Сергей Алексеев - Кольцо «Принцессы»

– Но какое странное совпадение! Какая неожиданная готовность и подтасовка фактов! – Он сглотнул комок обиды и возмущения. – Но я по порядку!.. Комиссия пришла к выводу, будто излучение… одним словом, наше изделие отрицательно воздействует на систему ориентации самолета, бортовой компьютер и человека, то есть на пилота. Причем на его психику! Некоторые горячие головы из Росвооружения договорились до того, что вы… простите, Герман Петрович, из-за «принцессы» сошли с ума!

– Из-за принцессы можно сойти с ума, – подтвердил серьезно Герман. – Об этом мечтает каждый мужчина. Или вы не согласны?

Он весь был объят пламенными мыслями о защите чести мундира и ничему не внимал.

– Да, я забыл сказать: медики практически уже вынесли вам приговор, объявили значительные психические отклонения, вплоть до маниакальных. Какой-то тип из медслужбы заявил, будто вы тут нападаете на женщин-врачей и одну чуть не изнасиловали! Какой бред!

– На заседании был психотерапевт Елынский? – спросил Шабанов. – Козлиная борода, востренькие глазки…

– Зачитывали кое-что из его доклада. Самого не было, выяснили, что он в запое.

– Это уже хорошо!

– Ничего хорошего нет! Им выгодно запереть вас в психушку, чтоб помалкивали, а наше НПО разогнать!

– Что же вы предлагаете?

– Вместе спасать положение!

– Спасены будут блаженные духом.

– Пожалуйста, не смейтесь! – взмолился ученый. – Положение крайне опасное. Я совершенно уверен, вы здоровый человек и «принцесса» не оказывает никакого влияния на человеческую психику. Это домыслы невежественного ума и желание погубить отечественную науку! Мы же проводили сотни, десятки сотен опытов с лучами… одним словом, с прибором, в том числе изучали его воздействие на животных и человека. Я сам! Лично сам сутками находился в излучаемом поле и, как видите, цел и невредим. Понимаете, они практически отказались от поисков обломков самолета. Будто это связано с огромными расходами! Им не нужны «черные ящики», потому что там доказательство исправной работы изделия. Там алиби «принцессы»! А против нее учинили натуральный заговор!

– Ну это как водится! Есть наследница престола – жди гадостей.

Он коротко и дежурно рассмеялся – уловил юмор, но не настолько, чтобы веселиться.

– Вы правы!.. Если обломки вашего самолета не хотят искать ни военные, ни Росвооружение, мы сами должны организовать поиск. Да! Сами! Слишком много поставлено на карту!

– Искать иголку в стогу сена?

– Самолет не иголка. На месте катастрофы непременно будет развал леса, последствия взрыва, пожара…

– Баки сухие, с чего пожар-то?

– Все равно будем искать!

– Но я не могу назвать даже приблизительного района падения!

– Это поправимо! – не сдавался ученый. – На все нужно иметь желание, страстное желание и ничего больше!

– Тут я согласен!

– Вы назвали хребет Дангралас, и это уже кое-что!

– Такого хребта нет на карте, – с сожалением вымолвил Шабанов, завидуя упорству представителя.

– Есть! – задавливая в себе неуместный восторг, выпалил тот. – Есть гора Дангар по реке Чае! Это правый приток Лены! На старых картах она называлась Данграласа. Но есть и хребет с похожим названием – Дранский. Местные охотники до сих пор зовут его – Дангаранский или Дангаралский. При современных топосъемках произошла трансформация. Это часто случается, все идет по линии упрощения. Главный конструктор лично сделал компьютерный анализ и расчет вашего вероятного курса. Все сходится.

– В Лене выловили труп, – вспомнил Герман.

– Какой труп?..

– Не знаю, полголовы нет…

– При чем здесь труп?

– За мной гнались какие-то люди, я отстреливался… И одному снес полчерепа.

Ученого передернуло от омерзения, однако в следующий миг он забыл о чувствах.

– А вы говорите!.. Пожалуйста, есть горная река, гора, хребет и косвенные указания с вашим трупом. Вот вам и район поиска!

Он уже профессионально сделал то, что они с товарищем Жуковым собирались сделать кустарным, дилетантским способом…

– И все равно остается сомнение, – помедлив, проговорил Шабанов. – Что, если я упал в предгорьях Тибета? Меня не оставляет чувство…

– Если потребуется, будем работать там! – перебил он.

– Не слишком смело?.. На территории чужого государства искать обломки самолета?.. Я же летел «темными» коридорами, нарушил воздушное пространство.

– Сейчас изучаем этот вопрос, готовимся технически…

– Искать за границей? На территории Китая?

– Вы просто не знаете возможностей нашего НПО, – со спокойным достоинством ответил ученый муж. – И наших разработок… Они не зря острят свои хищные когти!

– А затраты? Расходы? Если за поиски не берется богатое Росвооружение?..

– Ничего, наш вероятный противник трижды ограбил Россию. Пусть теперь их банки поделятся…

Он все-таки не сдержан был на язык и опять проболтался, намекнул, кто стоит во главе НПО и каким образом можно получать деньги. Шабанов будто бы «не услышал» это, но спросил для отвода глаз:

– Вы согласовали планы со своим руководством?

– Непременно, – с готовностью сообщил представитель, желая замять свою несдержанность. – Главный конструктор находится здесь. Сейчас работает на борту самолета. К сожалению, приехать сюда не смог. Ему нельзя засвечиваться. Он ждет.

Вот это была оперативность!

– Ждет нас?

– Разумеется. Я пришел за вами. Готовы рискнуть во имя своего честного имени и общего дела?

В НПО отстали от жизни, запершись в своих научных лабораториях, и еще умели говорить пламенные речи высоким штилем.

В компьютере чертенок предлагал задачи попроще, по крайней мере, там было три возможных ответа и один правильный. Тут из двух равнозначных зол и выбирать нечего: сбежать из госпиталя равносильно поставить себе соответствующий диагноз. Сбежав, найти обломки и «черные ящики», значит вступить в борьбу с теми, кто выносил вердикт по катастрофе с МИГарем, противопоставить себя машине, асфальтовому катку. Выбора не было, и потому Шабанов принял решение с такой же скоростью, как в тесте.

– Хотели сегодня уйти в Киренск, но пилотам хоть ночь поспать надо, сами понимаете. Из столицы без передышки на ЯК-40 пилили. – Представитель говорил спокойно, будто не сомневался, что сагитирует Германа. – В пять тридцать утра за вами придет машина. Вот здесь, за изгородью, встретит наш человек, – он указал пальцем. – Но вам предстоит самому выбраться отсюда.

– Сигану через забор, – пожал он плечами.

– А как же ваша нога?

Шабанов молча задрал штанину и показал затянувшийся рубец…

Ночью он проснулся от приглушенного мата за окном и непонятного шороха по стеклу, вскочил, не включая света, распахнул створки: товарищ Жуков едва держался на согнутой березе, вернее, она чуть держалась, согнувшись в дугу и опасно потрескивая. А ему оставалось лишь материться. Вышибить раму было нельзя, всякое резкое движение ногами сгибало березу еще ниже, а постучать – не оторвать рук от дерева.