Александр Юрин - Сквозь тернии

Колька возник рядом.

— Это грузовой отсек. Смотри, — он подошёл к пластине и неуловимым движением руки смахнул с той пыль. По крайней мере, именно так показалось Аверину. Да так, вроде бы, и было… Только пыль оказалась какой-то ну очень уж странной: она не пожелала улетучиваться или оседать на пол. Нет, напротив, она принялась клубиться над ровной поверхностью пластины, закручиваться в игривые барашки и завихрения.

Аверин вытаращился на чудо, так что даже не заметил, как рядом с ним застыла Светлана. Девочка испытывала те же самые чувства, разве что, в сто раз сильнее, ввиду возраста.

Над выступами пластины зажглись разноцветные огоньки. Они походили на светлячков. Их крылышки блестели всё ярче и, такое ощущение, дрожали. Затем одна из крох сорвалась со своего места и перепрыгнула на соседний выступ. Этого явно не ожидал прежний хозяин. Он шарахнулся прочь — видимо от страха, — но угодил прямиком в своего другого соседа! Тот зашипел, всё же подвинулся. Правда, не снёс наглости незваного гостя: решил ретироваться к ещё одному соседу. Так, постепенно, друг за другом, светлячки полностью поменялись местами, и пошли на второй круг.

Светлана наблюдала диковинную картину разинув рот.

Постепенно скорость увеличилась до сумасшедшей — это уже был не медленный хоровод, а самая настоящая карусель, которая вдобавок ещё и светится. Вскоре стало совсем невозможно различать отдельных представителей озорства: те сновали с места на место на умопомрачительных скоростях.

Только тут Аверин увидел, что от выступов пластины отходят еле заметные ниточки: скорее даже тонюсенькие паутинки, испускающие тусклый свет. Эти паутинки соединялись над центром пластины, образуя шарообразную завязь. Последняя медленно увеличивалась в размерах и разгоралась всё ярче.

Колька улыбнулся и накрыл растущий клубок ладонью.

Аверин собрался было уже оттащить беспечного Кольку от странной пластины за шкирку, но вовремя совладал с эмоциями и сохранил статус заворожённого зрителя.

Светлана лишь ойкнула.

Колька, тем временем, протянул к пластине вторую руку и принялся проделывать какие-то манипуляции. Аверин присмотрелся и понял, что друг вовсе не касается поверхности пластины; его пальцы порхали между паутинками, словно у заправского гусляра — между струнами. Это была некая жестикуляция, сходная с той, какую давным-давно применяли сурдопереводчики для того, чтобы ознакомить с обстановкой в мире глухонемых зрителей. Именно это и проделывал Колька, по крайней мере, так казалось со стороны.

Аверин настолько увлёкся Колькиной «игрой», что не заметил, как лицевая часть контейнера сделалась абсолютно прозрачной.

Колька замер и оглянулся.

— Вот оно!

Аверин шагнул ближе. Наклонился, чтобы было лучше видно. Внутри, на трёх полочках, размещённых одна над другой, стояли прозрачные сосуды, высотой в метр и диаметром порядка тридцати сантиметров. Каждый сосуд был наполовину заполнен мутной жидкостью, а на самом дне лежало по черной горошине. Аверин насчитал десять сосудов на каждой полочке. К верхней запаянной части крепились бирки с неразборчивым текстом.

— Что там написано? — спросил Аверин, продолжая рыскать взором по полочкам, в надежде отыскать даже самую мелкую деталь, которую не удалось заметить при первом мимолётном осмотре.

— «Матер обскура», — отозвался эхом Колька. — Мать-Тьма.

— Мать-Тьма? — шёпотом переспросила Светлана. — Но что это значит?

— Это часть Нюкты, — монотонно сказал Колька. — Часть Тьмы. Её везли на Землю, чтобы уничтожить жизнь.

— Зачем? — спросил Аверин.

Колька пожал плечами.

— Я не знаю. Наверное, что-то пошло не так. Во всяком случае, истина известна только Запертому Внутри.

Аверин отступил от контейнера. Колька оторвал пальцы от паутинок, и стенка вновь впитала в себя обсидиановую муть.

Светлана испуганно подалась назад.

— Но тогда почему же корабль так и не долетел? — Аверин смотрел на собственные руки, словно желая прочесть по пальцам ответ. — Колька, это ты их остановил?

Колька отрицательно мотнул головой.

— Я не мог. Это Запертый Внутри. Корабль нужен ему, любой ценой. Потому что если Тьма воцариться на Земле, Она, вне сомнений, доберётся и до него.

— А где Его логово? — спросила Светлана, содрогаясь от страха.

Колька поник.

— Он на корабле? — Аверин выжидательно глянул на друга. — Колька, Он тут, с нами?

— Нет. Он глубоко. Под дном.

— И как же Он выходит наружу сквозь лёд?

Колька вытер нос тыльной стороной руки.

— Он же бог. Или ты всё ещё сомневаешься в его возможностях? Он может просчитать твою жизнь наперёд, зная, на каком перекрёстке ты захочешь перейти через улицу или какой кошмар снился тебя шестнадцатого марта две тысячи восьмого года… Хм… — Колька улыбнулся. — Похоже на конструктор, который ты можешь собрать по памяти, не пользуясь инструкцией, по той простой причине, что знаешь о нём всё.

Аверин молчал. Потом резко глянул на Светлану.

— Я знаю, что нужно делать.

— Что? — в один голос спросили Колька и Светлана.

Аверин медлил. Потом всё же сказал:

— Нужно вывести корабль из строя.

— С ума сошёл?! — Колькины глаза чуть было не вывалились из орбит. — Думай, чего несёшь! Если его взорвать, Тьма тут же распространиться повсюду! Или ты не видел семена? Они пострашнее водородной бомбы! Миллиона водородных бомб! Ты даже представить себе не можешь, на что способна Мать-Тьма.

Аверин терпеливо выслушал пламенный «спич» друга. А когда тот умолк, чтобы набрать в лёгкие очередную порцию воздуха, заявил:

— Да, я понятия не имею, на что похожа вечная ночь, но я и думать не думал взрывать этот чёртов корабль.

Колька уже собирался зарядить вторую серию, однако так и остался стоять с открытым ртом.

Светлана нервно хихикнула.

— Я вижу, ты разбираешься в их технологиях, — начал Аверин издалека. — Этим нужно воспользоваться. Проникнем в кабину и устроим неисправность, которая не позволит кораблю «плыть». Тогда потребность в Светлане исчезнет. Понимаешь?

Колька глупо кивнул. Потом мотнул головой.

— Нет. Не выйдет. Он знает про это и наверняка уже опередил нас.

Аверин схватил Кольку за плечи.

— Больше ничего не остаётся. Да даже если Он и знает о том, что мы только что придумали, это ещё не значит, что нужно вот просто так взять и сложить руки. Нужно бороться до последнего! Иначе неминучий проигрыш, — Аверин и не заметил, как с каждым новым словом, всё сильнее встряхивает Кольку за плечи.

Колька клацнул зубами, и Аверин замер.

— Ладно, так и быть, — согласился друг, опасливо отходя от Аверина. — Только я не так уж хорошо во всём этом разбираюсь.

— Ты замечательно во всём разбираешься, — сказал Аверин, пропуская недовольно бурчащего Кольку к платформе.