец Джона. Отложив книгу, я тут же встала и поздоровалась.

– Никак не ожидал вас тут увидеть, – сказал мистер Митчелл.

– Я, наверное, зачиталась, – сказала я, оглядываясь по сторонам: в зале уже никого не было, а за окнами стемнело.

– Любите книги?

– Да, мне не хватало их, поэтому я решила зайти сюда.

– Вы пришли одна?

– Да, Джон в больнице.

Отец мужа покачал головой и недовольно посмотрел на меня.

– Джону следовало бы лучше заботиться о вас и вашей репутации. Мы живем недалеко от вас, и нам постоянно задают вопросы о вас. Возможно, вам с Джоном следовало бы чаще являться на приемы и заходить к нам.

Я не совсем поняла, что он имеет в виду, поэтому ничего не ответила.

– Позвольте я подвезу вас домой, – предложил он.

Я согласилась и последовала за ним к выходу из библиотеки.

Блестящая машина семейства Митчелл уже ждала нас у входа.

Мы сели в автомобиль, и отец Джона назвал наш точный адрес. Я и не думала, что родители моего мужа так приста льно следят за нашей с ним жизнью.

– Вам нравится в Америке? – спросил меня мистер Митчелл.

– Мне нравится, – просто ответила я.

Какое-то время мы ехали молча. Наконец мой свекор сказал:

– Я давно хотел поговорить с вами наедине, без посторонних. Не думайте, что мы с женой относимся к вам враждебно. Джон, судя по всему, счастлив с вами, и мы рады за него. Но подумайте сами: наш сын женится на девушке, о которой никто ничего не знает, весь город полон слухов, а мы даже ничего ответить не можем.

– Для меня это новость, – сказала я, имея в виду то, что весь город, оказывается, сплетничал о нас.

– Мало того, я пробовал сам разузнать о вас что-либо, но это ни к чему не привело.

Я испугалась, – если он начнет узнавать обо мне, то, возможно, однажды действительно найдет какую-либо информацию.

– Наша семья считалась одной из самых уважаемых в Ричмонде, а теперь она стала самой обсуждаемой. Я прошу вас положить этому конец, – сказал, вернее, судя по тону, приказал мистер Митчелл.

Автомобиль уже стоял перед нашим с Джоном домом.

– Что вы хотите от меня? – спросила я напрямик.

– Мы хотим устроить прием в вашу с Джоном честь. Будут приглашены лучшие люди Америки, возможно, гости из-за границы. Мы бы смогли вас представить всем, и слухи понемногу бы затихли. Вы ведь живете как отшельники. Почти ни с кем не общаетесь. Это неправильно.

Мысль о приеме, куда придет столько неизвестных мне людей, напугала меня. Я не знала, кто они, и не представляла, что может случиться, если я появлюсь там. Если у Энтони и тут есть свои агенты (а я знала, что он жил в Америке), то они могли слышать обо мне. Может, вероятность этого и была мала, но меня она испугала.

– Я поговорю с Джоном об этом, – сказала я и выскочила из машины, даже не попрощавшись.

Быстрым шагом я подошла к дому и вошла в холл. Джон уже ждал меня.

– Я видел, ты приехала с моим отцом. Что он хотел? – спросил меня Джон, помогая снять верхнюю одежду.