Роберт Киркман - Ходячие мертвецы: дорога до Вудбери

- Я беспокоюсь за него, Джош, - говорит Лилли. - Он хороший человек, но у него есть проблемы.

- А у кого их нет? - Джош оглядывается через плечо на Лилли, спускающуюся с холма, осторожно переступающую через поваленные брёвна. Она впервые выглядит здоровой, со времени инцидента с Чедом Бингхэмом. Её лицо вполне зажило, осталось только немного желтизны. Опухоль вокруг глаза спала, и Лилли больше не хромает и не оберегает свою правую сторону. - Он хорошо тебя подлатал.

- Да, я чувствую себя намного лучше.

Джош останавливается на краю ручья и ждёт её. Она подходит к нему. Он видит след на твёрдой высохшей глине у основания русла.

- Похоже на след оленя. Думаю, если пойдём вдоль ручья, встретим одного или двух животных.

- Может, мы сначала немного отдохнём?

- Конечно же, - отвечает Джош, кивком предлагая ей сесть на бревно. Она садится. Он присоединяется к ней, ставя ружье между коленей. Он громко выдыхает. Он чувствует огромное желание обнять её. Что с ним не так? Поражён щенячьей любовью подростка среди происходящего ужаса? Джош опускает взгляд.

- Мне нравится, как вы заботитесь друг о друге, ты и старина Боб.

- Да, а ты заботишься обо всех нас.

Джош вздыхает.

- Хотел бы я в своё время лучше заботиться о своей маме.

Лилли смотрит на него.

- Ты никогда не рассказывал о том, что случилось.

Джош делает глубокий вдох.

- Как я и говорил тебе, она была очень больна на протяжении долгих лет... Мысленно я несколько раз терял её... но она прожила довольно долго...

Он останавливается, печаль гложет его изнутри, растёт в нём, удивляя его внезапностью проявления.

Лилли видит боль в его глазах.

- Всё хорошо, Джош, если ты не хочешь...

Он делает слабый жест, качнув большой коричневой рукой.

- Я не против поговорить о случившимся. Каждое утро я пытался устроиться на работу, стараясь хоть что-то заработать в первые дни чумы, когда были обнаружены только несколько кусачих. Я когда-нибудь говорил тебе, чем занимался? О своей профессии?

- Ты говорил мне, что был поваром.

Он кивает в ответ.

- Весьма серьёзное занятие, - он смотрит на неё, его голос становится мягче. - Всегда хотел приготовить тебе приличный обед. - Его глаза увлажняются. - Моя мама обучила меня основам, вкладывая душу, научила готовить запеканку, от которой бы у тебя потекли слёзы, и возрадовался живот.

Лилли улыбается ему, но затем её улыбка пропадает.

- Что случилось с твоей мамой, Джош?

Какое-то время он смотрит на снежную порошу на заледеневших листьях, собираясь с духом, чтобы рассказать свою историю.

- Мохаммед Али просто слабак по сравнению с моей мамой… она была борцом, она боролась с болезнью как чемпион, в течение многих лет. Ожесточилась ли она? Она была такой же доброй, как долог день. Бродячие собаки и изгои находили у неё приют. Не имело значения, был ли человек попрошайкой или бездомным, она принимала всех, называла "сладким ребёнком", и кормила кукурузным хлебом и сладким чаем. Пока они не обкрадывали её или затевали драки в гостиной.

- Звучит так, словно она была святая, Джош.

Он пожал плечами.

- Признаюсь честно, это были не лучшие условия жизни для меня и моих сестёр. Мы много переезжали, меняли различные школы, и каждый день, когда мы приходили домой, он был полон незнакомцев, но я любил свою старушку.

- Я вижу почему.

Джош тяжело сглатывает. Наступает тот самый момент. Ужасный момент, момент, который преследует его во снах по сей день. Он пристально смотрит на листья в снегу.

- Это произошло в воскресенье. Я знал, что моя мама слабеет, но не думал об этом всерьёз. Доктор сказал нам, что у неё была болезнь Альцгеймера. Как раз тогда появились мертвяки, но ещё не звучали предупредительные сирены, объявления и прочее дерьмо. В тот день наша улица была заблокирована. Когда я уехал на работу, мама осталась сидеть возле окна, глядя в замешательстве на то, как существа проскальзывают через кордоны, под выстрелы групп быстрого реагирования. Я даже не задумывался об этом. Я воображал, что с ней будет всё в порядке.

Он делает паузу и Лилли не произносит ни слова. Им обоим ясно, что он должен поделиться с другим человеком, или это продолжит изъедать его.

- Позже, в тот день, я пытался дозвониться до неё. Воображал, что отсутствие новостей и есть хорошие новости. Кажется, было приблизительно пол шестого, когда закончился рабочий день.

Он проглатывает комок в горле. Он чувствует на себе взгляд Лилли.

- Я обогнул угол своей улицы. Показывая своё удостоверение личности парням на контрольно-пропускном пункте, я заметил большую активность на углу квартала. Парни группы быстрого реагирования ходили туда-сюда. Прямо перед нашим домом. Я остановился. Они крикнули мне, чтоб я не входил туда, а я ответил им, что живу здесь. Они пропустили меня. Я увидел широко распахнутую парадную дверь в наш дом. Полицейские входили и выходили. Некоторые из них несли...

Джош запинается. Восстанавливает дыхание. Готовится. Вытирает увлажнившиеся глаза.

- Некоторые из них несли... как они называются, эти специальные контейнеры? Для человеческих органов и прочего? Я побежал наверх, перепрыгивая по несколько ступеней за раз. Думаю, что даже уронил одного из полицейских. Я добрался до нашей двери на втором этаже и тут парни в защитных костюмах заблокировали мне вход. Я оттолкнул их в сторону, вошёл и увидел…

Джош чувствует, как горе подкатывает к его горлу и душит его. Он делает паузу, чтобы вздохнуть. У него капают слёзы и скатываются по подбородку.

- Джош, ты не должен...

- Нет, всё в порядке, мне это нужно... то, что я увидел там.... Когда я вошёл, я уже знал, что произошло. В ту секунду, когда увидел открытое окно и накрытый стол. Мама достала свой свадебный сервиз. Я в жизни не видел столько крови. Она была повсюду, - он чувствует, что его голос срывается, и рукавом утирает поток слёз. - На полу лежало не менее шести существ. По всей видимости, парни штурмовой группы уничтожили их. От мамы… осталось немного, - он задыхается. Сглатывает. Вздрагивает от жгучей боли в груди, - На столе... остались её останки. Рядом с дорогим фарфором. Я видел… я видел… её пальцы… все изжёванные, лежащие рядом с соусником… всё, что осталось от её тела… сидящего на стуле… её голова была наклонена в сторону… шея разорвана...

- Хорошо... Джош, тебе не стоит... Мне жаль... Мне так жаль.

Джош смотрит на неё, как будто видит её лицо в новом свете, при рассеянном, снежном сиянии, её глаза где-то далеко, будто в наваждении.

* * *

Сквозь слёзы Лилли Коул встречает пристальный взгляд великана и её сердце сжимается. Она хочет обнять его, хочет успокоить этого нежного колосса, погладить его крепкие плечи и сказать ему, что всё будет в порядке. Она никогда не чувствовала такой близости к другому человеку и это убивает её. Она не заслуживает его дружбы, его привязанности, его защиты и любви. Что она скажет? Твоя мама сейчас в лучшем месте? Она отказывается преуменьшать весь ужас этого момента глупым клише. Она начинает что-то говорить, когда Джош продолжает своим низким, истощенным, разбитым голосом, не отводя от неё взгляда.