Александр Юрин - В лапах страха
- Название:В лапах страха
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Александр Юрин - В лапах страха краткое содержание
По данным сети интернет, английский бультерьер является одной из самых умных и верных собак, всё чаще используемых в качестве компаньона, а вовсе не бойцового пса, как повелось в России с середины девяностых. Бультерьер, выведенный в 50-х годах девятнадцатого века Джеймсом Хинксом из Бирмингема, на основании селекционного смешения помётов английского бульдога, белого английского терьера и далматинца — объединил в себе лучшие качества классических королевских пород и отличительную внешность, из-за которой — как ни странно — у большинства индивидов и складываются неприятные ассоциации, граничащие с ужасом.
Рассказанная история — вымышлена. Любые совпадения — чистая случайность.
…Однако всё могло быть именно так.
Внимание!!!
Рукопись содержит ненормативную лексику, а также сцены подросткового и детского насилия, — будьте бдительны! В ходе сюжета, демонстрируются табачные изделия. Мнения персонажей не всегда совпадают с точкой зрения автора.
Рекомендовано к прочтению лицам, достигшим восемнадцати лет.
В лапах страха - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
— Что ж, теперь придётся ещё и мне рассказать.
Алла Борисовна засопела, напрягая извилины.
— Вчера — приблизительно в это же время — сам глава семейства привёз на машине.
— А, случаем, не припомните… к этому главе семейства никакой молодой человек не приезжал до этого? На иномарке.
Консьержка засопела пуще прежнего.
— Нет. Если бы приезжал — заметила бы. Мимо меня даже мухе не пролететь.
— Ясненько… Так. И что же дальше было?
— Ну, я, конечно, его предупредила, что подобным зверюгам тут не место! Вон — деревня, село, дача, — там хоть анаконду выращивайте, а тут… — Алла Борисовна захлебнулась волной сдобного негодования. — Нет, это надо же до такого додуматься — жуткую зверюгу в квартиру пустить!
— Я смотрю, вы не очень-то собак долюбливаете… — попытался вставить словечко Григорий Викторович, но консьержка тарахтела, точно пулемёт:
— Вот ещё! Обычных Бобиков да Шариков — ради бога! Сама буду им объедки носить. Так нет же, нужно обязательно эту белобрысую крысу-переростка привезти! Чтобы она потом день напролёт интеллигентных людей своим бесстыжим воем изводила!
— Интеллигентные люди, насколько мне известно, — все днём работают.
Алла Борисовна побагровела, словно её ткнули носом в несостоятельность собственных идеалов.
— Герман Полиграфович — заслуженный деятель культуры. Он в оркестре играет. И ему весь день напролёт нужно партии разучивать, чтобы потом, вечером, для вот этих самых добропорядочных лиц — как вы сказать соизволили, — которые днём все работают, концерты давать! Эх вы, служителем закона ещё себя называете… — И Алла Борисовна в чувствах отвернулась.
— Простите, — тут же спохватился Григорий Викторович, понимая, что столь серьёзная тема может снова прикрыться бесполезными метаниями души. — Бог — свидетель, я не хотел вас обидеть.
— Да что я — мелкий пожилой человек, до которого никому нет дела. А вот Герман Полиграфович — это личность! Таких бы как он — и к власти! Уж тогда бы мы точно зажили!
Григорий Викторович деликатно откашлялся.
— Так что за порода?
Алла Борисовна открыла рот в замешательстве — этакий сундучок из сказки, в котором можно хранить бесценные сокровища. Затем заворочалась, как болотная кочка, и принялась основательно рыться в полах своего халата.
— Этот… Как его… Забыла! Их всё ещё по телевизору показывают, как они хозяев своих калечат почём зря, — Алла Борисовна наконец выудила из кармана скомканный газетный обрывок и принялась читать по слогам печатный текст: — Буль…терь…ер. ер… Так вот, кажется.
Григорий Викторович кивнул.
— Значит собака в квартире уже сутки… И, говорите, днём её было слышно?
— Ну, конечно! Они все разъехались, а зверь этот запертый сидел, слюной исходил! А ещё выл на весь подъезд, как проклятый! Я вам сразу же сигнализировать! Но вас пока дождёшься, сроду забудешь, зачем и звонил! А тут ещё это горе! С девочкой… — Алла Борисовна снова изобразила на своём подвижном лице жалость и смиренно посмотрела на следователя. — Кто же её так невзлюбил-то?
