Александр Юрин - В лапах страха

Умка мотнул головой: всё становилось более-менее понятным, но последний запах по-прежнему не давал покоя. Он не принадлежал ни хозяину, ни этим двоим. Оставался кто-то ещё.

Пёс фыркнул и засеменил на косолапых лапах впереди вздыхающего Глеба.

— Юрка, отойди от двери! — Марина всплеснула руками. Затем тяжело вздохнула. — Света, уведи брата отсюда.

— Он что сам ходить не может?.. — Хлопнула дверь в соседнюю комнату, окончательно искалечив остатки фразы.

Человек по имени Светка упорно не желал показываться на глаза.

Умка уловил, как за приоткрытой дверью мелькнула детская тень и тут же скрылась в темноте, оставив после себя запах мочи, влажные губы и частый топот ног. Неряшливые движения затихли после очередного шороха — туда-сюда — наверняка под кроватью или столом, где же ещё.

Скорее всего, это просто игра, так что беспокоиться не о чем.

В животе заурчало. Умка напоказ облизался — кормить совсем не спешили, а вроде как уже пора. Однако на него даже не смотрели, продолжая спорить.

Марина застыла у холодильника в какой-то недосформированной позе: словно ещё не до конца решила, чем следует себя занять. Она смотрела на чёрный квадрат окна, заламывала руки и неприятно хрустела суставами.

— Неужели больше некуда его деть?

Глеб вздохнул.

— Марина, говорю же, что это только на первое время. Пока всё не уляжется.

— И когда это произойдёт? Неделя, месяц, год?..

— Пожалуйста, не начинай… — Глеб заскользил апатичным взглядом по граням нарисованных на скатерти квадратиков — те как-то странно переходили один в другой, множились, расширялись, ускользали от взора и стремились поскорее скрыться за краем стола.

— А я ещё не начинала!

Глеб вздрогнул, оторвался от своего бесполезного занятия.

Марина отошла от окна и открыла холодильник. Уставилась на полки с продуктами. Действие снова вышло спонтанным, и теперь она уже совершенно точно не понимала, что именно ей нужно.

Умка поджал хвост, заворчал — со стороны грохочущего белого шкафа пришла зима. Только какая-то необычная: сдавленная, сухая и неимоверно кислая, будто её весь год мариновали внутри. Теперь Умка ещё больше невзлюбил холод, однако попытался сдержать рвущиеся из груди эмоции и лишь жалобно заскулил, продолжая изредка посматривать на застывшую в нерешительности женщину.

Марина вздрогнула и, схватив первое, что подвернулось под руку, захлопнула увесистую дверцу, оклеенную на уровне живота фантиками от жвачки — сын постарался, а может и дочь, чтобы её позлить.

Холодильник довольно причмокнул.

— У нас дети. Ты об этом подумал? — Марина безвольно осела за стол, уперлась узкими зрачками в мужа.

Глеб повёл плечом.

— Ну, подумал.

— Ну, подумал?! — Бутылочка с морковным соком ударилась о поверхность стола и, казалось, покраснела ещё гуще, почувствовав на себе два сосредоточенных взгляда взрослых людей; Марина отдёрнулась всем телом, не совсем понимая, откуда сок вообще мог взяться в её руках. — Знаешь, это не совсем то, что я рассчитывала услышать!

— Что я должен был сказать?

— Как это что?! — Марина вновь поднялась, негодующе глянула на Умку. — То, что завтра этого уродца и след простынет!

— Не говори так! — Глеб и сам удивился столь резкому тону. Откашлялся.

— Ты чего, с ума сошёл? — Марина уставилась на мужа, словно только сейчас разглядела того под ворохом одежды.

— С чего бы это?

— Да ты хоть понимаешь, что такое несёшь?!

— Вполне, — Глеб кивнул, глянул на притихшего пса. — Он ведь вам ничего не сделал. За что вы на него сразу ярлык вешаете? Ладно Алла Борисовна — она и без того из ума выжила, — но ты-то должна понимать, что это всего лишь обычная собака! Не крокодил, не анаконда, не гризли — просто пёс, каких миллионы!

— Ах, вот даже как… Ясненько. Значит ты ещё перед консьержкой отметился, — Марина всплеснула руками, принялась суматошно расхаживать по кухне: вблизи бультерьера она резко ускорялась, а у окна, напротив, замедлялась, делая вид, будто пытается что-то разглядеть за стеклом. — И что же мне завтра прикажешь делать?..

— А в чём, собственно, проблема?

— А в том! Опять придётся краснеть из-за тебя! Чего ты ей наговорил?!

— Да ничего. Тебе я много чего успел сказать?.. Вы ведь рта раскрыть не даёте. Особенно эта сварливая старуха! Развела демагогию, словно я и впрямь монстра инопланетного на привязи притащил или черта из самой преисподней! — Глеб перевёл дух и закончил более спокойно: — Как будто свет клином на этом псе сошёлся.

Марина замерла напротив окна, сложила руки на груди.

— Ну, спасибо тебе, — она не оборачивалась, а тон не сулил ничего хорошего. — Значит я и Алла Борисовна — одно лицо. По крайней мере, в твоих глазах.

— Марин, я совершенно не то имел в виду. Мы ведь о другом разговариваем. Я просто хочу сказать, что подобного спора не было бы, приведи я вместо бультерьера какого-нибудь пекинеса или таксу. Ведь так?

Марина не ответила — лишь безразлично повела плечом.

Глебу показалось, что она плачет. Он хотел было подойти, но жена словно прочитала его мысли и резко обернулась.

Нет, она не плакала. В глазах не было и намёка на слёзы — только обжигающая ненависть. (словно человек по имени Марина вылез из этого самого белого шкафа, сохранив за плечами шлейф холода, сухости и чего-то давно разложившегося, отдающего запахом гнили… точнее даже трупным смрадом!).

Именно! За женщиной что-то было. И это была вовсе не тень.

Умка повёл головой. Затем наклонился и попытался лапой стянуть с носа намордник — тот очень мешался, не позволяя угадывать истинное настроение новых хозяев. Конечно, понятно, что в данный момент решается его дальнейшая участь, но хотелось бы поскорее избавиться от царящей вокруг неопределённости.

Умка закусил ремешок, часто задышал — как он ни старался, ничего не выходило.

— Нас кормить сегодня будут?.. Ой! — Светка хотела было проскользнуть мимо приоткрытой двери на кухню, но завидя у порога поскуливающего бультерьера невольно попятилась.

— Ну вот, полюбуйся, — усмехнулась Марина, оседая за стол. — Добился, чего хотел?

Глеб только отмахнулся — ничего он не хотел, просто привёл в дом никому не нужную собаку. Хотел сделать доброе дело, чтобы животное не мучилось. Хотя на деле, куда гуманнее было бы его просто пристрелить.

— А он надолго у нас? — Светка всё же переборола страх и бледной тенью порхнула на кухню. — Вот это чудище! — восхищённо прошептала она, со всех сторон рассматривая притихшее животное. — Можно я завтра ребят из школы приглашу? Они обалдеют просто!

— Света, за словами следи! — Марина снова грохнула соком по столу, да так что отлетевшая крышка звонко заскакала по полу.