Виктор Гламаздин - Одна против зомби

Я повернул голову и увидел Биплана, перепачканного то ли илом, то ли мазутом, то ли фекалиями. И все это дерьмо капало мне на кеды.

Все мои миокарды и мозговые извилины парализовало от страха. И потому я сам будто тоже превратился в живого мертвеца: не глядя по сторонам, я, словно во сне, повел дружбана к тачке.

Когда я спускался с откоса, то услышал за спиной шарканье десятков зомби. Наверное, все зомби вылезли из воды и пошлепали по суше.

Добравшись до своей тачки, я открыл дверцу для Биплана и сел за руль. Он плюхнулся рядом.

— Как быть с остальными бедолагами? — спросил я. — Им наверняка тут одиноко и тоскливо. Люди обходят эти места за милю. А копы сначала стреляют, а потом уже спрашивают, кто такой.

Биплан открыл дверцу, выхаркал из легких тину под колесо и ил и с трудом просипел:

— Остальных в жопу! Надоели! Заводи шарабан!»

«Интересно, способны ли зомби на предательство?» — подумала я.

Интересная тема для размышления, сестрицы. Судите сами, у зомби соображалка должна работать не хуже, чем у собаки.

А ведь собака намного более преданное существо, нежели тигр или крокодил, норовящий откусить руку хозяина, 15 лет кормящего этой самой рукой подлого крокодила.

С другой стороны, главной движущей силой развития зомби служит голод. Именно ему зомби верен до самого упокоения.

А что такое предательство? Это когда обещаешь тому, кто до хрена хорошего тебе сделал, быть ему верным, а на самом деле тайно гадишь благодетелю по-всякому.

Так что, я думаю, что зомби не станет откусывать руку, дающую ему жратву. Однако, когда та закончится, то зомби первым делом вопьется своими гнилыми клыками именно в вышеупомянутую руку.

Поэтому, думаю, какие-либо политические и уж тем более геополитические союзы с зомби невозможны.

А вот в тактических целях вполне можно использовать зомбиков. Например, при разминировании обширных территорий на землях бывшей Украины или для диверсий против натовских мордоворотов.

А еще зомби нужно использовать для полетов на Венеру или Марс. Воздуха им не надо. Сна не надо. Автомат будет им выкидывать пайки. А зомби за это будут строить на планетах города для будущих поселенцев-людей.

В общем, если мыслить про зомби позитивно, а не шарахаться от них, как от чумных, то наша цивилизация вполне может получить до фигищи бесплатных и бесстрашных покорителей Галактики, которым не страшны космический вакуум и солнечная радиация и не нужны скафандры и тренировки на центрифугах.

«Кажись, моим мыслям придан нужный угол отскока от текста», — подумала я, доставая следующий опус — «Миллион оттенков серого» Милки Живоглотовой.

Раскрыв оный на середине, прочла там следующее:

«А вот еще случай был. В наше модельное агентство взяли деваху с толстыми ляжками и здоровенным задом. Эту деваху собирались задействовать в рекламе одежды для толстушек.

Но проект с толстушками не проканал (оказалось никто из этих теток не считает себя толстой). И тогда директриса сказала девахе, мол, посиди на диете или поголодай детка, но чтобы жопа у тебя через месяц из двух баскетбольных мячей превратилась в один волейбольный.

И деваха с ходу взялась за голодание. Скинула весь жир. Стала скелетом, обтянутым кожей. А кожа стала весьма явственно сереть. И на ней мы увидели столько оттенков серого, сколько не видали за всю жизнь и вряд ли еще когда-либо увидим.

Сначала у нее был просто бледно-серый оттенок. А на третью неделю кожа у девахи стала черновато-серой, а глаза засветились красным светом.

Когда я встречалась взглядом с этим чудовищем, то не могла оторвать взгляда от этих глаз. В них клубились голод и жажда крови. В этот момент у меня в голове крутилось только одна мысль: «Если уж она не зомби, то кто тогда?»

Прошло немного времени и у нас в агентстве начали пропадать люди, чему я совсем не удивилась».

«Ха, а где бы удивились! — я сунула Милку обратно на полку. — Кругом алчные жлобы и самовлюбленные кретины. Кому какое дело до съеденных девчонок?»

Вот это-то и есть, сестрицы, самое страшное для человечества: его потихоньку едят, а ему по фигу мороз.

Нет, понятно, когда пропадут без следа или будут найдены в виде бродячих скелетов миллионы людей, тогда, конечно, поднимется шум. И тысячи всяких там гундосых экспертов по эволюционной биологии, социологов-парапсихологов и прочих специалистов-биологов и депутатов Европарламента заголосят: «Мы все умрем!»

Но поздно будет пить контрабандный боржом. У цивилизации к тому моменту уже отвалятся почки. И печень. И мозги.

Я достала из шкафа книгу «Дух Ямато против мастеров кун-фу» лауреата Нобелевской премии по литературе Сцуки Кишкимото.

«Уж у нобелевца наверняка найдется какой-нибудь хитрый план борьбы с зомби», — решила я и приступила к чтению страниц, наполненных истинно самурайским (мечи, кровь, кишки, пафос и идиотизм) духом:

«Представьте: существо, за которым бежишь, внезапно растворяется во мгле, а потом оказывается за твоей спиной и рвет тебе клыками глотку, как Тузик грелку.

Это была бойня. Во мгле какая-то тварь — наверняка, какой-то ханьский мастер-оборотень — рвала на куски нашу роту императорской гвардии в клочья. И тут наш командир — почтеннейший и бесстрашнейший Акира Хрюши — поднял вверх свой фамильный самурайский клинок, на лезвии которого заиграло невесть откуда взявшееся солнце, и сказал фразу, которую я запомнил навсегда:

— Путь воина — путь смерти. И главное на этом пути — не поскользнуться на каком-нибудь говне. Бежим к форту!

И мы бесстрашно дунули к береговой батарее — дунули так, что ветер зашумел в наших ушах, а воздух словно загустел, и его тяжело было продавливать грудью, несясь, что есть сил, вперед.

А вслед нам несся обидный, издевательский смех, пакостнее которого я не слышал даже от своей досточтимой прабабушки-алкоголички…»

— Не то ты пишешь, Сцука! Когда зомби станут президентами и председателями парламентов, это нас, простых и благородных самураев будут резать где ни попадя, ибо все силовые ведомства окажутся в покрытых трупными пятнами ручонках зомбиков, — заявила я разочаровавшему меня автору и поплелась на кухню завтракать.

Перекусив на скорую руку — не из-за экономии времени, а за полным отсутствием аппетита, — я притопала обратно к книжному шкафу, держа в руке кружку с кофием.

И, прихлебывая его, как простой чай, продолжила рыться в трудах зомбиведов.

С ходу отвергнув с десяток пустышек, я остановилась не небольшой, но насыщенной позитивом и верой в светлое будущее повести Андрона Тесакова «Мы из штрафбата».

Вот отрывок оттуда: