Александр Юрин - Сквозь тернии

На той стороне их уже ждали.

Титов развернулся в висящем над полом кресле и мрачно улыбнулся.

— Что-то вы припозднились. Сомнения?

Аверин вытер со лба испарину. Огляделся. Очередная зала со сфероидальным потолком, только на сей раз без решёток. Вдоль стен стоят стеллажи без кнопок, мониторов и сигнальных ламп. Поверхность сродни глянцевой основе современных электрических плит для приготовления еды. Через равные промежутки у стеллажей, ни на что не опираясь, висят обтекаемые кресла. Точно такие, на каком восседал Титов. Пространство за его спиной занимала огромная панель — во всю стену, — выполненная из странного материала, отдалённо напоминающего фасеточные глаза насекомых. В центре залы — традиционная платформа, над которой, в ожидании, нависла сфера.

— Я же говорил… — Колька попятился. Споткнулся о край платформы и чуть было не сел. Светлана его подхватила.

Аверин посмотрел в глаза Титову. Ответом явилась бездна.

— Думали уже, не дождёмся, — сказал Запертый голосом отъявленного киношного злодея. — Сомнения — залог проигрыша. Именно поэтому Мы от них отказались.

— Не дождёмся? — переспросил Аверин, поворачиваясь к Кольке. — Я думал, он один…

Колька, ничего не понимая, пожал плечами.

— Один.

— Уже нет, — Титов развернулся в своём кресле к стеллажу. Провёл над зеркальной поверхностью рукой с перекрещёнными пальцами. — Если где-то что-то убыло, соответственно, где-то что-то должно прибыть. По другому — никак.

Панель на стене дрогнула. Сферические ячейки окрасились в белый цвет. Потом крутанулись в разные стороны и снова сделались чёрными. Аверин почувствовал, как у него сдавило грудь. А ячейки зловеще мерцали, при этом увеличиваясь в размерах. Затем лопнули, погрузив взгляд Аверина в ледяную бездну, на фоне которой раскачивалась неспешная тень.

Колька в ужасе округлил глаза.

— Молох… — шептали его посиневшие губы. — Он пришёл за нами.

Аверин присмотрелся. Действительно, тень напоминала обитателя глубин. Стражника. Продолговатое тело, плавники, хвост. Но нет, что-то определённо было не так.

Сомнения развеяла Светлана:

— Это не молох.

Это действительно был не молох.

Гарвер обеспокоенно глянул на поникшего техника. Скользнул пальцами к подбородку. Вовремя опомнился и взял себя в руки — не хватало ещё проявлять эмоции перед сотрудниками. Но всё происходящее только лишний раз свидетельствовало о том, насколько примитивен человек. Насколько он несовершенен в своём совершенстве. Насколько недальновиден. За тенью чувств не всегда получается познать истину: то и дело натыкаешься на опостылевшую правду. А последняя, сродни забвению: существует с той лишь целью, чтобы затмевать сознания рядовых индивидов. Дабы превращать их в довольных жизнью субъектов. В «слепцов». А как быть иначе? Ведь если та самая истина выльется на общественный суд, тогда и впрямь можно брать пистолет и выносить собственные мозги. Пытаться успокоить восставшие массы — бессмысленно. Бежать — некуда. Просить помощи, — элементарно, не у кого. А тут ещё это…

Гарвер выдохнул. Взял со стола отчёт и принялся бегать взглядом по строчкам.

— Как долго регистрировался сигнал?

— Ровно семьдесят две секунды, сэр, — отчеканил техник, вытягиваясь по стойке «смирно».

— Понятно… Система Юпитера?

— Да. Странно, но сигнал не был ни на что ориентирован, сэр.

— Через какой промежуток времени вы попытались взять пеленг?

Техник задумался.

— Минута, может быть две. Там ничего нет — пусто.

Гарвер отложил листы. Сказал, обращаясь к стенам:

— Это спутник.

— Что?.. Простите, сэр…

Гарвер посмотрел в глаза технику.

— Ориентиром был один из спутников Юпитера.

— Европа? — озадаченно спросил техник.

— Чёртовы русские, — Гарвер взял со стола карандаш и принялся вертеть в руках. — Я так и знал, что это безумие выльется в поистине небывалый ужас.

— Какое безумие, сэр? — Техник смотрел огромными глазами — как ребёнок, задавший очередной вопрос «почему».

Гарвер откинул карандаш и обхватил голову руками.

— Это конец. Истина, которую мы так долго ждали. Она оказалась намного ближе, чем предполагал кто бы то ни было. Вопрос в том, что ждёт за гранью…

Евгений Валерьевич оторвался от размышлений. Он сидел на бортике бассейна и смотрел на спокойную воду. В голове, одновременно, переваривалось множество мыслей. Но ни одна из них не подходила под определение «готово». Бульон кипел, пузырился, перемешивался, однако по-прежнему было не совсем ясно, что именно окажется в конце под пенкой.

«Если там вообще что-нибудь окажется…»

За спиной замерли шаги.

Евгений Валерьевич нехотя обернулся.

— А, снова вы…

Элачи глупо кивнул.

— Я думал, может быть, появилась какая-нибудь информация…

Евгений Валерьевич вновь уставился на воду.

— Информация? При полном отсутствии данных глупо уповать на это слово. По крайней мере, опрометчиво.

Элачи присел рядом на корточки. Коснулся дрожащими пальцами прохладной воды. Посмотрел на расходящиеся круги.

— Но ведь так не может быть. Он не мог просто исчезнуть. Это невозможно.

— В том мире, в котором мы с вами живём, логика давным-давно утратила всяческий смысл. Как бы ни было задумано изначально.

— Что вы имеете в виду?

Евгений Валерьевич тяжело вздохнул.

— Миром правят мегакорпорации. Они заткнули наши чувства и желания под себя и просто сидят, болтая ногами, как беспечные дети. Они верят той правде, которую возвели в ранг истины, верша свои божественные дела. Они не знают одного: их тоже подмяли под себя. Те, кто сидят ещё выше.

— Вы о ком-то конкретном?

Евгений Валерьевич развёл руками.

— Засилье спецслужб — повсюду. Нам кидают на завтрак шарик от подшипника и молча наблюдают за тем, как мы катаем его из угла в угол, не в силах поделить поровну. Потом находится кто-то один, уверовавший в свою силу. Он просто отнимает шарик, показав остальным фигу. Это уже прогресс: система начинает дробиться, развивать, двигаться в определённом направлении. Появляются сильные и слабые, успешные и не очень, добрые и злые. Эволюция во всей красе. Цивилизация, не знающая, с чего всё началось и к какой цели движется. Мир заблудших слепцов, уверовавших в подсадной миф. Миф, которого, по сути, не было изначально. Была лишь конкретная цель, на достижение которой бросили все силы.

— Что это за цель?

— Учиться на чужом примере. Чтобы самим не наделать ошибок. Но выстроенная система дала сбой. Появились люди, способные видеть истину такой, какая она есть в сущности. Им нет дела до какого-то там шарика, они мыслят глубже, зрят в корень, пытаются противостоять. Соответственно, такие люди обречены. За ними начинается слежка — самая настоящая охота. И эти люди уходят. Сами, либо им помогают уйти.