— Разберёмся, — сухо ответил Григорий Викторович, одновременно о чём-то размышляя. — Это наша работа.
— Вот-вот, а я о чём толкую! — охнула консьержка, принявшись заново причитать, о трудных подростках и о той среде, что их вскормила.
— Но ведь сейчас дети в квартире…
Алла Борисовна глупо кивнула.
— Значит всё нормально, должно быть.
Погас свет, отчего Алла Борисовна противно взвизгнула.
Григорий Викторович от неожиданности крякнул — после яркого света глаза ничего не воспринимали, словно подкравшаяся тьма вооружилась вязальной спицей и нанесла два решительных удара!
— Ну что ещё такое?.. — заклокотала Алла Борисовна, как обеспокоенная курушка.
— Пробки, — вполголоса диагностировал Григорий Викторович, нетерпеливо ожидая пока глаза привыкнут к темноте.
— Это на десятом, — уверенно констатировала консьержка. — Там щиток всё замыкает. А никому опять же нет дела! Вот тоже, сколько раз звонила, сколько писала… И всё, такое ощущение, коту под хвост! Приедут, походят туда-сюда, как пингвины дрессированные, прикрутят чего-то там, счёт выпишут и видели их только! А она — эка пакость, — всегда на ночь глядя и случается, будто знает, когда высовываться!
— Дети на каком этаже? — осторожно спросил Григорий Викторович, ощущая стремительно нарастающую тревогу.
— Дак на десятом, в семьдесят первой квартире они, где же ещё… Сейчас, погодите минутку, у меня тут фонарик припасён.
— Живее! — поторопил Григорий Викторович, уже всецело уверенный, что в данный момент происходит что-то страшное.
«Детям угрожает смертельная опасность! Наверху что-то случилось — и в этом нет сомнений! Почему нет сомнений? А бог его знает почему!»
Вспыхнул лучик света от миниатюрного светодиодного фонарика.
— Вот, — довольно проскрежетала Алла Борисовна. — Всё лучше, чем в темноте-то сидеть.
Григорий Викторович бесцеремонно выхватил фонарик из липких пальцев консьержки и кинулся к лестнице.
— Позвольте!.. — завелась Алла Борисовна. — Что это за манеры такие? Что вы, вообще, себе позволяете?!
— Я при исполнении! — отмахнулся Григорий Викторович. — Обязательно верну, не беспокойтесь!
— Но куда же вы?
— К детям! — отозвался на бегу следователь, ступая на первую ступеньку.
— А как же я?.. — забеспокоилась Алла Борисовна. — Что мне, в темноте, прикажете, сидеть?
Григорий Викторович не расслышал последнего. Мысленно он был уже высоко.
Светка очнулась на диване. Она сама толком не могла понять, как очутилась в гостиной. Тьма хоть и пропитала собой каждую частичку осязаемого пространства, но всё же позволяла ориентироваться более-менее сносно — и это несказанно радовало. Точнее делало сгустившийся сумрак не таким зловещим.
В голове пульсировала боль, и какое-то время Светка просто лежала с закрытыми глазами, вспоминая во всех деталях недавний ужас.
Скорее всего, в её теперешнем состоянии были повинны антидепрессанты, которыми её щедро накормил толстенький дядечка, после того, как закончил лапать мёртвую Женю.
От накативших воспоминаний Светку передёрнуло; она вновь ощутила холод от тех самых фантомных прикосновений!
«Нет-нет, касались вовсе не меня — касались Жени. Но почему-то чувствовала ЭТО именно я! А Женьке было уже всё равно, ведь она лишилась самого дорого — жизни».
Светке захотелось плакать, однако слёзы отчего-то так и не выступили. Наверное, просто закончились.
Девочка попыталась поднять голову, но в висках тут же ухнул многотонный молот. Светка издала слабый стон и снова опала на мягкий подлокотник дивана.
Совсем рядом прозвучали осторожные шаги: мелкие и частые — будто кто-то перебегал с места на место, желая оставаться незамеченным.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: